– Это точно? Веселая история!
– Эх, Андрюша, нам ли быть в печали?
– И все знают, что она любовница?
– Нет! Это секрет! Об этом не все знают, но вы спросите у шофера, который возит Шустрова. Его зовут Миша Дуров. Только скажите Мишке, что вы от меня. Иначе вам клещами придется слова вытаскивать. Кремень, а не парень!
– Спасибо, Зиночка. Я сразу поеду к нему, к Мише Дурову.
– Как это поеду? А чай и всё остальное?
– Спасибо! В следующий раз.
– Обижаешь, Андрюша! А я, как дура, уже все губы раскатала… Ладно, проехали! А про характер Кристины я тебе так скажу – она настырная! Если чего захочет, то идет напролом! Как танк!
* * *
Версий в деле не просматривалось!
Но Дима Воловик должен был вести следствие по убийству Зарубина. Его сотрудники активно искали улики, проводили опросы соседей покойного, его друзей, приятелей и натурщиц.
При этом изредка всплывали контакты Зарубина с фирмой «Наш дом». Но майор притормаживал действия в этом направлении. Хватит того, что настырный Костя Сухов провел допрос самого Шустрова, который сразу настучал мэру. А тот пожаловался генералу УВД, который вызвал Воловика и взгрел по полной программе.
Но лейтенант Сухов был еще молодой и наивный. Он считал, что должны побеждать закон, честь и справедливость.
А Воловик не хотел ему объяснять про здравый смысл и правду жизни. Каждый сам должен это понять.
– Ну, как я чувствую, Костя, дело по убийству Зарубина у нас зависает?
– Почему зависает? Мы очень продвинулись в изучении обстановки вокруг фирмы «Наш дом».
– Значит, вы пока изучаете? Тоже мне, младшие научные сотрудники! Мне пока одно ясно. Это то, что Стругов не убивал. Но у вас есть другие подозреваемые?
– Нет у нас других подозреваемых! Зато есть интересные факты о финансах Шустрова.
Воловик сразу заинтересовался. Как опытный сыщик он знал, что людей убивают только по трем причинам: из-за любви, из-за денег и по пьяной лавочке.
В этот день Зарубин был трезв, как стеклышко.
Всю жизнь у него вместо любви у него были натурщицы.
А вот влипнуть в крупную денежную махинацию художник мог.
– Давай, Сухов! Что там с финансами Шустрова? Ты только попытайся привязать эти факты к убийству художника.
– Запросто привяжу! Значит так, фирма «Наш дом» собрала с населения огромные деньги. Но этих сумм нет на основном счету Шустрова.
– А где они?
– Еще вчера они были! Причем в разных банках… Были и сплыли!
– Что за манера? Прекрати, Сухов, тянуть тему за хвост! Где эти деньги?
– Вчера некий господин Корсак начал ездить по банкам и снимать всё. Это законно, но очень странно. Он ездил один. С чемоданом валюты! Один и без охраны…
– Такие суммы просто так не выдают. Надо заранее договариваться.
– Вероятно, Корсак со всеми договорился.
– Он кто? Он финансист фирмы «Наш дом». Так, значит, что пока все деньги находятся у него? Или уже переданы Шустрову? Говори, Костя, где чемодан?
– Пока не знаю.
– Отлично, лейтенант! Но как это привязать к убийству Зарубина?
– Так вы, товарищ майор, намекали, что художник мог делать для Шустрова поддельные паспорта. Теперь всё складывается! Смотрите – жулики убирают свидетелей, хватают все деньги и с липовыми корочками бегут за бугор. Бегут и ложатся там на дно.
– Не факт, Костя. Но версия хорошая! Зарубин, как лишний свидетель, который знал их будущие фамилии.
* * *
Андрей не сразу поехал к Михаилу Дурову. Он направил свой синий «Рено» в лес. Там в тени и на ветерке он немного остыл от горячих чар Зиночки Мавриной.
Какие у девушки пронзительные глаза? Какие пышные формы? Какой напор и натиск?
Миша Дуров, крепкий сорокалетний мужчина открыл дверь, не спрашивая ни о чем.
Он сразу схватил Стругова за руку и потащил на кухню. Там на столе лежал кран-смеситель. Михаил взял его и попытался вручить Андрею.
– Долго ждал тебя, дорогой! Держи этот агрегат. Я его только сегодня купил. Красавец, да?
– Да, блестит.
– Так вот, друг! Тот, что капает, следует снять. А этот блестящий надо поставить на его место! Понятно говорю?
– Понятно. Но вы, Михаил, ошиблись. Я не сантехник. Меня зовут Андрей Стругов. Я из журнала «Зубр». Я – журналист!
– Ну, а мне-то что? У меня кран не с той стороны течет. Я водопроводчика вызывал.
– Это понятно! Но у меня к вам дело.
– Какое?
– Вы – шофер у Шустрова? А я пишу статью о фирме «Наш дом». Мне нужна информация.
– Вот это ты, парень, не по адресу обратился. Я в молодости на режимном объекте служил. И мне в бумагах всегда писали: «Государственную и военную тайну хранить умеет».
– Но мне не нужны никакие тайны! И я не просто так пришел. Меня к вам направила Зиночка Маврина.
И тут произошло чудо. Крепкий суровый мужчина сразу размяк и расплылся в улыбке.
– Другое дело, парень! Сразу не мог сказать? Значит так, друг, если придет моя жена, то про Зинаиду ни слова, ни полслова! Сразу хватай кран и изображай, что ты водопроводчик.
– Ясно! Сделаю в лучшем виде.
– Ничего тебе не ясно… Ты давно Зину видел?
– Час назад.
– У тебя с ней ничего такого не было?
– Нет, я к ней по делу заходил!
– Смотри, журналист! Ну ты согласись, друг, что это уникальная женщина! Глаза горят, а внутри какой-то чертенок сидит. Оторваться невозможно.
– Согласен, Миша!
– То-то! Роман у меня с ней был. Все по полной программе… Ты спрашивай, писатель, пока у меня романтическое настроение.
Дуров жестами усадил Андрея за стол, достал бутылку терпкого вина и решительно налил по полному стакану.
– Давай-ка, журналист, выпьем за любовь! Жестокая это штука. Не знаешь, как повернуть! И так плохо, и так – нехорошо!
– Да вообще-то я за рулем! И я не большой любитель пить среди дня.
– Ну да, я забыл. Ты же не водопроводчик! Так, значит, ты о Шустрове хотел спросить?
– Да, о нем! И еще – вы никогда не слышали фамилии Бабаев?
– Похоже, что не слышал! Да я последнее время Шустрова вообще мало видел! Он стал какой-то нервный и дерганый. Вот позавчера я полдня торчал с Кристиной возле автосалона «Железный конь».
– А что она там делала?
– Если б я знал! Но она так себя вела, как будто автомобиль покупала. Продержала меня два часа, а потом отпустила. А вчера я весь день возил Корсака.
