Вся остальная снедь не внушала никаких опасений, и,
прихватив сырокопченую колбасу и «Рокфор», Наталья отправилась к маленькому
разделочному столику, ощетинившемуся целым выводком ножей. Тума последовала за
ней, поскуливая на ходу.
— Сейчас, девочка. — Наталья нарубила колбасу на
внушительные куски, которые не имели ничего общего с изысками окружающей
обстановки. Туме досталась аппетитная колбасная задница.
Большие эмалированные миски она нашла в одном из шкафчиков
(странно, что они не стояли на каком-нибудь собачьем месте для еды — например,
у батареи, возле которой вертелась Тума). В другом шкафчике обнаружился
десятикилограммовый пакет с кормом. Заняв собаку едой и на ходу жуя колбасу,
Наталья отправилась путешествовать по гостиной.
Стену, противоположную кухонной стойке, занимали узкие
стеллажи с книгами и компакт-дисками компакт-дисков было заметно больше, да и
книги при ближайшем рассмотрении оказались специфическими — справочники по
компьютерам и компьютерным программам на русском и английском языке Отдельную
полку занимали детективы в мягких обложках. Но своего обожаемого Воронова
Наталья так и не нашла.
Зато нашла телефон — бежевый «Панасоник» с окошком
автоответчика. Наталья сняла трубку и приложила ее к уху. Так и есть, тишина,
как в склепе. И только проследив глазами за проводом, она поняла причину
мертвой тишины в трубке: одна из клемм свободно болталась в открытом гнезде.
Из-за этого телефон вполне мог работать через раз и принимать звонки по своему
усмотрению. Наталья подправила крошечный винт ногтем, и звук в трубке
моментально появился. Хорошо. Очень хорошо.
Когда осмотр стеллажей был закончен, она переместилась к
широкому письменному столу, на котором матово поблескивал компьютер. Серьезная
девушка, ничего не скажешь. Серьезная девушка и серьезная машина Даже у главы
их фирмы, симпатичного сорокалетнего злодея Валентина Валентиновича Серова, не
было такой машины.
К компьютеру были подсоединены принтер и сканер, а на столе,
рядом с крошечным цветком кактуса, стояли две фотографии в рамках. И на одной
из них была снята хорошенькая блондинка с дерзким высоким лбом и такими же
дерзкими глазами. Что ж, нетрудно быть дерзкой, имея на плечах изнеженных соболей,
а на ногах — сапоги по пятьсот долларов каждый. Наталья вдруг испытала к
незнакомой ей блондинке классовую неприязнь. Кроме блондинки, на фотографии
присутствовали уже знакомая ей доберманиха Тума и совершенно незнакомый молодой
человек с ухоженной трехдневной щетиной на лице. Молодой человек был безмятежно
красив. Настолько безмятежно, что с одинаковым успехом мог сниматься в
костюмной мелодраме или рекламировать армейские кальсоны.
Наталья вздохнула: жаль, что у такой незаурядной
блондинистой самочки оказался такой заурядный вкус. Но, судя по всему, это и
есть участники эпистолярного конфликта — Дарья и Денис.
— Я бы тоже такого бросила, — задним числом
одобрила поведение хозяйки квартиры Наталья. — Ничего хорошего в нем нет.
Даже щетина какая-то… сомнительная… Ты как думаешь, Тума?
Доберманиха, сопровождавшая ее в экскурсии по комнате,
коротко залаяла.
Вторая фотография была занятнее: кроме блондинки с первого
снимка, на ней были изображены еще две девушки: блондинка и брюнетка. Почти
одинаковая красота с разными оттенками. Вот только у одной из них через всю
правую щеку шла странная полоса: то ли нанесенный тушью каббалистический знак,
то ли татуировка. Девушки обнимали друг друга за плечи и улыбались:
трогательное единение изысканных паучих в банке.
