Чиж вытер со лба бисеринки пота и обвел глазами притихших
беллетристок. И притихшую Дашку. И совсем уж притихшего Райнера-Вернера. Но
снова, как и пятнадцать минут назад, даже не взглянул в мою сторону. Нельзя
сказать, чтобы это как-то особенно расстроило меня, но… Лучше бы мы с
Райнером-Вернером уединились в каком-нибудь укромном уголке. Под раскоряченными
стволами манго. Под раскоряченными ступнями Будды…
— Я прав? — спросил Чиж, обращаясь ко всем сразу.
И только к одному.
К убийце.
Все инстинктивно почувствовали это и отступили — и от Чижа,
и друг от друга. Теперь каждый был сам за себя.
— Ну что ж, ваша версия не лишена оригинальности,
Петр! — с легкой завистью заметила Софья. — Совсем не лишена
оригинальности.
— Очень поэтично, — с легкой завистью заметила
Минна. — Жаль, конечно, что не пролилось ни одной капли крови. Кровь бы
украсила ваш рассказ, сделала бы его законченным…
— А вам все кровь подавай, дорогая Минна! А я так
скажу. Здорово! Просто здорово! — с легкой завистью заметила Tea. —
Думаю, что все так и было на самом деле. Если… Если убийца не Ботболт. Ведь
ему-то вообще не составило бы никакого труда отравить Аглаю. И потом, не
забывайте, что история о вазе известна вам.., и нам соответственно.., только с
его слов. Стоит ли так слепо доверять показаниям психопатического азиата?
— Стоит.
— Вы уверены в этом?
— На сто процентов. Предложенная мной схема слишком
сложна, чтобы быть озвученной таким типом, как Ботболт. Об этом мы с вами уже
говорили. И потом, не забывайте, что в доме совершено еще два убийства.
Два второстепенных убийства, две второстепенные смерти двух
малозначащих мотыльков, прилетевших на свет главного преступления: убийства
Аглаи.
— Именно эти два убийства… Несчастных Доржо и
Дугаржапа. Они полностью исключают мысль о виновности Ботболта. С кем с кем, а
с соплеменниками, и к тому же с соплеменниками, находящимися в подчинении,
Ботболт всегда мог договориться. Это в худшем случае.
— А в лучшем? — спросила Tea.
— А в лучшем они бы действовали заодно. Надеюсь, хоть
это понятно?
— Но тогда каким образом убийца смог добраться до этих
молодых людей… Доржо и Дугаржапа? И каким образом он заставил их выпить яд?
— Думаю, он просто предложил им шампанское. Ту самую
бутылку, которая стояла на кухне, а потом исчезла. И думаю, что это сделала
женщина. Женщине легче было вступить с ними в контакт…
Заявление об этом вызвало в стане женщин настоящий
переполох.
— Что это за дискриминация по половому признаку? —
возмутилась Минна.
— Что за женоненавистнические настроения? —
возмутилась Tea.
— На вашем месте, Петр, я бы подумала, прежде чем
бросаться подобными словами! — возмутилась Софья. — И что это значит:
“вступить с ними в контакт”? В какой контакт?
— Известно в какой! — Минна поправила брошку на
груди. — В тот самый, который маячил у них на экране. Вы пошлый человек,
Петр!
— Я совсем не это имел в виду… — стушевался Чиж.
— Это! Именно это! — отбрила его Софья. — И
если уж на то пошло, то оба покойных были законченными пьяницами. Об этом нам
известно со слов самого Ботболта, вы же не будете отрицать?
— Нет.
— Тогда совершенно логично напрашивается вывод:
пьянчужки легко вступят в контакт с каждым, кто поманит их бутылкой! И
мужское-женское тут ни при чем… Другой вопрос: как убийца, вынес бутылку из
кухни?.. И остался незамеченным. Ведь это произошло уже после того, как Аглая
была убита, насколько я понимаю.
Сделав свой ход, Софья пристально посмотрела на мулатку.
— А что это вы на меня уставились? — заволновалась
Tea.
— Ведь это вы нашли их?
— Да, я. Ну и что из того?
— И привлекли к ним всеобщее внимание!
— А что я должна была делать? Обнаружить тела и молчать
в тряпочку? И делать вид, что ничего не произошло?!
— Нет, конечно… Но в аппаратной оказались именно вы.
Вы, а не кто-то другой. И потом, эта ваша жилеточка… От Гая Маттиоло. С
нашитыми кармашками… От Теодоры-Эйприл-Вивиан-Октавии Мкамбе, думается мне… —
Софья подмигнула мулатке. — Бутылка шампанского туда влезет, как вы
думаете?
— Не влезет!
— А я чую, что влезет! Может быть, проверим? Вы,
пользуясь всеобщей суматохой, поисками телефонов и сотовых, а также
коллективным походом в оранжерею… Вы проникли на кухню, спрятали бутылку в
жилетке…
— На кухню никто не входил, — раздался за спинами
Tea и Софьи голос Ботболта. — Я следил за коридором. По нашей
договоренности с Петром.
Tea послала буряту благодарную улыбку.
— Ну что, удалось наладить телефон? — спросил Чиж.
— Нет. Ничего не получилось.
Впрочем, все моментально забыли о злополучном телефоне. И
все оттого, что Tea, получившая неожиданную поддержку в лице Ботболта,
рванулась в контратаку. Она перла, как опьяненная кровью и окрыленная успехом
армия, волоча за собой повозки с оружием, шлюх и маркитанток. Она теснила Софью
в лобовой и брала в клеши с флангов. Но начала Tea с легкого кавалерийского
наскока.
— У вас совсем ум за разум зашел, дорогая Софья! Ну,
подумайте, если бы я была убийцей, стала бы я подвергать себя опасности и
шастать по дому с отравленным шампанским в жилетке? К тому же прекрасно зная,
что все находящиеся в доме в курсе дела! Не проще ли было бы воспользоваться
ядом как таковым? А этот яд можно спрятать где угодно. Например, среди пакетиков
со снотворным! Один помеченный какой-нибудь точкой пакетик, вы как думаете?
Этот пакетик так легко извлечь из сумочки и благополучно подсыпать яд
незадачливым пьяницам! А ваша отмычка, которую вы с маниакальным упорством не
хотите никому показывать! Ею вполне можно было открыть дверь на кухню.
— Чушь! При известной сноровке любой человек может
открыть любую дверь при помощи любой шпильки! У вас у самой полно шпилек в
голове, дорогая Tea!
— Ну и что? — нисколько не смутилась
мулатка. — У меня довольно сложная прическа! Настолько сложная, что я
делаю ее раз в месяц, в салоне. Очень дорогом, заметьте! И шпильки мне нужны
для того, чтобы поддерживать ее. Я и не скрываю этого!
— Вот! — Софья до неприличия широко развела уголки
рта. — Вот! Правило, которое может сделать преступника неуязвимым! Если у
тебя есть возможность, не скрывай улику, а выпячивай ее! И придавай ей другой
смысл. Это только тайное всегда становится явным! А явное может навсегда
остаться во мраке неизвестности! Кому интересно явное?.. Никому!
Выслушав последнюю тираду заслуженной работницы прокуратуры,
Tea наморщила лоб и пожевала губами.
