Но собака!.. Похоже, ее мало интересовали любители возлияний
из сквера. Застенчивая плоть Натальи и такая же застенчивая кровь — вот
основная цель проклятого пса. Доберман опередил Наталью на несколько мгновений
и устроился возле подъездной двери. Тусклый свет от лампочки падал теперь на
собаку, и Наталья наконец-то смогла рассмотреть ее.
Доберман, она не ошиблась. Вернее — доберманиха. Девочка.
Сучка. Такая же девочка, как она. И такая же сучка, как Нинон: попыталась
подложить ей в постель своего залежавшегося мужа, а еще подруга называется!..
Собака подняла острую морду, чуть склонила ее набок и
внимательно посмотрела на Наталью. И тихонько заскулила. Несчастную доберманиху
трясло мелкой дрожью, все брюхо было измазано грязью, бока страшно запали. На
исхудавшей шее свободно болтался кожаный ошейник.
— Да ты потерялась, псина! — высказала осторожное
предположение Наталья, и собака снова заскулила. Но от двери подъезда так и не
отошла. — Я, между прочим, замерзла… Не май месяц. — Осмелев, Наталья
сделала шаг вперед и попыталась обойти собаку с тыла. — Пусти-ка меня.
Мягкие увещевания Натальи произвели странное впечатление на
доберманиху. Она прижалась к подъездной двери и царапнула ее лапой: неужели ты
не впустишь меня, Наталья?! Неужели ты оставишь меня замерзать на улице?
Американские бойскауты, любители дроздов-рябинников, никогда бы так не
поступили. И пионеры из южных областей бывшего Союза — тоже.
И Наталья дрогнула.
Негнущимися от мороза пальцами она набрала код на двери.
Собака тотчас же юркнула в подъезд и, тяжело дыша, прижалась ввалившимся боком
к батарее.
— Ну вот, — Наталья с сочувствием посмотрела на
доберманиху. — Подожди, сейчас вынесу тебе что-нибудь поесть…
Не самая выдающаяся мысль: чтобы накормить такую, нужно
вынести весь холодильник. В котором нет ничего, кроме кинзы, вяленой дыни и
плова — остатки Джавиных гастрономических предпочтений… Пятясь задом, Наталья
нащупала кнопку лифта. Дверцы тотчас же раскрылись, и она, с облегчением
вздохнув, нажала светящийся прямоугольник своего этажа — "4".
Плов, пожалуй, подойдет. В любом случае свой гражданский
долг она выполнила, не дала замерзнуть несчастному животному… А что, если Джава
вернулся? Начало двенадцатого, а ее нет дома — он может подумать все, что
угодно…. Черт ее дернул пойти на поводу у Нинон. Собака тотчас же вылетела из
ее бедной, почти смирившейся с шариатом головы.
…Вот только собака так не думала. Она встретила Наталью на
площадке, у самой квартиры — блеском глаз и укоризненным выражением морды.
— Да ты, однако, ведьма! — Наталья даже не нашла
нужным удивиться подобной собачьей прыти. — Ну ладно. Идем. Поужинаешь в
домашних условиях…
Кастрюлю с пловом доберманиха оприходовала за минуту. Еще
минута ушла на половину «Дарницкого» и остатки батона. Еще тридцать секунд — на
ванильные сухари и оставшуюся со вчерашнего вечера с Нинон квашеную капусту.
— Не хватало еще, чтобы ты и меня сожрала, — вслух
сказала Наталья. Такая перспектива показалась ей вполне реальной.
Выбрав остатки еды, доберманиха устроилась возле батареи
отопления и спрятала голову в лапах: ее все еще била мелкая дрожь. Бедная ты,
бедная, брошенная девочка. И совсем не грозная, как я посмотрю…
Собака чем-то неуловимо напомнила Наталье Джаву — такое же
поджарое, подтянутое к позвоночнику тело, такая же неуловимая грация в
движениях. И такая же очаровательная неряшливость — под доберманихой уже успела
образоваться грязная лужица. Наталья забралась с ногами на диван, прикрылась
крошечной подушкой с восточным орнаментом — мало ли что взбредет в голову такой
серьезной породе, как доберман. Одного плова могло не хватить, посему нужно
быть готовой к защите мягких тканей живота.
