– А вещи ее?
– Вещи Сережа забрал… В две коробки все сложено. А вы где у нас остановились?
– Я – проездом. Сегодня дальше поеду.
– Альбину искать будете?
– В том числе. У меня и другие дела есть.
– А вдруг я что-нибудь вспомню, важное?
– Вот вам, Мария Васильевна, моя визитная карточка. Позвоните в Москву, меня всегда найдут.
…Уже на улице Савенков вспомнил, что свою кепку оставил на вешалке в кабинете. Холодно не было, но начал накрапывать дождь.
Нормальный крымский зимний дождь.
Подходя к двери Марии Васильевны, он подумал, что надо предупредить ее о торчащей в замке связке ключей… Может быть, у них так принято, а может быть просто забыла…
Он не стал входить сразу – правила приличия требовали переждать телефонный разговор, который довольно громким голосом вела хозяйка:
– …Все как вы и говорили. Вы просто гениально все придумали… Он карточку свою оставил: Савенков Игорь Михайлович, детективное агентство «Сова»… Точно, твари пернатые! По ночам летают и все высматривают…Бандиты!.. Главный он у них – генеральный директор … Нет, сказал, что дальше поедет. И Альбину будет искать и других… Так и сказал: кроме нее и другие дела есть… А я молчала. Ни словечка – как договорились… Ой, как вы правы! Засиделся мой в капитанах…
Савенков аккуратно вытащил связку ключей, еще раз взглянул на табличку с фамилией главного врача и быстрым шагом направился к выходу.
Там в углу стояла глухая кабина с городским телефоном, возле которого висел список всего санаторного начальства.
– Мне Загоруйко нужна!
– Это я.
– Мария Васильевна?
– Да, да.
– Меня ваш муж попросил позвонить, Иван Трофимович.
– Откуда вы?!
– Я из городской больницы… Вы не беспокойтесь – он в реанимации.
– Что с ним?
– Перестрелка была. Но вы не волнуйтесь, он пока еще может говорить. Поспешите!..
…Савенков видел из своего укрытия, как с перекошенным от ужаса лицом Мария Васильевна выскочила из кабинета, захлопнула дверь и бросилась на улицу.
Как была, прямо в белом халате, она бежала по аллее, туда, на «пятачок», где автобусы и такси…
Игорь наблюдал все это без особого удовольствия. На душе было не очень уютно… Но так надо было! Не он же, в конце концов, первый начал.
С самого начала дамочка вела грязную игру. И доигралась!.. Это она только что подробно сообщила кому-то о его приходе… Отчиталась кому-то, по всей форме… Значит, что его кто-то ждал. Кто?.. Кто угодно!
Но возможно, что это сам похититель…
Сжимая в руке ключи, Савенков направился к двери главврача.
Всю эту комбинацию он придумал, когда вспомнил, что на столе госпожи Загоруйко такой же телефон, как в его московском кабинете. «Панасоник», с памятью и дисплеем.
Пока аппарат послушно набирал последний номер, Игорь торопливо списывал с экрана длинную цепь цифр… Это явно междугородка.
В трубке послышались гудки, и почти сразу же ответил суровый мужской голос: «Алло, слушаю вас, алло…»
Савенков повесил трубку… И зря! Следующей фразой мужчина на другом конце провода по военной привычке назвал свою фамилию.
14 января 1997 года. Севастополь
Олег сразу решил, что было бы довольно глупо возвращаться через центральный музейный вход.
Можно спуститься к морю и, перескакивая по скалам, добраться до городского пляжа… А затем затеряться в прилегающем к нему массиве пятиэтажек.
Но Олег под прикрытием холмов и крепостных стен направился к кладбищу старых кораблей в Карантинной бухте.
Он делал всё машинально… Очень хотелось сосредоточиться, но на ходу плохо получалось.
Ему нужно было двадцать, тридцать минут покоя.
Это время мало что изменит… Не будут же в него теперь стрелять каждый час…
Олег поднялся по трапу ржавого сторожевика и разместился на пыльном топчане в рубке радиста… Со стен и потолка уже сняли все, что можно было отвинтить, отковырять, оторвать.
Он прислонился спиной к холодной переборке, еще сохранившей ровный слой серой краски, и закрыл глаза.
…Его убийство заказал какой-то Чуб… Он местный!..
Причина могла быть только одна – Чуб боится поисков Зои Шориной… Информация пришла не из Москвы… Так где утечка?..
В поезде?.. Да, но документы были под подушкой… Андрей мог их посмотреть?.. Возможно!
Но зачем тогда весь этот спектакль? Допустим, его хотели убить или испугать. Но зачем потом проявляться Андрею?.. Да, слабая версия…
Вчера было четыре встречи, где он в явном виде обсуждал поиски Зои Александровны.
Еще ночью сразу с поезда Олег познакомился с администратором гостиницы Лидией Туркиной… Ее специально ради нового постояльца разбудил вахтер, больше похожий на бравого боцмана…
А Туркина хороша! Может быть, в ее роду были когда-то янычары с горящими глазами или чернобровые казачки. Или молдаване, евреи, караимы?
Администратор Лидия сразу «положила глаз» на Олега… Не заметить это было невозможно.
Уж очень она заботилась о финансовом положении холостяка из Москвы: «Зачем вам здесь деньги платить? Моя квартира рядом. Пустая. Уютная… Договорились?»
Потом они встретились в холле в десять утра, когда Лидия Сергеевна сдавала смену…
Ну, просто очень знойная женщина!
Она была старше Олега лет на десять и умело вела игривый разговор старой подружки: «Что это тебя так эта Зоя интересует? И муж ее звонил. Но у него очень занудный голос. Вот Зоя, допустим, и решила оторваться, погулять от него… А я что могу сделать? Она за номер до двадцатого заплатила. И вещи ее все на месте. Я сама каждую тряпочку перебрала, каждый листочек… Могу рассказать подробно, но не сейчас. Звони, Олег, вечером. Заходи. Обо всем подробно потолкуем, если время останется…»
Олег вдруг вспомнил, что письмо похитителя написано от женского имени… Возможная версия?.. А почему бы и нет…
Но нет! Никак не верилось, что это Туркина его заказала… Уж больно знойная женщина… Мечта поэта, да и только!
Потом Олег встретился с продавцом дома, который Зоя смотрела шестого января.
Спокойный, обстоятельный мужик… Он не скрывал, что построил здесь, на Фиоленте, на крутом обрывистом берегу моря уже несколько домов – специально на продажу…
Зою по фотографии узнал сразу и очень спокойно выслушал известие об ее исчезновении.
Олегу даже показалось тогда, что было что-то показное, нарочитое в этом безразличии к судьбе женщины, которую он видел неделю назад… Как будто он был готов к такому сообщению или привык, что после встречи с ним женщины непременно исчезают.
