— Это мой, — пролепетала она, прижав руку к бедру,
чтобы хоть как-то заглушить проклятую трель.
— Тогда ответьте, — предложил Воронов.
— Нет, ничего. Не стоит обращать внимания…
Легко сказать — «не стоит обращать внимания», в то время
когда дурацкий звонок обладает убойной силой будильника времен наркома
Кагановича.
— Может быть, у вас конфиденциальный разговор? Не
стесняйтесь, — не унимался Воронов.
— Нет. Наверняка звонит мой бывший возлюбленный. Он
обожает проделывать такие штучки по ночам.
Марголис незаметно подмигнул Воронову: лови момент,
коматозник, девушка хороша собой, оригинальна и к тому же свободна от постоя;
такие комбинации встречаются не так уж часто. Спустя несколько секунд телефон
перестал звонить, и Наталья почувствовала себя гораздо лучше.
— На чем мы остановились? — спросила она у
Воронова.
— На телефонные звонки она отвечать не должна. Но
отслеживать их обязана.
— Зачем?
— Чтобы понять, что за человек была пропавшая хозяйка.
И что с ней могло произойти.
— Вы… вы предполагаете худшее? — непослушными
губами спросила Наталья.
— Все зависит от расклада. Если информация о погибшем
мужчине верна, а они незадолго до этого были вместе, тогда одно из двух: она
либо убийца, либо убитая, либо преступница, либо жертва. Я склоняюсь к
последнему.
— Вы думаете?
— Тут и думать нечего. Она не появляется у себя дома,
все ее документы мертвым грузом лежат в оставленной сумке.
— В рюкзаке…
— Не имеет значения. И потом — собака.
— А что — собака? — насторожилась Наталья.
— С собакой нужно что-то решать. Ее появление в завязке
истории — выше всяких похвал. Собственно, она и есть завязка. Но потом… Потом
она будет только мешать. Пугаться под ногами. Собаку нужно кормить, с ней нужно
гулять, то есть быть привязанной к дому. Героиня не может себе этого позволить.
— Лихо! — только и смогла вымолвить Наталья.
— Да нет здесь никакой лихости. Просто каноническая
схема. Ваша собака отыграет еще раз — в кульминации. Почему она оказалась в
парке?
— Об этом я не думала, — честно призналась Наталья. —
Должно быть, убежала от хозяйки. Потерялась…
— Ну, потерялась — это вряд ли. Попробуем добавить
драматизма. Скажем, хозяйка собаки ездит гулять с ней в какой-нибудь лесопарк
на краю города. За ней следят.
— Кто?!
— Ну откуда же я знаю — кто? Мы ведь пока набрасываем
только начало интриги. Так вот, за ней следят и ее похищают. Собака остается не
у дел. Дальнейшее предположить довольно просто. Пес бегает по улицам, пока не
сталкивается с главной героиней. Ну, как? Правдоподобно выглядит?
— Супер! — Марголис и Наталья синхронно захлопали
в ладоши и так же синхронно произнесли:
— А дальше что?
— Дальше? — Воронов задумался. — Дальше нужно
думать. Но уже сейчас необходимо что-то решать с собакой. Собака не должна
виснуть на сюжете мертвым грузом. Скажем, в отсутствие героини в квартиру
пропавшей хозяйки проникают злоумышленники. Что-то в этой квартире есть,
что-то, что им крайне необходимо, — видеокассета, дискета, запись в
дневнике. Словом, любой источник информации, которым обладала похищенная хозяйка.
Наталья почувствовала, как у нее заломило в висках. Сидящий
против нее лохматый беллетрист запросто набрасывал черновой вариант судьбы — и
Дарьи Литвиновой, и ее собственной.
— Вы думаете, что злоумышленники обязательно появятся?
— Желательно, чтобы появились. Они шерстят квартиру, а
с собакой поступают просто — убивают ее, только и всего. И мы сразу же
избавляемся от лишнего персонажа.
— Может быть, не стоит быть таким… э-э…
кровожадным? — осторожно заметил Марголис. — А если книга будет
написана и дело дойдет до экранизации? Мертвое животное — это, знаешь ли,
совсем неаппетитно.
— Дашь титр в финале: «Во время съемок ни одно животное
не пострадало», — отрезал Воронов.
— Нет. Я не согласна, — поддержала Марголиса
Наталья. — Несколько трупов — еще куда ни шло. Но мертвая собака — это уже
перебор.
— Как хотите. Другой вариант: она может на время отдать
доберманиху кому-нибудь из знакомых. У которых нет аллергии, котов, морских
свинок и маленьких детей. А напротив, есть загородный дом или приличная
квартира.
— Моя бы подошла, — предложил свои услуги
Марголис. — Если, конечно, ты введешь меня в сюжет как благородного героя
и потенциального возлюбленного героини.
— И не подумаю. Давайте оставим вариант Ромео и Джульетты,
а также Клинтона и Моники любовным романам. И не будем портить стройную схему
классического детектива. Вы согласны, Дарья?
— На что?
— На то, чтобы воплотить ваш замысел на бумаге?
Предложение было таким неожиданным, что Наталья даже не
сразу поняла: шутит Воронов или говорит серьезно. Если судить по покрытым
горячечным румянцем и разом обострившимся скулам — он не шутит. Да и с его
литагентом начали происходить странные метаморфозы: аккуратная светская
проплешина Марголиса покрылась испариной, по иссиня-выбритым щекам катились
крупные капли пота, а губы так и норовили сложиться в мефистофельскую улыбку.
— Я не знаю…
— Соглашайтесь, Дашенька, — Марголис прижал руки к
груди (и, должно быть, завилял удачно упакованным в бельишко сатанинским
хвостом). — Соглашайтесь. Присутствовать при рождении романа, стоять у его
истоков — это, знаете ли, дорогого стоит. А первый экземпляр — вам.
— Не пойдет, — неожиданно заупрямилась
Наталья. — Это моя история. И моя идея.
— Идеи носятся в воздухе, дорогая моя, — в голосе
Марголиса появились металлические нотки. — Неужели тоже засядете за
машинку?
— За компьютер. У меня компьютер, — еще одна
маленькая нелепая ложь: компьютер принадлежит ей точно так же, как и свитер с
юбкой. И сотовый в кармане.
— Компьютер, — задумчиво произнес в пространство
Воронов. — Очень хорошо. Наверняка и у пропавшей хозяйки квартиры есть
компьютер. И ваша… наша… героиня может влезть в этот компьютер, порыться в
электронной почте, просмотреть папочки. И эти… как их… Как называется эта дрянь,
Семен?
— Файлы, — подсказал Марголис.
— Именно. Наверняка обнаружит что-то интересное. Это
мысль.
— Я согласна, — решилась Наталья. — Если вам
нравится сюжет — ради бога. Но у меня есть одно условие.
— Какое? — Марголис, прищурившись, осмотрел
Наталью с головы до ног. — Какое условие?
— Вы позволите мне принять участие в разработке?
