Все события, происходящие в романе, вымышлены, любое
сходство с реально существующими людьми — случайно.
Автор
Часть первая. Глоссарий
"… — А ты здесь откуда? — спросила
Королева. — И куда это ты направляешься? Смотри мне в глаза! Отвечай
вежливо! И не верти пальцами!
Алиса послушно посмотрела ей в глаза и постаралась
объяснить, что сбилась с дороги, но теперь понимает свою ошибку и собирается
продолжить свой путь.
— Твой путь? — переспросила Королева. — Не
знаю, что ты хочешь этим сказать. Здесь все пути мои!"
Льюис Кэрролл. “Алиса в Зазеркалье"
Пролог. Убийство
…Бокала Ей не хватило.
Она была единственной, кому не хватило бокала. Единственной
из шести женщин и четырех мужчин. И одной собаки, хотя никому бы и в голову не
пришло предложить шампанское собаке.
И на три минуты — ровно столько понадобилось официанту,
чтобы исправить оплошность, — это стало главным событием вечера. Поводом
для очередной демонстрации могущества, рассчитанной на телекамеру. И так идущей
и Ее платью, и Ее бесстрашно-открытым, ничем не украшенным ключицам, и перстням
на пальцах, и бледно-восковому цветку в разрезе декольте. Это оценили все; во
всяком случае, все придвинулись.
Все, кроме собаки. Она и без того сидела у Ее ног.
«Сука, — подумала Первая женщина. — Она просто
издевается над нами! Даже из культпохода в сортир может сделать шоу, не говоря
уже о шампанском. Сваляла дурака, чтобы лишний раз нас унизить…»
«Сука, — подумала Вторая женщина. — Какого черта я
вообще согласилась участвовать в этом балагане? А ведь Иван меня
предупреждал!..»
«Сука, — подумала Третья женщина. — Пропади ты
пропадом! Дождешься, что когда-нибудь тебя прищучат. И будет за что, уж поверь.
Судя по твоей физиономии, налогов ты не платишь… Да, мать твою, не вовремя я
ушла из прокуратуры…»
«Сука, — подумала Четвертая женщина. — Под хвост
заглядывать неудобно, но, по-моему, все-таки сука. И порода восхитительная.
Нужно переговорить с этой муреной о помете. Интересно, сколько она берет за
щенка?..»
«Сука, — подумала Пятая женщина. — Ничего-ничего,
пока все идет по плану…»
«Сука, — подумали все четверо мужчин. — Но до чего
хороша! На “переспать” никаких шансов, хотя, может быть, удастся проводить Ее
до двери… И кто знает… В этом возрасте дверь обычно оставляют открытой…»
Наконец с маленьким инцидентом было покончено. Шампанское
снова скользнуло в Ее руку, Она подняла бокал и обвела взглядом комнату.
Последовал тост с упоминанием имени каждого из присутствующих. Милых,
обаятельных, обворожительных людей. И таких красивых. По-настоящему красивых!
Как жаль, что у Нее не было возможности познакомиться с ними раньше, но теперь,
когда это произошло, — рога в землю, флот в гавань, шпаги в ножны,
перемирие на всех фронтах. Капитуляция — полная и безоговорочная.
Если, конечно, никто не возражает.
Никто не возражал. Все признавали Ее первенство.
Сжав челюсти, нагнув подбородки, сцепив пальцы — все
признавали Ее первенство. Ее превосходство.
Все сдвинули бокалы и чокнулись.
Она первой сделала глоток. Маленький глоток. И снова
улыбнулась.
Вы не находите, что у этого шампанского странный вкус? Вы не
нахо…
Бокал выпал у Нее из рук и разбился на мелкие осколки. Она
сделала несколько шагов вперед, удивленно улыбнулась, перехватила пальцами
горло и приоткрыла рот — как будто ей не хватало воздуха… А потом по Ее телу
пробежала судорога.
«Ну вот, — подумала Первая женщина. — И здесь не
удержалась от фиглярства! Давай вставай и кланяйся. Шоу мает гоу он, как
говаривал покойничек Фредди Меркьюри…»
«Это не балаган, — подумала Вторая женщина. — Это
вертеп. Это гиньоль. Это комедия дель арте. А ведь Иван меня предупреждал!»
«Некоторые и не такие штучки проделывали, чтобы вывезти
активы за границу, — подумала Третья женщина. — Да, мать твою, не
вовремя я ушла из прокуратуры!..»
«Какой дивный перстень, — подумала Четвертая
женщина. — Пялиться на руки неудобно, но, по-моему, все-таки изумруд. И
цвет восхитительный. Нужно переговорить с этой муреной о ювелире. Интересно,
сколько он берет за огранку?..»
«Вот и все, — подумала Пятая женщина. — Вот и все,
вот и все, вот и все… И как просто… Как просто, господи!..»
Все пятеро стояли неподвижно, и на них не было никакой
надежды. Да и какая надежда может быть на женщин?
И тогда, собрав последние силы, Она повернулась к мужчинам.
К четырем мужчинам. Вернее, к четырем мужчинам и телекамере.
Вернее — к телекамере. К ней одной.
Камера, опешившая так же, как и люди, все еще работала. И
Она заглянула в нее, Она бросила в нее прощальный взгляд. И растянула губы — то
ли в улыбке, то ли в гримасе. И, оторвав наконец руку от шеи, погрозила
пальцем. Кому-то или чему-то. Или указала. На кого-то или на что-то.
Но скорее всего это был ничего не значащий жест.
Через секунду Ее лицо налилось синевой, и Она как
подкошенная рухнула на пол. И затихла.
— Врача! Позовите врача!..
Но первым рядом с ней оказался не врач, которого на этой
вечеринке не было и в помине, а официант. Он присел на корточки перед
распростершимся на полу телом. А потом осторожно коснулся Ее шеи кончиками
пальцев.
Сколько прошло времени? Минута, час, несколько секунд? Все
как завороженные смотрели на плоские, коротко подстриженные ногти официанта. И
ни у кого не хватало смелости посмотреть на Нее саму. На Ее исказившийся
профиль. На волосы, моментально прилипшие к черепу, сбившиеся в кучу от страха.
Всем остальным тоже было страшно. К тому же залаяла собака.
— Заткните ее, бога ради! — крикнул кто-то из
женщин.
— Ну?! — крикнул кто-то из мужчин. Бесполезный
вопрос и совершенно очевидный ответ. Официант поднялся и почему-то стал
отряхивать брюки. А потом — в полной тишине — бесцветным голосом произнес;
— Никакого врача не нужно. Она мертва.
"Слишком хорошо, чтобы быть правдой”, — подумала
Первая женщина.
"Слишком хорошо, чтобы быть правдой”, — подумала
Вторая женщина.
"Слишком хорошо, чтобы быть правдой”, — подумала
Третья женщина.
"Слишком хорошо, чтобы быть правдой”, — подумала
Четвертая женщина.
"Слишком хорошо, чтобы быть правдой, — подумала
Пятая женщина. — Но это правда!..”
