– Давно вас не видела, наверное, постоянно путешествуете? – полюбопытствовала Моник, заказав себе коктейль.
– Да, приплыли на яхте приятели, так что всю неделю вздохнуть было некогда.
– А, вон та белая красавица у пирса? – показала Моник на элегантную «Sole mar». – Я познакомилась недавно с двумя весьма милыми дамами с этой яхты. Одна такая высокая, представительная матрона, похожая на валькирию на пенсии. – Юлия невольно расхохоталась, услышав характеристику, которую Моник дала Ирине Яковлевне. – А вторая довольно милая, очень похожа на пушкинскую героиню, ей только косы не хватает, но имя у нее подходящее – Таня.
Юля согласно кивнула. В Татьяне Веселовой действительно было что-то от пушкинских героинь. Кроткий, задумчивый взгляд, русые волосы до плеч, иногда она убирала их в прическу. Но для Пушкина она была слишком нервной и язвительной. Впрочем, эти качества проявлялись в ней не всегда. А если быть точнее, то чаще всего в присутствии Ирмы. Потому что со времени ее смерти Юля ни разу не видела, чтобы Таня кого-то задела или резко отреагировала на чью-то выходку. Похоже, несмотря на ее заверения в вечной любви и дружбе к Шульманам, отношения Тани с Ирмой были далеко не радужны. Все это пронеслось в Юлиной голове совершенно произвольно, за те несколько секунд, пока официант ставил на столик перед Моник бокал, украшенный фруктами, зонтиком и еще какой-то чепухой.
– А где вы познакомились? – зачем-то полюбопытствовала Юля.
– А мы вместе ткани расписывали несколько дней назад, вон там, под навесом, с местными аниматорами. Довольно забавно. Лично я свое изделие планирую подарить свекрови, – ехидно заметила Моник.
– Жаль, я не знала. Обожаю всякую живопись. Иногда даже пишу пейзажи акварелью, – поддержала беседу Юля, не забывая работать ложкой.
– Не расстраивайся. Завтра будет очередной урок, присоединяйся. Только не надевай ничего приличного, а то вашей Тане в прошлый раз не повезло. Она пришла в купальнике и очаровательной белой юбке из кисеи с кружевами, кажется, от Кавалли. И представь себе, бедняжка вывернула на себя целую банку красной краски.
– Ужас!
– Ну да! Было такое чувство, что ей распороли живот, – сморщив хорошенький тонкий носик, сказала Моник. Она вообще была на диво хороша. У Моник были тонкие черты, вытянутый овал лица, большие карие миндалевидные глаза, каштановые длинные волосы, которые она обычно укладывала в пучок на затылке. Моник была стройной, тонкокостной, как балерина. Красно-желто-оранжевый широкий сарафан, в котором она сегодня была, выгодно подчеркивал ее экзотический тип красоты. Было в ней что-то то ли от испанки, то ли от креолки. – Бедняжка так расстроилась! Но девушки посоветовали ей сразу же пойти и сполоснуться в море, прямо в юбке. Представь себе, юбка полностью отстиралась! Но все же такие эксперименты слишком неприятны.
– А долго она отмывалась? – забыла Юля про свое мороженое.
– Не знаю. Минут пятнадцать, – беззаботно ответила Моник, покачивая изящной ножкой в такт музыке. – Надо обязательно научиться этому танцу! Жозе с ума сойдет. Это будет моим подарком на нашу годовщину!
– А когда у вас праздник?
– Послезавтра! – радостно сверкнула глазами подруга. – Не хочешь поучиться со мной за компанию?
– Куда мне? – Юля выразительно показала на свой живот, а потом на мороженое.
– Знаешь, мне кажется, танец тебе будет полезнее, чем такая уйма калорий, – скептически посмотрела на тазик с мороженым Моник.
