Я потеряла дар речи! В балладах такого не бывает – рыцарь никогда не отсылает свою верную подругу за тридевять земель.
– Браня, я никуда не поеду, – произнесла я с детским упрямством. – Я хочу остаться в Экаресте с тобой. Ты не желаешь, чтобы я подвергала себя опасности, но и я не хочу, чтобы ты оказался в беде!
Спорить с Браниполком было невозможно. После двух поцелуев я разрешила убедить себя: отдых за границей – это то, что мне надо.
– Мы с Димитрием возьмем расследование в свои руки, – провозгласил генерал.
Дусик побледнел и пискнул:
– А так ли необходимо, чтобы я тоже принимал в этом участие? Может быть, мне тоже пора за границу…
Он осекся под немигающим взором Брани. Генерал повелевает мне покинуть театр военных действий и укрыться в глубоком тылу. Как бы не так! Мне пришла в голову замечательная идея.
– Я поеду в Париж, – проворковала я. Браня расцвел и, назвав меня умной девочкой, велел укладывать чемоданы.
В Париже у меня имелась троюродная тетка по отцовской линии. Тетя Лили была бы несказанно рада моему визиту, но она даже и не узнает о том, что я в Париже!
Через день я оказалась во французской столице. В аэропорту Шарля де Голля я направилась к окошку Эр Франс и поинтересовалась, есть ли свободные места на рейс до Лондона.
Купив билет в английскую столицу, я позвонила генералу Сувору.
– Все в полном порядке, – отрапортовала я. – К сожалению, у тетушки временные проблемы с телефоном, так что звонить буду я сама. С сегодняшнего дня начинаю прожигать жизнь.
– Фима, – услышала я голос любимого генерала, – отдыхай и ни о чем не думай! И запомни – я люблю…
– …женщин Модильяни, – завершила я реплику Брани.
Сувору вовсе не надо знать, что я полечу в Великобританию. Пусть думает, что я гуляю по Парижу. У меня имелось три причины переправиться через Ла-Манш: завтра туманный Альбион примет чету Бунич, которые прибудут с официальным визитом, в Лондоне проживает Аристарх Аристархович Богданович, человек, которому принадлежит последняя картина из цикла «Человеческие добродетели», и там же сейчас находится Ирик Тхарцишвили, с которым я жаждала побеседовать о его отношениях с Татианой Шепель.
Я знавала Аристарха Аристарховича во всех ипостасях – начинающим бизнесменом, олигархом в зените славы и опальным олигархом. На данный момент он утратил статус олигарха, но это не мешало мне возобновить с ним общение.
В Лондоне я навестила принадлежащий мне «кривой домишко» – четырехэтажный, на восемь семей. Управляющий не ожидал увидеть герцословацкую хозяйку (обычно я всегда предупреждаю о том, что пожалую в гости) и перепугался, что выглядело весьма подозрительно.
– Отчет с января по июль смотреть не буду, – успокоила я его, трясти бухгалтерские книги не было времени, а ведь житель коварного Альбиона наверняка меня обжуливает, – деньги переводите, как всегда, на мой счет в банк!
Я поселилась в небольшой гостинице, накупила газет и принялась их внимательно изучать. Все писали об одном и том же – английские умы занимал визит герцословацкого президента и его супруги.
Первым делом я решила разделаться с Ириком. Он попросту сбежал от меня в Лондон и думает, что сумеет тем самым уйти от вопросов!
Ирик обитал в фешенебельном районе Челси: Тхарцишвили намеревался подарить английской столице семнадцатиметровую чугунную статую королевы Виктории. Англичане как могли отказывались «от небывалой чести», но Ирик был неумолим. Я без труда отыскала виллу эпохи Георга Третьего и позвонила.
– Ху ыз зыс? – спросил в домофон Ирик.
Я сладко ответила:
– Не ху, Ирик, а твоя судьба, мой хороший! Отворяй девушке герцословацкого генерала!
Тхарцишвили взвизгнул и отключился. Не ожидал, что я приеду за ним в Лондон!
Я снова нажала кнопку звонка и произнесла:
– Ирик, если ты немедленно не откроешь, то я вызову полицию и скажу, что ты укрываешь у себя на вилле террористов, которые хотят убить президента Бунича.
Ирик знал: я способна и не на такое. Он появился через десять минут в халате из бордового плюша. Тхарцишвили сразу заметил:
– Фима, я не один!
– Еще бы, – хмыкнула я. – Ты наедине со своей музой!
Муз было целых три – две негритянки (я почему-то сразу вспомнила ненавистную Беверли) и китаянка. Девицы исчезли, и я, не давая Ирику опомниться, сказала грозным тоном:
– Мне все известно!
Тхарцишвили побледнел и застонал:
– Фима, прошу, не губи! Не рассказывай Ларе о девочках! Это… натурщицы!
Лара, жена Ирика, отличалась сварливым характером и тяжелой рукой. Она поколачивала Тхарцишвили и грозилась, что если узнает о его очередной интрижке, то сделает ему харакири.
– Ну почему не рассказывать? – Я схватила телефон. – Прямо сейчас и позвоню, и в подробностях опишу, что здесь увидела. Тут их был целый табун, твоих… хм, натурщиц! Так и скажу – восемь штук!
– Фима! – Ирик обмяк в золоченом кресле.
– А автомобиль еще с пятью как раз остановился около виллы, когда я к тебе пришла!
– Что тебе надо? – скульптор едва не плакал.
– Правду о Татиане Шепель! – заявила я.
Ирик насупился и произнес:
– Я не имею к этому ни малейшего отношения, клянусь!
– Неужели? – всплеснула я руками. – Кажется, Лара сейчас дома?
Я сорвала трубку телефона, Ирик взревел:
– Фима, теперь я понимаю, почему все твои пять браков распались! Как можно ужиться с такой мегерой, как ты!
Обидевшись, я стала набирать экарестский номер. Ирик моментально понял свою ошибку и, брякнувшись на колени, произнес:
– Умоляю, Фима, не делай этого! Я тебе уже все сказал, эта студентка мне на шею сама вешалась, но она не в моем вкусе! Между нами ничего не было!
– Ларочка, это я, Фима Гиппиус! – произнесла я, услышав голос Ириковой жены. – Как дела, ласточка? Хочешь, я сообщу тебе приятную новость?
Ирик застонал:
– Фима, ну ладно, я забыл, бес меня с этой студенткой попутал…
– Знаешь, где я сейчас? На вашей лондонской вилле! Ты спрашиваешь, как тут Ирик? Ну что же, придется тебе настроиться на страшную правду…
– Фима! – заплакал скульптор. – Я влюбился в Татиану, я даже хотел развестись с Ларой ради нее…
– А правда такова, что твой муж усердно работает, – сказала я. – Пришла к нему, а он в мастерской… ваяет. На него муза снизошла… И не одна причем…
Я завершила разговор с Экарестом и назидательно произнесла:
– Итак, Тхарцишвили, все в подробностях и по порядку! Иначе перезвоню Ларе!
