Обласканный и одаренный, он сразу подобрел. Чмокнул в щеку заботливого ребенка и пошел любоваться на себя в зеркало.
– Класс! Спасибо, Никуся. Я оборудую в подвале комнату в восточном стиле, куплю диван с подушками, кальян и буду восседать там, как настоящий набоб, – радовался он, словно ребенок.
– Кому свежая пахлава-махлава? Кому манго-шманго, кишмиш-кишмиш? – передразнивая среднеазиатских торговцев, появился в дверях Денис с огромным медным блюдом разных вкусностей в руках.
– А это откуда?
– Не мог от торговца отделаться, пришлось купить. – Очередная жертва покупательской лихорадки поставила на стол блюдо.
– А где Радж? – отвернулся от зеркала наш строгий начальник.
– А-а, ему позвонили из полиции и попросили куда-то подъехать, вроде надо посмотреть, тех ли они теток нашли или нет, – сказала Вероника.
– Так почему же ты с ним не поехала? – вытаращился от удивления Василий.
– Зачем мне по каким-то бомжатникам таскаться? Они ему каждый день кого-то демонстрируют, отрабатывают обещанные денежки. Просто он вам не говорит, чтобы не волновать.
– То есть как – не волновать?! – рассердился мой муж.
– Да успокойся ты. Им все равно, кого показывать. Вчера, например, продемонстрировали двух старых теток – хиппи, они приехали сюда еще в шестидесятые годы, да так и застряли у какого-то гуру. Им в обед по сто лет, наверное, стукнуло. И что, обо всех этих бреднях он должен вам рассказывать? Радж просто ездит и проверяет. А потом в очередной раз с начальником полиции ругается. Они, по-моему, уже на «ты» перешли. В смысле «ты дурак» – «ты сам дурак».
– Идиотизм какой-то, – вздохнул Василий.
– Вот именно.
– Мне вообще кажется, что он квасить в полицию повадился ходить.
– Радж не пьет, к твоему сведению, – вступилась за своего приятеля Вероника.
– Детка, он пять лет учился в России, жил в общаге – и не пьет?
– Вот именно! Он сам сказал.
– Парень, наверное, сказал, что он коньяк не пьет, ну так к хорошему быстро привыкаешь, – усмехнулся Василий.
Вероника гордо тряхнула головой и, не удостоив его ответом, ушла к себе.
Вечер прошел мирно, без происшествий, только Радж почему-то так и не появился.
Утром мы встали и с удивлением обнаружили, что Радж не пришел, но, поскольку он был с полицейскими, решили не волноваться.
Мы с Вероникой собирались посетить одного мастера, делающего чудесные вещи ручной работы.
Идти было недалеко, и Василий с Денисом увязались с нами.
Петляя по каким-то закоулкам, я вдруг наткнулась на чумазого оборванца, рядом с которым в последний раз видела Раджа.
– Может, тряхнем его? – предложил Василий. – Раджа уже сутки нет, такого раньше не случалось. Кто знает, куда этот пария его вчера заманил?
– Не знаю. Может, проще позвонить Раджу по телефону? – предложила я, не желая впутываться в очередную авантюру.
– Звонил уже. Не отвечает. Да мы только спросим…
И Вася зашагал к ковырявшемуся в очистках субъекту.
– Слышь, парень, ты Раджа знаешь? – спросил его по-русски мой муж. Нищий, разумеется, недоуменно захлопал глазами, руку, однако, он протянуть не забыл. – Нет. Деньги потом. Ты Рад-жа зна-ешь? – по слогам повторил мой лингвистически темный олигарх.
– Да помогите вы ему, – ткнула я в бок своих давившихся от смеха деток.
Вопрос, повторенный Денисом по-английски, был понят, но ответ на него мы получили не сразу. Нищий юлил, вертелся, крутился и, наконец, согласился проводить нас к Раджу – за весьма немалое вознаграждение.
– Куда он нас хоть ведет? – несколько запоздало заволновался Василий. – Что хоть с Раджем-то случилось, он объяснил?
– Ничего он не объяснил, все ходит вокруг да около, – нахмурившись, пояснил Денис. – Не нравится он мне. Хмырь какой-то! Может, не пойдем? Подождем, пока Радж сам объявится?
Мне тоже не хотелось никуда тащиться с этим обитателем варанасского дна. Но Василий и Вероника уперлись – и ни в какую.
Улицы становились все уже и грязнее, смрадный запах не радовал обоняние, дорога петляла по каким-то холмам.
«Сусанина» этого мы встретили около двух часов дня, а сейчас – уже четвертый.
– Далеко еще?
– Говорит, почти пришли.
Мы миновали плотный колючий кустарник и оказались перед небольшой хижиной.
Проводник с горящими глазами протянул руку за вознаграждением, кивнув головой на шаткое строение.
– Он что, здесь? – спросил, как всегда, по-русски мой муж, и попрошайка бодро закивал.
– Иди-ка ты туда первый, – велел ему Ползунов.
Но это в планы нашего провожатого вовсе не входило. Он покачал головой и потребовал свои деньги. Решив, видимо, не связываться с ним, Василий заплатил ему, сколько они там договорились, и открыл дверь сарая.
Мелкий негодник с воплем накинулся на нас и затолкал стоявших в дверях идиотов внутрь, а Василию, для верности, еще и камнем по черепу врезал. Дверь захлопнулась, и снаружи послышалось удалявшееся шлепанье босых ног.
Глава 50
Когда глаза наши привыкли к сумраку, мы рассмотрели, где находимся. Сарай или лачуга была размерами метров десяти, не больше. Земляной пол, какой-то мусор в углах, тошнотворный, неприятный запах. Кошка здесь сдохла, что ли?! Сквозь многочисленные щели в ветхих стенах слабо просачивался солнечный свет.
– Если поднатужиться, эту халабуду в пять секунд в щепки можно разнести, – бодро заявил Денис.
– Только смотри, чтобы нас этими щепками не завалило, – остудила я его пыл.
– Ну и вонь! – сморщила нос Вероника. – У них что – здесь отхожее место?
– Не каркай! – тормознул ее братец.
– Васенька, ты как? – присела я возле потиравшего макушку Ползунова.
– Башку чуть не раскроили, а так – порядок! – ехидно ответил он, положив мою руку на здоровенную шишку. – Так что, Денис, думаешь, ты сможешь это строение один разнести? Я пока что-то не в форме.
– Да пара пустяков! – хвастливо откликнулся мой сын.
В эту минуту до нас донесся пронзительный, заунывный вой, он все нарастал по мере приближения. Мы невольно поежились. К вою присоединился бой барабанов и некие плаксивые звуки, напоминавшие пиликанье на скрипке.
Мы молча припали к щелям в стенах. На огромное поле, на краю которого стоял сарай, поднималась процессия. Все женщины были в белом сари, они рвали на себе волосы и посыпали головы пеплом, как выяснилось, здесь его было в изобилии. Мужчины – преимущественно в набедренных повязках, на шеях – украшения из бус. Но некоторые были в национальных рубахах и шароварах. Все – в чалмах. Не меньше сотни человек! Замыкали шествие нищие – голые, измазанные грязью, со свалявшимися волосами, замотанными в узлы или свободно свисавшими до пояса. Они громко распевали то ли молитвы, то ли гимны. Над головами людей плыли, покачиваясь, ярко украшенные носилки с телом покойника.
