Высокой и фантастически поджарой.
Нежданный посетитель щелкнул фонариком, и бледный луч
заплясал по стенам и потолку, а потом уперся в нишу с маленьким столиком, на
котором стояло деревянное блюдо с мотками ниток. Луч фонарика сфокусировался на
них, и теперь Наталья могла даже разглядеть цвета: красный, зеленый и бежевый.
Посетитель протянул руку в перчатке к блюду, и в этот момент Воронов повернул
выключатель.
Фонарик незнакомца выпал из рук и покатился по полу. А
Наталья громко закричала: перед ней, растерянная и опустошенная, стояла Регина
Бадер…
20 февраля
Воронов
В понедельник пошел снег, а в меню «Доктора Ватсона» снова
оказались традиционные роглики-кнедлики, пиво, эль и коньяк.
Гусалов и Наталья заказали себе коньяк, а Серафима из
солидарности с Вороновым пила боржоми.
— Понедельник, — трагическим шепотом произнесла
она, влюбленно бродя глазами по лицу Воронова. — Понедельник. Вы обещали
все рассказать.
Воронов крякнул и обхватил стакан с боржоми обеими руками. А
потом потрепал податливую, как воск, Серафиму по короткой челке.
— Как дядя?
— Плохо. Заперся в квартире и второй день никого к себе
не пускает. И телефонную трубку не берет.
— Оформили ему отпуск задним числом, — поддержал
племянницу Лели Гусалов.
— Вы расскажете нам, как все было? — снова
вклинилась Симочка.
— Хорошо, — Воронов взъерошил волосы и глубоко
вздохнул. — Запонки. Все дело в запонках. Запонки сломали им игру.
Присутствующие здесь знают, что в багажнике была найдена запонка. А на рубахе
покойного — вторая. Но, видите ли, в чем дело… Люди такого уровня, как покойный
Радзивилл, никогда не наденут подобную копеечную дрянь. Это неприлично. Так же
неприлично, как появиться голым на заседании совета директоров.
— А если это были его любимые запонки? Если они были
дороги как память? — блестя глазами, вставила Серафима.
— Он мог носить их дома. Или выезжать в них на пикник. Но
Радзивилл отправился в ресторан прямо с работы и такую вольность позволить себе
не мог. Гатти все просчитала, но ее сгубила самая банальная страсть к молодому
любовнику. Она подменила запонки, заменила их первыми попавшимися. А своему
парню презентовала радзивилловские, из платины с бриллиантами. Запонки были
эксклюзивными. Сделанными в одном экземпляре. Такие не по карману не то что
узбеку-любовнику, но и самой Гатти.
— Кстати, жена Радзивилла уже опознала запонки, —
вставил Гусалов. — Они действительно очень дорогие… платина и вправленные
в нее бриллианты. Сделаны на заказ у одного из парижских ювелиров.
— А почему же жена не сказала, что те запонки, которые
нашли, совсем не принадлежат ее мужу? — Девчонка никак не могла
успокоиться и проявляла все задатки частного детектива.
— Все очень просто, — мрачно улыбнулся
Воронов. — Радзивилл был старомоден и обожал рубахи определенного покроя.
И именно с запонками. Этого добра у него было пар десять, а то и больше. И
потом — инь и ян были откровенным издевательством, они намекали на распутство
бывшего мужа. Тем более что Радзивилл и его женушка жили через пень-колоду
больше трех лет. Я говорил с Эммой Александровной еще раньше… Запонки были
единственной деталью, которая меня смущала. Запонки и фотография Литвиновой.
Фотография никогда не принадлежала Радзивиллу. Они вообще не были знакомы.
Честно говоря, это и не фотография даже, а часть фотографии — сама фотография
хранилась в записной книжке Бадер как память о самом начале карьеры. Когда она
убила Радзивилла и вызвала на место преступления Гатти…
— Подождите, — взмолилась Серафима. — Давайте
все по порядку.
— Ну, хорошо. Если по порядку, то необходим небольшой
экскурс в историю. Все началось в девяносто четвертом году, когда Радзивилл и
Гатти познакомились. А потом знакомство переросло в трогательную дружбу.
Девочки из «Калипсо»… — Тут Воронов надолго замолчал. — Не все,
конечно, — очень небольшой круг избранных — выполняли для Радзивилла
разные деликатные поручения. Сводили с нужными людьми, выкачивали определенную
информацию, сидя на коленях, и так далее. Радзивилл и сам пользовался девочками
Гатти, не так часто, конечно, как это можно было предположить… Дело в том, что
у него были совершенно определенные сексуальные наклонности, которые с годами
только прогрессировали. Проще говоря, он был самым настоящим садистом.
Некоторое время эту часть его темной сексуальности удовлетворяла двоюродная
сестра Агнешка, которая была предана ему как собака. Но в какой-то момент не
слишком-то привлекательная, мягко говоря, женщина перестала удовлетворять
банкира. Это случилось несколько лет назад, когда он встретил Никольскую. И
полюбил ее, насколько он вообще был способен любить. Но именно с ней садистские
наклонности Радзивилла вспыхнули с новой силой. Только поэтому они расстались.
Но Радзивилл не переставал любить Ксению все эти годы, он периодически
приглашал ее к себе, молил о взаимности — в общем, не хотел оставить в покое. В
тот день, третьего февраля, они встретились. Свидание закончилось плачевно, и
Радзивилл был взбешен. Возможно, он вообще слетел с катушек. Он звонит Гатти и
просит прислать ему девочку для интеллектуального времяпровождения. И Гатти
направляет к нему Бадер. Не стоит ее винить, возможно, она и не знала о
наклонностях банкира. Даже наверняка не знала. Такие тщательно скрываемые факты
— отличный повод для шантажа. Радзивилл отлично знал об этом и потому был
предельно осторожен.
В этом месте длинного монолога Воронова Симочка возмущенно
фыркнула.
— Я продолжаю, — наставительно поднял палец
Воронов. — Бадер приезжает, потому что не может не приехать. Слово Гатти
для нее закон, она всем обязана владелице «Калипсо», она по-настоящему предана
ей. Что произошло между ней и Радзивиллом, мы оставим за скобками. Скорее
всего, взбешенный в очередной раз улизнувшей Никольской, он перегнул палку. Он
причинил Бадер настоящую, если не смертельную боль. Она пытается вырваться,
мечется по дому, но он настигает ее или вот-вот настигнет. И тогда она решается
защититься и хватает в руки первый попавшийся предмет…
— И что это был за предмет?
— Крючок. Самый обыкновенный крючок для вязания.
Правда, довольно внушительного размера. Он лежал в деревянной тарелке вместе с
нитками — женщина, которая следила за домом, была помешана на вязании. Бадер
втыкает крючок наугад, снизу вверх, и попадает ему в глаз. Удар такой сильный,
что крючок входит почти до упора и повреждает мозг.
— И?! — трагическим шепотом переспросила Симочка.
— И все. Банкир готов. Бадер в панике: она убила
человека, рушится ее карьера, летят к чертовой матери ее контракты. Тем более
что Радзивилл очень влиятельная фигура, и никто не будет слушать ее детский
лепет о том, что она просто защищалась… Бадер звонит Гатти, и та немедленно
приезжает. За несколько часов они разрабатывают что-то вроде плана по спасению
репутации. И решают пожертвовать проходной пешкой, Дарьей Литвиновой, давно
отработанным материалом.
