— Хоть бы ты рассказала мне о своей хозяйке. Но ведь из
тебя и слова не вытянешь, правда?..
Почесав у Тумы за ухом, Наталья воспрянула духом. Собака —
вот ее алиби, вот ее индульгенция, вот ответ на все вопросы. Она не сделала
ничего предосудительного, она привела собаку к родному очагу, она накормила ее.
И в принципе она готова следить за ней, пока хозяйка не вернется из поездки.
Все правильно, все стройно, ни сучка ни задоринки, ни бугорка ни впадинки. И в
то же время странное чувство не покидало Наталью: именно Тума никак не
вписывалась в скоропалительный отъезд Дарьи Литвиновой. Что, если бы у нее
самой была собака (фантастика!)? И у нее самой намечалась бы поездка во Францию
(фантастика в кубе!)? И тем не менее почему бы не предположить?..
"Я собираюсь лететь в Ниццу, но накануне пропадает (убегает,
удирает) моя любимая собака. Я звоню во все колокола, поднимаю на ноги друзей и
знакомых, плачусь в жилетку бойфренду. И надеюсь на то, что кто-то подберет ее
и прочтет адрес на ошейнике. Надеюсь, надеюсь, надеюсь…
Но Ницца! Бухта Ангелов, Воulevard de l`Imperatrce,
Английская набережная, праздник цветов, музей Шагала, хотя это и не самый
любимый мой художник… Недельный тур от 298 у.е. Если это, конечно,
двухзвездочный Du Centre — телефон, кабельное телевидение, 10 минут до моря,
шведский стол… Такие туры у нас в агентстве улетают моментально. Но вряд ли
Дарья Литвинова будет довольствоваться двухзвездочным отелем.
Negresco-люкс, вот что ей подойдет. Частный гараж, сейф в
номере, мини-бар, фен, кондиционер…
От всего этого великолепия невозможно отказаться".
Наталья снова плеснула себе мартини в бокал.
А она и не отказалась, эта Дарья Литвинова. Укатила в Ниццу,
а поиски собаки поручила бойфренду Денису. И, возможно, укатила не одна, иначе
Наталья никогда бы не нашла ключ в почтовом ящике — как бесплатное приложение к
разрыву отношений. Как там было сказано — «и эта последняя твоя выходка —
по-моему, это подло, ты не находишь?..»
А что, если она действительно укатила не одна? А с
каким-нибудь преуспевающим бизнесменом, владельцем заводов, газет, пароходов?
Мощная фигура, скромному страдальцу Денису за таким не угнаться, даже с его
трехдневной щетиной. Вполне-вполне. Вполне подпадает под определение «подлая
выходка». И тогда оскорбленный мальчик, вместо того чтобы искать собаку,
оставляет ключ в почтовом ящике. Чаша терпения переполнилась, что и требовалось
доказать.
А может, все было совсем не так? Она уехала и поручила
собаку кому-нибудь из подруг. И подруга забрала ее к себе на время, потому-то и
не было мисок у батареи, к которой так резво рванула доберманиха. А подруга —
или друг (быть может, тот самый бойфренд!) не справились с управлением, и
своенравная собака просто сбежала от них во время прогулки. Такие вещи
случаются сплошь и рядом. И такие вещи все объясняют.
В этом случае бойфренд отпадает окончательно. Тем более что
она не знает даже, когда было написано письмо. Есть только дата возвращения —
десятого. Решился на мелкий шантаж перед отъездом и дал время подумать… Не
стоит возвращаться к нему, Дарья Литвинова…
…Кресло больше не устраивало подвыпившую Наталью, и она
устроилась на ковре. И прикрыла глаза, покачиваясь в мягких волнах мартини. Но
долго это блаженное состояние не продлилось: Тума занервничала и принялась
бегать — к дверям и обратно к Наталье; холодный нос совершенно недвусмысленно тыкался
в Натальин подбородок.
— Гулять, что ли, собака? — нехотя спросила
Наталья.
Собака коротко рыкнула и снова метнулась к двери.
— Гулять, черт бы тебя побрал…
Наталья с сожалением отставила бокал и поднялась: собака
будет последним существом, которое она поселит на своих двадцати метрах.
Строгий распорядок, никакой личной жизни и полная зависимость от четвероногого
друга, будь он неладен!..
В прихожей она с трудом подавила в себе желание тут же
напялить умопомрачительную чужую дубленку: скромнее нужно быть, Наталья
Ивановна, скромнее.
Уже надев пальто и натянув сапоги, она внимательно осмотрела
внутренности шкафа и прилегающее к нему пространство: странно, но поводка не
было. И намордника не было тоже. Что ж, ее версия о том, что собака была
поручена на время отъезда кому-то еще, находила свое полное подтверждение. Ну,
поводок — это не проблема. На первое время сойдет и ее ремень от сумки…
И теперь самое главное — не забыть ключ от чужой жизни. И
желательно никого не встретить по дороге. Никого из знакомых Дарьи Литвиновой.
Иначе дурацких разговоров не оберешься…
В подъезде было тихо. Ни одна дверь не приоткрылась, ни одна
любопытная физиономия не выглянула на площадку. И наконец-то заработал лифт.
Должно быть, кроме представителей высшего света, здесь проживают
еще и законопослушные граждане, рабочие и служащие оборонных предприятий.
Встают рано, ложатся рано, не любопытны и не ходят друг к другу в гости с
фаршированной щукой, домашним квасом и пирогом «Утопленник».
Пока Тума, ни на секунду не выпуская неожиданную
покровительницу из поля зрения, обстряпывала свои делишки, Наталье пришло в
голову сразу несколько любопытных мыслей. Не мешало бы прослушать подключенный
автоответчик полностью — это во-первых; не мешало бы связаться с кем-нибудь из
знакомых Литвиновой, есть же у нее записные книжки, — это во-вторых: не
вечно же ей торчать в чужой квартире и бороться с искушениями почище искушений
святого Антония. И в-третьих… Почему бы ей здесь не остаться?
Именно эта авантюрная мыслишка как червь глодала ее все
последние часы. И дело было даже не только — и не столько — в доберманихе. Дело
было в самой квартире. В соболях в прихожей, в телевизоре, в платье, так
небрежно брошенном на кровать, в батарее дорогих бутылок с дорогим пойлом. Одна
мысль о том, что ей придется вернуться в постылую коммуналку, к Ядвиге,
Бувакиным и целому выводку Бедусей, — одна лишь мысль об этом сводила ее с
ума.
Снег беспечно поскрипывал под ногами, в домах еще горели
поздние пряничные огни, а в квартире на шестом этаже ее ждали мартини, остатки
«Рокфора» и тяжелые шторы в спальне.
— Нет, — сказала она себе и сжала кулаки. —
Нет. Ты не имеешь права. Это вторжение. Незаконное вторжение. Карается законом.
Сейчас ты заберешь собаку, возьмешь такси и отправишься к себе на Петроградку,
Наталья Ивановна. Ты поняла меня?
Наталья села в сугроб и потерла снегом разгоряченные щеки.
— Граждане судьи! Я просто спасала собачью душу — кто
же меня осудит, кто бросит в меня камень? Вы знаете все обстоятельства дела. Вы
знаете, что возвращаться с собакой по месту прописки — нереально, а оставить ее
без присмотра — нереально вдвойне…
К ночи мороз заметно усилился; Тума поочередно поджимала
лапы и просительно смотрела на Наталью: пора возвращаться, моя дорогая.
Действительно, пора возвращаться.