На журнальный столик были небрежно брошены проспекты, сплошь
на английском и французском. Париж, Французская Ривьера, Монте-Карло,
государства-карлики в аппендиксе Европы… Такими же проспектами было забито и их
турагентство.
Следующими номерами программы шли музыкальный центр
«Тесhics» (он же — домашний кинотеатр) и огромный плоский телевизор «SONY»,
парящий над ослепительно белой стеной. Под телевизором, у самого основания
кронштейна, прикорнул видеомагнитофон. Добрая сотня кассет валялась прямо на
полу, но их названия так ничего и не сказали о кинематографических вкусах
хозяйки. Казалось, что все они были закуплены оптом, на какой-нибудь дешевой
распродаже: боевики, мелодрамы, несколько глупейших американских комедий,
которые сама Наталья ни за что не стала бы смотреть.
— Веселые вы ребята, как я посмотрю. Тупой и еще тупее.
Всеядность хозяйки была изобличена полностью, когда Наталья
выудила из общей кучи несколько порнокассет с многообещающими названиями:
«Мойка машин», «Принцесса и путана», «Плоть» и «Санкт-петербургские девочки».
Тума протрусила мимо нее, громко цокая когтями по
навощенному паркету. И привычно устроилась в кожаном кресле. У кресла валялся
ярко-рыжий рюкзак, но Наталье было сейчас не до рюкзака: ее ждали спальня и
ванная.
…Спальня потрясла воображение Натальи и проняла ее до
седалищного нерва. Никаких конфиденциально-строгих жалюзи, только тяжелые
гобеленовые шторы на окнах; будуарчик, в чреве которого тускло поблескивали
баночки, коробочки и флаконы; встроенный в стену зеркальный шкаф. Зеркальным же
был и потолок. И кровать.
Кровать, прямиком перекочевавшая сюда с обложки порнофильма
«Принцесса и путана», — двух-, трех-, четырехспальный монстр. На монстра
было наброшено черное покрывало, а к его изголовью прилепились крошечные белые
подушки: каждая представляла собой удачно стилизованного представителя морской
фауны. Скаты, звезды, креветки и коньки, не считая пары рыбьих тушек. На
кровать было небрежно брошено платье, источавшее тонкий аромат духов.
Удержаться было невозможно. Воровато оглядываясь на дверь, Наталья сбросила с
себя никчемный секретарский костюмчик и, как змея, вползла в это удивительное,
божественное, головокружительное платье. И закрыла глаза.
Да, к этому ощущению нужно привыкнуть. Да. Платье завоевало
Наталью сразу же — на ее памяти только Джаве удалось уложиться в такие короткие
сроки. Оно облепило фигуру, отравляя ядом запретных желаний каждый сантиметр
кожи, оно накрыло Наталью своим легким невесомым телом и заставило учащенно
биться сердце. Зажмурившись, Наталья подошла к зеркальным створкам шкафа.
Ого! Оказывается, я могу быть довольно симпатичной. И еще
какой симпатичной — во всяком случае, общий абрис впечатляет. Дорогая одежда
украсит любую женщину, ничего не скажешь.
Наталья с трудом заставила себя отойти от зеркала, но
расстаться с платьем сейчас, сию минуту и снова влезть в лягушачью шкурку
своего собственного костюма было выше ее сил. Роскошная ткань нашептывала на
ухо всякие глупости, едва уловимый аромат духов кружил голову — действительно,
почему бы не выпить горячительного с апельсиновым соком, душа моя?..
Стреноженная платьем, полностью подчинившаяся ему, Наталья
вышла в гостиную и в задумчивости остановилась перед батареей алкогольных
этикеток.
Бренди, виски, несколько начатых бутылок красного и белого
вина, джин и водка. «Действуй! Но только не будь харыпкой!» — подтолкнуло ее
платье, и Наталья остановилась на немного женственном мартини. Прихватив бокал,
она снова вернулась в спальню: за зеркальной поверхностью шкафа должно таиться
еще немало чудес.
