Рискни здоровьем, мальчик, дверь-то железная, на совесть
сработанная! И не нужно было ключи в почтовый ящик забрасывать! Наталью так
остро пронзило чувство веселой безнаказанности, что она засмеялась. Нинон
права: молодой и ретивый жеребец в яблоках, лишь по недоразумению названный
Денисом, способен на изрядное количество шизофренических подвигов. Сначала он
швыряет в почтовый ящик ключ с сопроводительным письмишком, нимало не заботясь
о последствиях. А затем, даже не выждав добропорядочной декадной паузы,
начинает артподготовку и обстреливает дом никому не нужными телефонными
звонками.
— Ты слышишь? — баритон съехал на тенор (даже
Лучано Паваротти позавидовал бы такой «кантус фирмус»'). — Сними трубку!
Давай-давай, парень, видит око, да зуб неймет, а будешь и
дальше практиковать телефонный терроризм — натравлю на тебя доберманиху.
Похоже, мысленные угрозы Натальи были услышаны невидимым
абонентом: он отключился, но ненадолго. Спустя минуту телефон зазвонил снова,
теперь баритон проявлял так полагающуюся случаю терпимость.
— Я хочу только поговорить, Дарья. Обещаю, никаких
угроз, никаких претензий, я буду держать себя в руках. И буду ждать в
«Дирижабле Нобиле». Завтра, с восьми до девяти… И каждый вечер… Нам нужно
объясниться… Прошу тебя…
Телефон наконец-то замолчал, и Наталья перевела дух. Ничего
себе страсти, и как только при таком вулканическом темпераменте страдальца
Дениса в квартире все еще цела мебель, не выбиты стекла и функционирует тостер?
И вся бытовая техника заодно. А ведь мог, мог бы в порыве неконтролируемой
ярости оставить вывороченными газовые конфорки, сунуть в холодильник весь набор
компакт-дисков и разбить молотком монитор. Мог в крайнем случае исписать все
стены и зеркала губной помадой хозяйки. Что-нибудь в готическом стиле,
леденящее кровь «vengeance», например. Или «doom»2. Или, на худой конец,
«Голосуй заЧиччолину!»…
Джава.
Джава никогда так ее не домогался. Смешно домогаться
женщины, лежа на ее продавленном диване в коммуналке. Страсть — прихоть
богатых. Тихая, как фамильный склеп в солнечный день, любовь — удел среднего
класса. А деклассированным элементам, к которым она себя причисляет, остается
лишь бесплотное исчезновение любовников и их мокрых носков с батареи… Нет,
разбить молотком монитор компьютера — это она погорячилась… А ведь Воронов —
мудрый Воронов! — что-то говорил о компьютере.
Да. Записные книжки, файлы («Как называется эта дрянь,
Семен?»), электронная почта, на худой конец. Воронов прав. Сюжет нужно двигать
дальше.
Наталья подошла к столу, присела на краешек кресла и
поднесла указательный палец к компьютеру. Кое-какие навыки работы с этим
тонким, идеально организованным существом она имела, хотя большую часть времени
за компьютером проводила Гала: запросы относительно гостиниц и мест на
международные рейсы, расписание, наличие билетов… Но теперь — теперь все
выглядело сложнее. Стоит ей нажать кнопку «Роwer», и она попадет в святая
святых Дарьи Литвиновой, в ее электронную черепную коробку…
— Как думаешь, Тума? — Наталья повернулась к
собаке, но та, открыв пасть и оглушительно-сладко зевнув, поменяла позу на
кресле и повернулась к Наталье коротким обрубком хвоста.
Если начать прислушиваться к собаке, то ничего не сдвинется
с мертвой точки. А равновесие — так или иначе — должно существовать: Туме —
строгий ошейник, Наталье — мягкое, почти безболезненное внедрение в чужую,
завуалированную винчестером подкорку.
Наталья включила компьютер, и спустя несколько секунд
монитор ожил. Дарья Литвинова оказалась сомнительной эстеткой: на экране
оказалась выставленной картина полузабытого баталиста Верещагина «Апофеоз
войны». Груда черепов и воронье в отдалении — ничего себе знак!
Наталья поежилась: интересно, для кого предназначается
заставка — для самой Литвиновой или для сонмища любопытных, включая Туму,
Дениса, Лену-сика из телефонной трубки и таинственную фирму «Аскод»? Тогда это
может звучать как осторожное предупреждение: «Не влезай, убьет!» Количество
«иконок» на экране было сопоставимо разве что с количеством черепов в
апофеозной куче — тут и за несколько дней не разгребешься. Не стоит пока
углубляться в дебри, ограничимся на первый раз Интернетом и электронной почтой.
Наталья подвела стрелку к ярлыку «Рeter-Star» (предусмотрительная Дарья
работает в кредит, слава богу!) и щелкнула мышью.
На установку связи ушло не больше минуты.
А вот бесплатная электронная почта, поприветствовав
пользователя «Litvin@mail.ru», встретила Наталью совершенно безрадостным
известием: «Введите пароль».
Приехали.
Наталья разочарованно хмыкнула и одним пальцем выбила на
клавиатуре: «пароль». Эта старая казарменная шутка не осталась безнаказанной.
Mail.ru тотчас же разразилась осуждающей тирадой: «Ошибка. Неверное имя
пользователя или пароль».
А потом по-быстрому воспроизвела гипотетический диалог между
растяпой-пользователем и Всевидящим Оком Надзирателя за Почтовыми Ящиками:
«Я забыл свой пароль. Что делать?»
«Нажмите сюда».
После несложных манипуляций Наталья наконец добралась до
сути и увидела вожделенный секретный вопрос — «Имя вашей собаки».
Вот ты и попался, пуленепробиваемый и конфиденциальный
почтовый ящик!
Даже не оглянувшись на доберманиху, Наталья недрогнувшей
рукой вывела: «Тума». Но ящик закапризничал. Имя «Тума» он решительно не
принимал. Наталья перебрала в уме несколько вариантов развития событий:
доберманиха Тума — не последняя собака Литвиновой, до нее были гораздо более
любимые овчарки, лабрадоры и водолазы. И все — кобели, с опущенной бойцовской
мошонкой и ласковыми именами…
Только после изучения инструкций Наталья пришла к простому
выводу, что имя собаки нужно вводить на английском, ящик-де не терпит русского
во всех его комбинациях и проявлениях. И когда она это сделала, на монитор
торжественно вплыла надпись: «Ответ верный. Рекомендуем установить новый пароль
прямо сейчас».
Воронов. Voronoff. Пусть будет Voronoff.. Он того стоит…
Наталья ввела имя Воронова в компьютер никогда не читавшей
его Дарьи Литвиновой и получила наконец доступ к ее переписке.
Новых писем, накопившихся с третьего февраля, оказалось
всего два. Судя по всему, Литвинова вела не очень интенсивную переписку.
Наталья щелкнула «Входящие» и внимательно просмотрела адреса посланий. Они
принадлежали человеку с логином «Grim». Чтобы особо не заморачиваться, Наталья
выбрала последнее по времени и раскрыла его.
Для того чтобы осмыслить содержание короткого послания, ей
понадобилось время. Письмо гласило:
«Ответь, черт возьми, иначе я буду думать, что тебя уже нет
в живых!»
Часть вторая
10 февраля
Наталья
Следующим вечером, ровно в девять пятнадцать, Наталья уже
стояла возле дверей Воронова.
