В дверях Владимир остановил меня и еще раз проверил экипировку. Карта, деньги, телефон, в телефоне не поленился проверить, правильно ли я записала их номера. После минутного раздумья отобрал молоток и только потом выпустил за дверь. До чего дотошный, просто жуть.
На улице, как обычно, сияло солнце. Счастливая страна, зелено, солнечно, тепло. От одной красоты за окном сразу поднимается настроение. Я представила, что сейчас творится на родине. Серость, каждый день дожди. Грязища. Почему у нас всегда грязно? Обуви хватает только дойти до машины. Нет. Все, не хочу об этом думать.
В Швейцарии все чудесно. Будем получать от жизни удовольствие.
Сегодня я наметила осмотр старинного собора, церкви Сан-Антонио и прогулку по городу. Со всей ответственностью я засекла время. Мне позволено гулять три часа, значит, вернуться надо в два. Опустив очки на нос, я двинулась в город.
Собор был очень старым и очень красивым. Осмотр занял у меня минут двадцать. Времени было еще навалом, и я отправилась в галерею современного искусства. Насытившись духовной пищей, вышла на виа Читаделла. На первых этажах старинных зданий этой и двух соседних улочек, идущих от площади Сан-Антонио, располагаются маленькие бутики и художественные галереи. Рай для женщины, обладающей свободным временем и деньгами. И я пошла петлять от двери к двери, обрастая по мере продвижения пакетами и кулечками.
Когда я рассматривала очаровательные льняные салфеточки с ручной вышивкой, совершенно мне, кстати, не нужные, мимо магазина прошел мужчина. Я так и застыла с открытым ртом и салфеткой в вытянутой руке.
– Мравинов!
– Pardon? – Не поняла продавщица.
Но я уже бросила салфетку и вылетела на улицу. Мужчина успел пройти метров пятьдесят. Двигался он упругим, энергичным шагом. Он или нет? Этот был с бородой, аккуратная такая бородка. Но за то время, что мы не виделись, бороду пять раз можно было отрастить. В очках тоже не большая проблема. Но профиль был точно его.
А походка? Я стала судорожно вспоминать, как он ходит, рост, фигуру, не забывая при этом бежать следом за ним. Сильно отставать я боялась, но и близко подходить было страшно.
Как бы еще раз на него взглянуть? Вот бы он остановился у какой-нибудь витрины. Но нет, не сбавляя скорость, он свернул за угол. Когда я вылетела следом, мужчина уже садился в «Вольво». Все, что я смогла сделать, это записать номер машины.
Человек уже уехал, а я все стояла и гадала. Надо рассказать нашим, посетила меня наконец светлая мысль. И я побежала в сторону дома. Но пара столкновений с беззаботно гуляющими туристами окончательно вернули меня с небес на землю.
Дура! Надо просто позвонить по телефону. Окончательно придя в себя, я отошла в сторонку и набрала номер Собинова.
– Да, Юлия Павловна? Простите, Юлия.
– Володя! Я кажется только что видела Мравинова! – клокоча от волнения, сообщила я.
– Рассказывайте, – хладнокровно скомандовал фээсбэшник.
Вот это выдержка, не то, что я, импульсивная идиотка. Сразу захотелось соответствовать. Взяв себя в руки, я постаралась, по возможности спокойно, изложить факты.
– Немедленно возвращайтесь, – приказал он, выслушав мой отчет.
– Есть. – Отключив телефон, я повернулась на девяносто градусов и, чеканя шаг, прямой наводкой направилась к дому.
Некоторые просто рождены, чтобы командовать, подумала я, энергично работая руками. Прямо держа спину и не снижая темпа, я через двадцать минут домаршировала до нашего штаба.
– Боец Таирова прибыл. Нет. Прибыла, – отрапортовала я главнокомандующему.
– Входите, боец, – усмехнулся Собинов.
Мы опять были одни.
– Где народ? – поинтересовалась я.
– Как обычно. Один спит, другой караулит. Я собирался ехать менять Сергея. Но теперь с поездкой придется повременить. Во-первых, шайка сегодня вышла на связь со своим работодателем. В двух словах речь шла о следующем: бандиты требовали, чтобы Мравинов заплатил им за работу. В ответ получили жесткий отказ, так как дважды, простите, трижды умудрились упустить вас. Пока работа выполнена не будет, они не получат ни копейки. Исполнители стали требовать увеличения гонорара, в связи с полученными тяжелыми увечьями и необходимостью оказания немедленной медицинской помощи. И в том, и в другом им было отказано. В результате почти получасовой торговли договорились о следующем: Мравинов заплатит им половину оговоренной суммы, вторую – после выполнения заказа. Разговор велся на повышенных тонах и в основном на жаргоне, смешанном с нецензурной бранью. Поэтому слушать вам не даю. Второе, Мравинов сейчас загнан в угол. В России его бизнес превратился в карточный домик, дунешь, и нет его. Мы взяли его за горло по всем направлениям. Назад ему дороги нет. Сейчас он живет на подкожные сбережения, на то, что было отложено на черный день. Деньги тают, надолго их не хватит. К тому же услуги такой оравы дармоедов стоят недешево.
У него есть сейчас два выхода, или он все сворачивает, ложится на дно и ведет тихую, незаметную жизнь со скромным достатком в стране подешевле. Или идет ва-банк и любой ценой убирает вас с дороги. Первый вариант не для него. Он будет биться до последнего. О нас он ничего не знает. Историю с мини-вэном ему не доложили. То ли побоялись, то ли сочли нашу машину случайно подвернувшейся на трассе.
Дальше. Наши действия. Попробуем выследить Мравинова и взять при передаче денег бандитам. Василий Никанорович сидит в клинике вплоть до окончания операции. Там он в безопасности. Никаких визитов, чтобы случайно не засветиться. Связь только по телефону. Ему истинную причину не объяснять, чтобы не сбежал.
– А как ему объяснить, почему он там должен сидеть?
– У него сотрясение, это не шутки. К тому же перелом двух ребер и многочисленные гематомы. По-моему, это достаточно весомые основания.
– А это правда?
– Правда.
– А почему мы не можем его навещать?
– Ну, например, вы отправились в Лугано на пару дней, с нашего, разумеется, согласия. Подальше от боевых действий. На самом деле вы будете сидеть дома. Ни шагу за порог, к окнам не подходить.
– Вы что, шутите?
– Какие уж тут шутки. Я только что объяснил вам ситуацию, чтобы вы поняли: Мравинов опасен как никогда. Поэтому, чтобы мне не пришлось запирать вас в прямом смысле слова, обещайте мне, из дома ни на шаг. Итак… – Он впился в меня пронзительным взглядом. Граф Дракула отдыхает. Их, что, специально учат так на людей смотреть?
Поерзав минуты две на стуле, я пообещала, причем искренне.
Побуравив меня еще минутку, чтобы убедиться в твердости моих намерений, он сообщил:
– Сейчас я уеду. Вы останетесь с Игорем. Читайте, вышивайте. Можете приготовить что-нибудь вкусненькое на ужин, – добавил он уже с улыбкой.
– Хорошо, – вздохнула я.
