– Домик бабушки Красной Шапочки, – поделилась со мной шепотом Вероника.
Комнатки, в которые нас определили, были под стать всему дому: небольшие и уютно-трогательные. Деревянные кровати, кажется, из «Икеи». И шкафы и тумбочки из того же комплекта, цветастые занавесочки, но самое главное, в каждом номере был свой санузел. Маленький, но чистенький.
– Вам нравится? – любезно поинтересовалась хозяйка.
– О, да! Все просто восхитительно! – расплылись мы в ответных улыбках.
– Тогда спокойной вам ночи. – И она царственно удалилась.
Пожелав друг другу того же, мы разбрелись по своим комнатам и минут через пятнадцать, после беготни взад-вперед в поисках своих кое-как рассованных при отбытии с корабля вещей, наконец уснули. Хорошо, что мы не выбросили подаренный нам сердобольными пассажирами лайнера багаж, как предлагала это сделать Вероника. Неизвестно еще, сколько нам придется с ним путешествовать!
Глава 11
Солнечным летним утром мы сидели за завтраком в славной гостиной мадам Дюверже и поедали свежие, еще теплые круассаны.
– Чем сегодня займемся? – поинтересовалась Вероника, допивая вторую чашку ароматного, мастерски сваренного кофе.
– Можем на пляж пойти, – неуверенно предложила я.
– Как хотите, мне надо ждать звонка от Николая, – проговорил с набитым ртом Василий.
– Пожалуй, я тоже никуда не пойду, – решила я проявить солидарность с мужем. – За домом есть небольшой садик, посижу там в кресле, почитаю.
– Ладно, мы тогда с Динькой прошвырнемся по городу.
– Давайте. А я хочу Лехе позвонить. Вдруг он уже вернулся, – вытирая рот салфеткой, сказал муж.
– А я попробую позвонить родителям, если хозяйка разрешит.
Поблагодарив Колет, как любезно позволила называть себя хозяйка, за чудесный завтрак, мы вышли из-за стола. Остальные немногочисленные постояльцы уже давно закончили прием пищи и разошлись по своим делам.
Через пару часов, благополучно позвонив родителям, я дремала, сидя в плетеном кресле под раскидистым каштаном в небольшом садике, окруженном живой, аккуратно подстриженной изгородью. Василий, так и не дозвонившись до Стасова, храпел в номере, свежий воздух его не привлекал. Денис с сестрой отбыли на пляж. Звонков из Петербурга не было. Тоска и скука! Может, мне тоже надо было на море пойти? Хотя, нет, хватит с меня моря. Прошвырнусь-ка я по магазинам! Взяв на всякий случай сто евро из нашего неприкосновенного запаса, я, одевшись поприличнее, отправилась совершать моцион, оставив спящему мужу записку на случай, если он хватится любимой супруги.
– Все еще не звонил? – возмущенно спросила Вероника, присоединяясь к нам за ужином.
– Нет, – сердито ответил Василий. – Не знаю, куда он провалился! До одиннадцати не объявится – сам ему позвоню.
После ужина мы сидели в нашей с Васей комнате, идти куда-то без денег не хотелось. Внезапно в дверь постучали.
– Войдите, – по-русски разрешила я.
Дверь открылась. На пороге стоял Николай Степанович Торопов собственной персоной!
– Ну вообще!
– Вау!
– Круто!
Восторженно встретило наше семейство его появление. Промолчала только я, поскольку не нашла слов.
– Вижу, рады, – с удовольствием констатировал прибывший.
– Ты почему не предупредил? – пожимая ему руку, спросил Василий. – Мы тут дергаемся, куда ты пропал?
– Сюрприз! А вы, надо сказать, неплохо выглядите для покойников! – все так же игриво продолжил он.
– В каком смысле? – не врубилась я в эту шутку.
Судя по выражению лиц членов моего семейства, они тоже пребывали в некотором недоумении.
– В таком, – садясь на кровать и уже без всяких шуток продолжил он. – На родине вы значитесь как покойники!
– Что за чушь?! – высказал общее мнение муж.
– Неделю тому назад в милицию по месту твоей прописки, – он кивнул на Василия, – поступило заявление с просьбой констатировать смерть группы граждан, – и он обвел нас широким жестом.
– Погоди, – остановил его муж. – В Новгороде, что ли?
– Совершенно верно.
– Глупость какая!
– Ну почему? К заявлению прилагалась бумага с апостилем, выданная в одной североафриканской стране, что у ее берегов потерпела крушение яхта «Волшебница моря» с припиской в Ницце, находившиеся на борту лица погибли, обломки яхты были найдены на скалах недалеко от берега. Подробности несущественны. Сейчас заведено дело о передаче наследства законным соискателям. Так что все твое имущество вроде бы уже и не твое.
– Что за ерунда?! – снова не поверил Василий.
– Подождите, не может быть! Я сегодня разговаривала с мамой, они совершенно спокойны, никаких истерик, все в полном порядке, – вмешалась я.
– А при чем здесь ваши родители?
– Ну как же? Вы же сами сказали, что нас всех объявили погибшими.
– Совершенно верно. Но неужели вы думаете, что милиция будет искать всех родственников погибших, чтобы сообщить им эту новость? Тем более, что погибли вы незнамо где! Вот если бы трупы ваши проходили у них по какому-нибудь делу, может, родственников и попытались бы найти, а так – зачем им это?
– Все равно, ерунда какая-то, – не успокаивался Василий. – И потом! Если мы все погибли и Юлькины родственники не в курсе происходящего, то кто наследники-то?
О-о! Мы с детьми переглянулись.
Я вопросительно-испуганно взглянула на Торопова. Он, тяжело вздохнув, посмотрел на своего друга.
– Понимаешь, какое дело… Аня и Павел живы.
– Да ну? – подскочил от счастья муж. – Слава богу! Ты точно знаешь? Ты с ними разговаривал? Как они? Что случилось, их кто-то подобрал, да? – сыпал вопросами обезумевший от счастья отец.
– Да, они точно живы, но я с ними не разговаривал. Аня с матерью в Индии, а Павел – не знаю, где.
– Ну, слава богу! А то я думал, с ума сойду, если с ними что-нибудь случится. Хорошо, что я Алке не позвонил раньше времени, а то бы у нее инфаркт наверняка был!
Алла – первая жена Василия и по совместительству – мать Павла и Ани.
– Елки-палки! – Он принялся радостно бегать от окна к двери, то и дело наступая нам на ноги. – Как гора с плеч! Слушай, мне срочно надо к ним слетать, убедиться, что все в порядке.
Торопов молча наблюдал за потерявшим рассудок приятелем, не зная, как сообщить ему то, что все остальные уже поняли без слов. Наконец, отбегав свое, Василий остановился.
– Погоди, так ты что, хочешь сказать, что это они на наследство подали?! Ужас какой! Они что, до сих пор считают нас погибшими? Почему ты им не сообщил?
