Это странно, но давно доказано, что убийцу часто тянет и на место преступления, и на похороны своих жертв. Не всегда, но часто.
Савенков даже представил, как в кабинетах в присутствии друзей и сослуживцев будут многократно крутить эту запись, выясняя кто есть кто. В конце концов останется двое-трое непонятных, а значит подозрительных личностей, среди которых будет и он, Игорь Савенков. Не самый лучший вариант, но и иного выхода нет. Надо пристроиться к шествию и найти Юрия Воловика. Кто-кто, а он должен здесь быть. Миссия незавидная. Все взгляды будут устремлены на того, в чьей машине погибла секретарша. А в глазах суровое или ехидное любопытство и нескончаемые вопросы: «И зачем она поехала к нему днем? Что она в нем нашла? А не он ли ее убил?»
После нескольких поворотов процессия остановилась и неторопливо сгрудилась вокруг свежей могилы рядом с крестом, на котором еще читалось: «Тайный советник Брюсов…» Особенно поразила Савенкова, пробравшегося в первые ряды, дата смерти сановника – седьмое ноября тысяча восемьсот девяносто седьмого года. Знал бы тайный советник, что произойдет ровно через двадцать лет после его ухода. А еще двадцать лет спустя, в ноябре тридцать седьмого…
Кто-то маленький с бегающими глазами начал траурный митинг. Савенков впервые услышал имя погибшей секретарши: «Наташа Бросова была замечательным человеком. Добрая мать, верная жена…»
Еще несколько человек что-то говорили. Потом короткое отпевание прямо у могилы. Половина присутствующих начала неумело креститься, часть отошла в сторону. Кое-кто вытащил сигареты и удалился на соседние аллеи.
Савенков догнал женщину средних лет и попытался заговорить:
– Вы из института истории?
– Да.
– Я не очень хорошо знаю детали трагедии… Простите, не представился. Савенков Игорь Михайлович.
– Очень приятно. Елена Жуковская.
– Жуковская? Удивительно. Погибла Наташа Брюсова. Вы – Жуковская. А ваш начальник, вероятно, Пушкин?
– О, нет! Руководство у нас приземленное. Не из родовитых. Директор института Ковалев, а мой начальник отдела и вовсе Воловик.
– Да, фамилия основательная. Представляется украинская степь, чумаки на возах и главный погонщик волов с усами и чубом.
– Все так, Игорь Михайлович. Но усов у Воловика нет. И чуба нет. И его самого здесь нет… Вы спрашивайте, не стесняйтесь. Вы же из прокуратуры?
– Не совсем.
– Ну, из милиции. Или из службы безопасности. Я не очень хорошо представляю вашу систему… Вы спрашивайте. У нас в институте не очень любили Юрия Воловика. А после этой трагедии его все ненавидят. Никто не верит в любовную встречу и случайный взрыв. Здесь что-то другое… Вы спрашивайте, Игорь Михайлович.
– Хорошо, Лена. Я действительно имею отношение к правоохранительным органам… Где сейчас Воловик?
– Его нет в Москве. Вчера утром взял отпуск на две недели и уехал.
– Куда?
– В Уваров, естественно. Он там сейчас очень нужный человек.
– Для кого?
– Вероятно, для господина Шишова. Есть такой депутат в Думе. Слышали об этом деятеле?
– Слышал, Лена. Я много о нем знаю. Но то, что вы говорите очень важно… Давайте куда-нибудь зайдем, помянем Наташу, поговорим.
– Пожалуй вы правы. Я действительно кое-что знаю. Мне кажется, я могу помочь найти убийцу Наташи… Не хочется разговаривать в людном месте. Давайте поедем ко мне. Я женщина одинокая и имею полное право пригласить симпатичного следователя.
– Спасибо за «симпатичного». Уважаю иронию. Когда красивая женщина обращается так к толстому, лысому, старому дядьке…
– Не такому и старому. И не очень уж толстому… Впрочем, вы правы, Игорь Михайлович. Мой игривый тон не очень уместен сегодня. Тем более здесь, на кладбище… Поехали ко мне. Я рядом живу, в Сокольниках…
Даже та информация, которую Лена Жуковская сообщила по дороге от Преображенки до ее дома уже была весьма интересна.
Юрий Воловик стал кандидатом наук давно, при раннем Горбачеве, а доктором недавно, при позднем Ельцине. Первая диссертация называлась «становление советской власти в Уваровской губернии». Вторая «Восстановление демократических институтов в Уваровской губернии».
Улыбку сотрудников института вызывало уже само созвучие тем: «Становление – восстановление». Но совсем смешно стало, когда один шутник сделал подборку цитат из двух «научных работ». Воловик страстно восхвалял то, что раньше гневно клеймил и наоборот… Над ним смеялись, но не зло. К всех историков рыльце было в пушку. История, она всегда была «продажной девкой правящего режима».
В период разгула демократии, когда стали появляться толпы безродных и богатых новых русских, Юрий Воловик с учетом своей профессии открыл свой бизнес. За приличные деньги он копался в архивах и составлял родословную клиента. Каждый обратившийся в пятом или седьмом колене оказывался или князем, или графом. За меньшие деньги – бароном.
Вскоре дело было поставлено на поток. Воловик зарегистрировал общество с ограниченной ответственностью «Императорское дворянское собрание», сокращенно – ООО ИДС. И вот это ИДС штамповало на заказанных на Гознаке бланках с вензелями титулы всем желающим. В дополнение выдавались родовые гербы, подборки «архивных» документов, адреса бывших поместий. Все это продолжалось до тех пор, пока Воловик случайно не сделал бригадиров двух враждующих группировок родственниками, князьями Бобринскими…
До дома Лены Жуковской оставалось совсем немного: один поворот и сто метров по переулку… Она остановилась, словно решилась на что-то важное.
Всю дорогу Савенков чувствовал, Елена изучает его. Она говорила об интересных, но общеизвестных фактах из жизни своего начальника. И не то, что бы она не доверяла ему. Она доверяла, но проверяла. Вглядываясь прямо в глаза, она пыталась прочесть ответ на единственный вопрос: «Если я сообщу тебе что-то очень-очень важное, предашь ты меня или нет?»
Природа наградила Савенкова исключительно честным взглядом. Он знал об этом и часто пользовался в корыстных целях. Вот и сейчас правдивые глаза его не подвели – Жуковская решилась сказать главное:
– Игорь Михайлович, у меня с собой конверт с очень важными документами. Я точно не знаю, но думаю, что они помогут найти убийцу Наташи Брюсовой.
– Откуда у вас эти документы?
– Сама Наташа мне их принесла. За день до смерти… Она ничего мне о них не говорила, но я поняла, что она боится хранить их дома… Грешно, но я подумала, что это письма любовника или нечто подобное.
– Вы читали эти документы?
– Вчера просмотрела и ничего не поняла. Банковские платежки, расписки, схемы с фамилиями. Важно, что там часто упоминается сам Воловик и его знакомый депутат Шишов.
– Они сейчас оба в Уварове?
– Конечно. Воловик для Шишова ангел хранитель. Это мой любимый начальник сделал его депутатом… Когда завершилась афера с графскими титулами, Воловик взялся за то, что сейчас называют словом «пиар». Зная все и всех в Уварове он там и развернулся. Сначала помог занять место мэру города, потом группе губернских депутатов. Последняя его победа – продвижение Шишова в депутаты Думы от Уварова.
