Директор рынка охотно рассказывал всё, что знал.
Он говорил про покойного Бориса Смолина, про нынешнего начальника «Титана» Ахромеева, про их постоянного водителя Егора Супруна и про свою секретаршу Римму Беленькую…
Супрун только формально числился водителем «Титана». Очень часто Борис Смолин сам водил свой «Мерседес». Как это и было в тот самый последний день…
А вообще Егор Супрун – веселый и добрый человек. Ему уже сорок, но он очень девушек любит. И даже пытался крутить роман с секретаршей Риммой. Крепкий роман! Вдовину даже показалось, что у них пахнет свадьбой.
Ведя разговор, директор рынка в первую очередь обращался к майору Зябликову.
По происхождению Константин Вдовин был чистокровный русский тульского помола. Но работая в среде азербайджанцев, вьетнамцев и прочих торгашей, он приобрел основы восточного менталитета.
А это значит, что деловые разговоры надо вести с мужчиной. А среди них с аксакалом, со старшим по званию.
– Я не хочу вам сплетни говорить. Но представьте, друзья. Две недели назад я возвращаюсь, вхожу в кабинет, а там моя Римма Беленькая и Егор Супрун стоят в очень пикантных позах. Современная молодежь!
– Понятно! А кто из «Титана» был здесь, когда вы беседовали с лейтенантом Черныш.
– У меня в кабинете никого не было! Но рядом были двое. Сам Ахромеев сидел там, в комнате отдыха и пил коньяк. А Егор Супрун был в приемной и трепался с Риммой. Когда я провожал лейтенанта Галину, я точно его видел. Разве вы, Галя, его не заметили?
– Нет, я очень быстро прошла.
– А вот он, Галина, вас заметил. Мне потом Римма сказала, что Егор посмотрел на вас восхищенным взглядом.
– Я не поняла, Константин Игоревич. Почему восхищенным?
– Ну, может быть, взволнованным или возбужденным. Я уже не помню! Но он посмотрел на вас и сразу пошел вслед. А через три минуты вернулся…
Зябликов решил, что момент настал. Он разложил перед Вдовиным три портрета, три фоторобота, которые были сделаны по воспоминаниям Галины Черныш.
– Так, гражданин Вдовин! Кого из этих мужчин вы знаете или видели когда-то?
– Почему это я «гражданин». Это как-то обидно! Пока вы меня не посадили, я вам товарищ.
– Вы смотрите на портреты, товарищ Вдовин.
– Уже смотрю! Так вот он. Других двоих не знаю, а это точно Егор Супрун. Очень хороший рисунок. Надо ксерокопию сделать и Римме отдать.
– Не надо! Ни слова Римме!
Зябликов взял выбранную фотографию и пододвинул к Галине Черныш.
– Да, товарищ майор, это он. Это тот тип, который направил меня в тупик. Вероятно, Супрун успел вызвать напарника, а сам задержал меня у стеклянной двери.
– Нормально, лейтенант! Мы ухватились за конец, а теперь размотаем весь клубок.
Когда сыщики ушли, Вдовин свободно вздохнул, подошел к серванту и выпил рюмку водки.
Он подумал, что в полиции много симпатичных людей, но лучше с ними не связываться!
Это сыщики, а им нельзя верить. Самый хороший человек на рынке тот, кто больше всех продаст. А у них тот, кто больше всех посадит.
Вот своей секретарше Римме Вдовин доверял, хотя она следила за ним хуже всякого сыщика. У нее была привычка держать на контроле его телефонные разговоры и вообще подслушивать все, что делалось в кабинете.
Они уже пятнадцать лет плыли в одной лодке, и обычно он ничего не скрывал от нее.
Но сейчас был другой момент.
Директор Мураховского рынка вошел в приемную и улыбнулся, видя, как беззаботно Римма смотрит на него.
– Подслушивала?
– Чуть-чуть. Даже записала весь разговор.
– Молодец, Римма. Но теперь давай думать, что делать. Ты сообщишь своему Супруну?
– Обязательно! Они же хотят арестовать Егора.
– Ну и черт с тобой, Римма, сообщай! А мой разговор с Катей Смолиной слышала?
– Это про стальной кейс у нее под кроватью.
– Да.
– Я и про него Егору расскажу.
– Делай, как хочешь, Римма. Только я об этом ничего не знаю. Я не в курсе дела…
* * *
К восьми вечера в коттедж приехал Альберт. Это был высокий тридцатилетний парень в тонких очках и с бородкой под Антона Чехова.
Его вызвал хакер Марк Угрюмов.
Они не были закадычными друзьями, но числились в прослойке чудаков. У этих людей не принято отказывать в помощи друг другу. Каждый из них занимается своим делом не из-за денег, а для интереса и справедливости.
Альберт был химик и немножко специалист по взрывчатке. Свою задачу он понял три часа назад, разговаривая с Умновым по телефону.
Катя готовила ужин, а мужчины готовили мышеловку. Перед ними на столе стоял стальной тяжелый кейс.
– То, что я прошу сделать, Альберт, это на всякий случай. Это страховка! А так мы должны перехватить злодея на подходе.
– Это понятно, Марк.
– Я спрячусь в саду слева от входа, а ты где-нибудь за диваном в гостиной.
– Это понятно, Марк.
– Когда он через ворота перелезет на участок и пойдет к двери, я закричу и наброшусь на него сзади. А ты выскакивай вперед и крути ему руки. Веревка на кресле лежит.
– Это понятно, Марк.
– Но он хитрая бестия! Он может добраться до кейса. Мы должны быть готовы и к этому. Я уже вмонтировал в ручку маяк. А ты подсунь внутрь какую-то химию.
– Это понятно, Марк.
– Что тебе понятно?
– Смотри, Угрюмов, как люди открывают кейсы. Вот под таким углом должна вылететь краска.
– Какая краска?
– Тебе, Марк, формула нужна или цвет.
– Цвет и свойства.
– Цвет у нее ядовито-зеленый. А свойства такие, что ее три дня нельзя смыть с лица. Вот сюда я кладу пять грамм взрывчатки. Сверху краску. Здесь контакты на размыкание с задержкой в три секунды.
– Не понял, Артур. Зачем нам эти секунды?
– А чтоб наверняка! Вдруг он медленно будет открывать. Раз, два, три – и пшик! Вся морда зеленая. Очень качественная краска! Скотланд Ярд изобретал…
* * *
Майор Зябликов собрал всех своих сотрудников в девять вечера.
К этому времени ему позвонили Струговы и сообщили, что пенсионер Фишман опознал человека, который недавно купил ту самую зеленую «Хонду». А значит, это и есть взрывник, убивший Бориса Смолина.
Зябликов считал, что на завтрашнее утро надо готовить захват известных фигурантов этого дела – Егора Супруна и Кирилла Рюмина. И надо сразу провести обыски в их квартирах! По всей форме – с понятыми и криминалистами.