«Думаю, ничего мне не повредит, кроме еще одного убийства», – скептически поджав губы, решила Юля, – а с этим, я надеюсь, теперь завязано. Инспектор, наверное, уже добрался до офиса. Сейчас доем мороженое, искупаюсь на сытый желудок и пойду в бунгало, звонить господину Бальзаку. Номер своего мобильника он легкомысленно мне не сообщил». – И она смело вонзила ложку в свой десерт.
Все так и вышло. Кроме одного. Когда Юля, обсохнув на солнышке, собралась идти к себе, из «Лагунариума» вернулась веселая компания Шульманов – Веселовых. Увидев, что беременная женщина беззаботно растянулась на лежаке, они не смогли пережить такого безобразия, подхватив бедняжку под руки, буквально затащили ее на яхту. После оправдания Ленки обстановка на яхте изменилась самым радикальным образом. Все повеселели, в Шульманах вдруг проснулось прежнее удушающее радушие, и все это вопреки здравой логике. С чего все так оживились, если убийца до сих пор не пойман? Абсурд, да и только.
В итоге этих радикальных психологических перемен на яхте звучала музыка, Семен танцевал со всеми дамами по очереди, стюарды, вернувшиеся с купания, накрывали к обеду, а Юлю, высунувшись из-за переборки, ведущей к кухне, поманила Тесс.
Не переставая крутиться и вертеться, Юля показала глазами наверх, и, когда минуты через три все аплодировали Семену, подхватившему в зажигательном танце Ирину Яковлевну, она незаметно ретировалась из распахнутого настежь салона и поднялась на верхнюю палубу.
– Полиция нашла орудие убийства! – вытаращив глаза, страшным шепотом сообщила ей на ухо Тесс.
– Откуда знаешь? – В Юле мгновенно всколыхнулся азарт.
– Я встречаюсь с парнем, он в местном баре работает, а его сестра помолвлена с жандармом.
– Понятно. А когда они успели его найти?
– Да на следующий день, когда стало известно, что хозяйку убили, водолазы со дна вокруг яхты все камни собрали. А теперь выяснили, чем ее пристукнули. Вроде как этот камень не здешний. Его сюда специально привезли.
– Кто привез? Откуда? – Впилась в девушку глазами Юля.
– Не знаю, – пожала она плечами. – Рауль убийством не очень интересуется, рассказал что запомнил. – И Тесс выжидательно уставилась на слушательницу.
– С меня причитается, – подтвердила мадам Ползунова, поняв, что, кроме купальника, в данный момент ничем не располагает.
С главной палубы раздались приветственные крики, Юля глянула за борт и увидела, как к яхте причаливает катер с удачливыми рыболовами на борту. Ползунов с Сомовым держали в крепких дружеских объятиях огромную рыбину.
Не теряя времени, Юля под шумок покинула яхту и, шлепая босыми ногами по теплым шероховатым доскам пирса, побежала к себе. «Зря Моник за меня волновалась, в ближайшее время ожирение мне явно не грозит», – рассудила на бегу будущая мать, преодолевая очередную стайерскую дистанцию.
Влетев в бунгало, Юля не стала рисковать и сразу же схватилась за телефон. Как же удачно получилось, что она не смогла позвонить инспектору раньше!
– Алло? Инспектор Бальзак? Это вас госпожа Ползунова беспокоит с «Sole mar». – В ответ раздалось что-то среднее между рычанием и хрюканьем. Когда инспектор успокоился и взял себя в руки, Юля продолжила: – Сегодня утром, после вашего отбытия с яхты, я стала невольной свидетельницей весьма интересного разговора между капитаном и одним из членов команды, – весьма расплывчато сообщила она. – Думаю, сведения, полученные мною в результате подслушивания, – на том конце трубки совершенно определенно хрюкнули, – вот именно, подслушивания, – повторила Юля строгим, не поощряющим неуместное веселье тоном, – помогут вам задержать убийцу или, в крайнем случае, сократить промежуток времени, в которое оно могло быть совершено.
