— Забрал все свои вещи. Даже мокрые носки с батареи… —
Наталья снова заплакала.
— Слушай, девочка моя! — Нинон заботливо вытерла
щеки подруги рукавом. — А может, это намек? Мол, не надейся на легкое
расставание. Восточные люди мстительны, знаешь ли. Вернется с кинжалом в зубах
и зарэ-эжет тебя, как овцу.
— Нинон, по-моему, ты напилась! — высказала вполне
здравое предположение Наталья.
— Есть повод, Натуля, есть повод. И пока я относительно
трезва, предлагаю обсудить твою дальнейшую жизнь.
— Господи… Моя жизнь — это моя жизнь. Ты зациклилась на
советах для своих Красных Шапочек с упаковкой презервативов в кармашке. А я уже
давно не Красная Шапочка. И ни одному волку я не по зубам.
— Волку не по зубам, а шакалу в самый раз, —
прозрачно намекнула на Джаву Нинон. — Во всяком случае, тебе нужно
развеяться. Завести нового кекса, а лучше — сразу нескольких. Владик подойдет?
Он сейчас как раз в свободном полете, развелся очередной раз.
Владик был первым мужем Нинон, любвеобильным владельцем
компьютерного магазина где-то в историческом центре города. После Нинон Владик
сменил еще трех жен и энное количество любовниц. Всех своих женщин шовинист
Владик презирал, вот только с Нинон у него установились теплые дружеские
отношения. Ничего не поделаешь, обладательница рубенсовских форм, Нинон была
создана для роли наперсницы и дуэньи.
— Ты с ума сошла! — Наталья вспомнила хищный
профиль Владика, его похотливые суженные зрачки и поморщилась.
— Ну, я же тебя не замуж за него зову. Сходите в
какой-нибудь кафешантан, телесами потрясете, а там, глядишь, и до койки
недалеко. А Владик тебе вылазку организует, к Санта-Клаусу, в Лапландию. Он
парень щедрый.
— Нинон! Новый год давно прошел. И к тому же у меня
даже заграничного паспорта нет.
— Н-да, — Нинон скептически оглядела
Наталью. — Ну, тогда махнете в Сочи. Февраль в субтропиках, пальмы под
снегом — отличный фон для романтической любви.
— Владик — и романтическая любовь? Ты просто надо мной
издеваешься. — Наталья вдруг ухватилась за несчастный томик Бродского и
изо всех сил швырнула его в дальний угол комнаты.
Бросок оказался в яблочко: Бродский угодил в вазу на
телевизоре, и ваза (польская подделка под китайский фарфор) разбилась на
несколько кусков.
— Дело хуже, чем я предполагала. — Нинон встал| и
прошлась по комнате. — Открывай свои комоды…
— Зачем?
— Посмотрим, что ты имеешь в арсенале обольщения. И
вообще…. Приглашаю тебя на вечер музыки барокко. Все лучше, чем сидеть в
четырех стенах и уничтожать предметы обихода. Как ты насчет музыки барокко?..
«Не будь харыпкой… Приобщись к цивилизации, в конце концов…»
— Замечательно. — Наталья подошла к платяному
шкафу и решительно распахнула створки.
Арсенал обольщения оставлял желать лучшего: пара летних
сарафанов, костюм двоюродной сестры из Петрозаводска, забытый ею в последний
приезд. Два свитера — с люрексом и без. Облысевшая ангора. И — венец высокой
моды — вечернее платье из сомнительного качества панбархата.
— Убийца! — Нинон театрально воздела руки. —
Позоришь высокое звание женщины. Признайся, все это время ты тратила деньги
только на своего ташкентского альфонса?
— Нет, — огрызнулась Наталья. — Все это время
я кормила его грудью…
— Ну, теперь он отчалил, благодарение небесам. Пусть
возьмется за ум, мандаринами на рынке поторгует, актеришка. Я с самого начала
была против этого мезальянса…
— Нинон, мандаринами торгуют абхазы. А узбеки торгуют
курагой, — проявила недюжинную осведомленность Наталья.
— Да хоть финиками…
— Не заводись, пожалуйста…
Нинон вывалила все барахло из шкафа на диван и принялась
придирчиво его осматривать.
— Та-ак… Ничего возбуждающего я здесь не нахожу. Жаль,
что размеры у нас не совпадают, есть у меня один провокационный костюмчик
«следуй за мной»… Сексапильный верх и игривый низ…
Наталья представила тушу Нинон в провокационном костюмчике
«следуй за мной» и прыснула. Нинон, чуткая к колебаниям настроений подруги,
рухнула на диван, прикрылась полуистлевшим панбархатом и тоже захохотала.
— Ну вот ты и возвращаешься к жизни. Жду тебя завтра в
половине седьмого на выходе из метро у Дома книги.
К половине седьмого Наталья опоздала.
Чертов Владимир Воронов, новую книжку которого она приобрела
на развале, спутал ей все карты. Воронов был любимым писателем Натальи и с
периодичностью раз в три-четыре месяца выстреливал новым детективом. Воронова
Наталья открыла для себя случайно, чуть больше года назад, когда последний раз
ездила домой, в Днепропетровск. Уже на вокзале она купила несколько книжонок в
аляповатых обложках сомнительного качества. Авторы подозрительно походили друг
на друга кондовыми русскими фамилиями и все как один страдали литературным
слабоумием. Самыми распространенными словами в этом тоскливом чтиве были:
мошонка, ментовка и «Макаров». А самым распространенным объяснением в любви
считалось «возьми его в руки, детка…». Но Воронов… Воронов не был похож ни на
кого. Он представлялся Наталье неряшливым барменом, виртуозно взбивающим
коктейли из страстей, убийств и возмездия. Все его жертвы иронично подмигивали
читателю мертвым левым глазом, кровь попахивала хорошим французским вином. А
убийцы, перед тем как положить голову на плаху, выдавали несколько остроумных
сентенций в стиле Ларошфуко.
…Последний шедевр Воронова назывался «Смерть по-научному».
Отдав последнюю тридцатку
за книгу, Наталья спустилась в метро и, уже стоя на эскалаторе, принялась за
чтение. Ну, конечно, Воронов не изменил себе: с первой же страницы на Наталью
дохнул перегаром от апельсинового сока его постоянный герой — доморощенный
сыщик-любитель Кривуля. Кривуля преподавал алгебру и начала анализа и все
преступления раскрывал, не выходя из комнаты.
Наталья так увлеклась «Смертью по-научному», что проехала не
только нужный ей «Невский проспект», но и следующую за ним «Сенную площадь».
Пришлось возвращаться, на что ушло еще минут двадцать. Когда Наталья наконец-то
выкатилась из метро, то первым, кого она увидела, был Владик. Вероломная Нинон
все-таки уговорила его принять участие в судьбе брошенки-подруги.
— Привет, — упавшим голосом сказала Наталья.
— Привет-привет, девочка, — пропел Владик хорошо
поставленным голосом змея-искусителя. — Прелестна, как всегда.
— А где Нинон? — Не хватало еще, чтобы они пошли
на музыку барокко вдвоем с Владиком.
— Разве мы не можем провести вечер вдвоём,
роднуля? — сразу же взял быка за рога Владик.
Испугаться такой перспективы Наталья не успела. Из-за угла,
поспешно доедая сосиску в тесте, вывернула Нинон.
