Они вернулись в квартиру — и снова никого не встретили в
подъезде. Тума, не дожидаясь, пока Наталья разденется, лапой толкнула дверь в
ванную: привычка — вторая натура, особенно у собак. Наталья последовала за ней.
Ванная комната встретила ее сверкающим кафелем и зеркалами,
махровыми полотенцами и халатами — мужским и женским. Тума уже стояла в ванне,
нетерпеливо перебирая лапами.
Наталье понадобилось несколько минут, чтобы сообразить, что
к чему. Оранжевая резиновая рукавица, так же как и шампунь с яростным и
устрашающим названием — «АНТИБЛОХИН», по всей видимости, предназначалась для
мытья собаки. Наталья включила воду, перевела ее на душ и принялась осторожно
намыливать шерсть Тумы пресловутым «Антиблохином», растирая его рукавицей.
Тума оказалась паинькой: она не дергалась и не скулила;
похоже, ей вообще нравилось мыться, да и само времяпровождение в ванной
выглядело неким ритуалом. Закончив омовение, Наталья насухо вытерла собаку
одним из полотенец (вы уж простите, хозяйка, если это любимое полотенце вашего
приятеля!). Рыжие подпалины Тумы заблестели, и Наталья впервые подумала о том,
что собака, оказывается, по-настоящему красива.
Сфинкс, римская волчица, Lира… Эк, куда ее занесло! Кажется,
Lира — совсем из другой оперы.
Наталья вспомнила свою собственную ванную на Петроградке —
огромную, выкрашенную в унылую охру комнату. Потолок ванной слегка опустился
под натиском протечек, а само грандиозное чугунное корыто пожелтело от времени.
И все это пролетарское великолепие освещалось стоваттной лампочкой без абажура.
По запыленной проводке бродили тараканы, корыто прикрывала
целомудренно-заплесневелая занавеска, а стена напротив была увешана деревянными
поддонами: все обитатели квартиры брезговали мыться в общей ванне и
использовали ее только в качестве душевой кабинки. Все, кроме старухи Ядвиги
Брониславовны…
И вот теперь — ослепительный кафель, шикарная
шведско-немецко-французская начинка. Полный комплект. Отпад. Подарок судьбы,
который грех не использовать.
Наталья присела на краешек ванны и принялась рассматривать
флаконы с шампунями., бальзамами, кондиционерами, солью и пеной для ванн. На
полке перед длинным (во всю длину ванны) зеркалом она насчитала две зубные
щетки, два бритвенных станка (дорогой мужской и очень дорогой женский). И одну
резиновую игрушку. Что ж, хозяйка квартиры не лишена здоровой
сентиментальности, можно не опасаться уголовного преследования с ее стороны.
Тщательно вымыв ванну и отправив остатки собачьих жестких
волос в воронку, Наталья напустила воды и ухнула туда все, что было под
рукой, — пену, соль и резиновую игрушку. Уточку с печальным носом актрисы
Барбры Стрейзанд.
Чего-то не хватает.
Да. Музыки и мартини.
Чтобы сходство с лучшими образцами голливудской
романтической комедии было полным.
Спустя пять минут Наталья уже нежилась в пене и потягивала
мартини. Жаль, что такая жизнь уготована только обворожительным
высокооплачиваемым блондинкам. А неудачницы-шатенки лишены и сотой доли
УДОВОЛЬСТВИЙ.
Она намылила голову и показала язык своему отражению: «Калиф
на час, любезнейшая Наталья Ивановна, калиф на час…» Зато какой час!..
Интересно, почему в стаканчике торчат две щетки? Одна —
понятно, убитый горем Денис специально оставил ее, чтобы был повод вернуться
после приезда. Он оставил зубную щетку на полке, халат на вешалке, и не исключено,
что еще несколько жизненно необходимых мелочей — любимые трусы, любимую
футболку, любимую бейсболку, любимую книжку «Праздник, который всегда с тобой»
и любимую ручку.
Наталья отогнала от себя пену.
А вторая зубная щетка — наверняка она принадлежит хозяйке.
Но почему Дарья не взяла ее в поездку?.. Чистить зубы нужно
даже в Ницце, даже в пятизвездочных отелях. А впрочем, она — не ты. Ты свою
зубную щетку не меняла два года, дождешься, пока вся щетина вылезет. А она ..
Она купит себе новую щетку. В аэропорту Орли. Или в аэропорту Ле Бурже. Или в
аэропорту Шарля де Голля.
Наталья придирчиво перебрала ополаскиватели и только теперь
заметила затесавшиеся в общую кучу флаконы краски для волос. И тихонько
засмеялась.
Никакая ты не блондинка, голубушка. Скорее наоборот, такая
же шатенка, как и я. И пристально следишь, чтобы, не дай бог, не поперли темные
корни. Темные корни — смертный приговор такой красотке, как ты. А жена Цезаря
должна быть вне подозрений.
Наталья покрасилась только раз в жизни, в щадящий каштановый.
Нельзя сказать, чтобы этот цвет особенно ей шел, но ощущение новизны
запомнилось. Вот и теперь, глядя на дорогую краску, она вдруг подумала: почему
бы не повторить это ощущение? Почему бы не пойти на поводу у этой стильной
надменной квартиры, почему бы не удивить Нинон завтра в шесть…
Почему бы и нет?..
На рукотворные превращения ушло добрых полтора часа. За это
время Наталья допила мартини, покормила Туму и два раза прослушала компакт-диск
"Эдуард Артемьев. Музыка к кинофильмам. «Солярис». «Сталкер». «Зеркало». И
изучила всю косметику в будуарчике у кровати.
Нинон упала бы в обморок. Вся эта груда тяжелого женского
вооружения потянула бы на тысячу долларов, не меньше. Сплошная Франция, никаких
«made in China», никаких инсинуаций парфюмерного комбината «Невская заря».
Возле полки с косметикой Наталья несколько раз успела умереть и возродиться —
уже в новом качестве, со светлыми, отливающими платиной волосами.
— Ну, как тебе? — спросила она у вертящейся тут же
доберманихи. — По-моему, неплохо. Тума раскрыла пасть и зевнула.
— Ты права. Пора спать….
8 февраля
Леля
Вот уже битый час старший следователь Леля и Саня Гусалов
торчали у патологоанатома Скориченко. Патологоанатом и оперативник сосали пиво,
Леля же ограничился скромным джин-тоником. Прямо перед ними, на холодном
прозекторском столе, лежало тело всемогущего банкира Германа Радзивилла. Если
верить Скориченко, смерть Радзивилла наступила около четырех суток назад в
результате проникающего ранения в глазное яблоко, нанесенного острым предметом.
Предмет, пробив все на своем пути, вошел в мозг. Дать более развернутую
характеристику острому предмету Скориченко не решился.
— Значит, не пуля? — в который раз безнадежно
спросил эксперта Леля. — А что тогда?
— Возможно, стилет. Возможно, специально заточенное
шило. Возможно, что-то еще. С таким способом убийства, если честно, я
сталкиваюсь впервые. Чертовщина какая-то…
Невозмутимый Скориченко только озвучил Лели-ны мысли. Всем
им было бы куда спокойнее, если бы все ограничилось нападением возле офиса и
контрольным выстрелом в голову.
— Ну-с, а что скажете о внутренностях покойного,
доктор?
— Да что тут говорить? За несколько часов до смерти
потерпевший плотно поел. В желудке — непереваренные остатки пищи…