И вообще — пора знакомиться.
— Иди сюда, — тихонько позвала Наталья. И для
убедительности постучала кончиками пальцев по спинке дивана.
Собака нехотя поднялась и, приблизившись к Наталье, ткнулась
ей в колени, опустила голову — и так и застыла.
Похоже на благодарность за ужин при свечах, но гладить тебя
я все равно не буду.
Наталья почесала переносицу и уставилась на ошейник — скорее
всего несчастное животное просто потерялось. А до этого жило в приличном доме —
темно-рыжий кожаный ошейник выглядел более чем респектабельно, вряд ли такой
купишь в рядовом зоомагазине по рядовым ценам. Убедившись, что доберманиха
ведет себя смирно, Наталья аккуратно сняла его. На внутренней стороне печатными
буквами было выведено: «ТУМА».
Далее следовал телефон. И адрес: Васильевский остров,
Большой проспект, 62/3, кв. 48. Неплохо, совсем неплохо. Для того чтобы
оказаться на Петроградке, собаке пришлось перемахнуть мост — вот только какой
из двух, соединяющих Васильевский с Петроградкой?. Сама Наталья выбрала бы
Тучков….
— Тума! — тихонько позвала Наталья, и доберманиха
с готовностью залаяла. Лай был таким грозным, что Наталья вздрогнула. Держать у
себя подобную машину смерти, даже изрядно потрепанную и растерявшую половину
боезапаса, — верх легкомыслия. — Значит, тебя зовут Тума… Тумочка…
Тумотя.. — Звучит немного заискивающе. Точно так же она заискивала перед
Джавой — «Джава, Джавочка, Джавуся». — А вы действительно похожи, друзья
мои… Ладно, Тума. Сиди здесь, а я пойду звонить твоим хозяевам.
Держа ошейник в руках, Наталья отправилась в общий коридор,
к телефону. И тотчас же нос к носу столкнулась с Ядвигой Брониславовной.
— Кто это у тебя тут гавкал? — подозрительно
спросила старуха.
— Телевизор, — объяснять старой грымзе, что она
притащила в их образцово-показательную коммуналку уличное животное, было выше
Натальиных сил.
— По какой программе? — В бабе Яде был заживо
похоронен оперативный сотрудник НКВД.
— По регионалке, — выкрутилась Наталья и спрятала
ошейник за спину.
— А что за грязь в коридоре?
— Это я… ноги не вытерла… Простите, пожалуйста.
— Смотри, Наталья… Ты в Питере без году неделя, так что
порядков своих хохлацких не устанавливай. Никакой живности. А то сегодня собаку
приведешь, а завтра слона пропишешь. Смотри…
— Да-да, конечно, Ядвига Брониславовна. Я смотрю.
Наталья жила в коммуналке последние четыре года, но так и не
научилась держать удар. Это сразу же просекли все обитатели квартиры,
закалившиеся в позиционных кухонных боях. Кроткой Натальей помыкал даже
соседский мальчик Андрюша, десятилетнее исчадие ада с задатками диктатора.
Андрюша подбрасывал ей дохлых тараканов в суп и дохлых мышей в ботинки. Ни
показательные порки отца, ни стенания матери не помогали: после экзекуций месть
Андрюши становилась все изощреннее. Наталья нисколько не сомневалась, что рано
или поздно обнаружит под своей дверью бомбу с часовым механизмом…
Устроившись на стуле возле телефона, Наталья разложила перед
собой ошейник и набрала номер указанного на нем телефона. Долгие гудки.
