Так нет – Миша должен был быстро и тщательно познакомиться с медицинской сестричкой, увлечь, завлечь и развлечь ее. А потом, вешая лапшу на девичьи ушки, ненароком подвести к нужной теме… А получив информацию, важно хитро уйти, спросив таблетку от головной боли… Хорошо запоминается лишь последний вопрос!
Теорию Марфин знал, но не любил обманывать… Нет, если с противником, с вором или убийцей – тогда конечно. А с нежной сестричкой – это до некоторой степени подло. Особенно, если распушить перед ней хвост и гарцевать на белом коне… Она подумает что-нибудь не то, а ты, получив информацию – шасть, и в кусты!.. Это бессовестно, гнусно и где-то даже мерзко!
Правда, опытный Крылов успокоил, сообщив, что медсестры – особый народ! С ними флиртуют чаще, чем с продавщицами. У них иммунитет по части знакомств на работе… С одной стороны – это хорошо, а с другой – осложняло задачу.
Подходя к поликлинике, Марфин совсем запутался в своих ощущениях и решил полагаться только на интуицию…
В отделении, где работала доктор Яремчук, проходила пересменка. Утренние врачи уже не принимали, а вечерние еще не приступали. Этот час напоминал легкий переполох.
Марфин сел, затерявшись в дюжине ожидающих больных. Он внимательно смотрел за суетой в коридоре. Он выбирал жертву.
Миша сразу положил глаз на медсестру среднего возраста. Она выглядела именинницей. По ясным, смеющимся глазам ей можно было дать тридцать пять, а по статной фигуре – сорок пять и даже больше…
Рядом с Марфиным была дверь служебного кабинета. И веселая медсестра с пышными формами первой заскочила в эту комнату…
Она вбежала туда в белом халате, а через пять минут выплыла в пестренькой кофточке и плотно сидящих джинсах. В руках у нее было много всего – два букета, сумки, коробочки… Она пошла к лестнице, неуклюже неся свою поклажу.
Почти машинально Михаил, как врожденный джентльмен, вскочил и предложил помощь.
– Давайте сумки. Я донесу… Вы на машине?
– Нет, я своим ходом.
– Вот и хорошо. У меня внизу служебная «Газель». Я могу подбросить вас до метро.
– Здорово! Я так рада. Мне бы самой все это не дотащить… Это подарки. Между прочим – мне сегодня сорок лет. Мы уже немножко отметили.
– Поздравляю!
– Спасибо… А меня зовут Маша.
– Очень приятно. А я – Миша.
– Здорово! Даже немножко смешно. Мы, как брат с сестрой – Миша и Маша.
– И правда – смешно… Вот что, Машенька. А я вас до дома довезу. Это будет мой подарок на день рождения… Вы согласны?
– Еще бы, Миша! Очень даже согласна…Только я в Ясенево живу. Это далеко ехать.
– Доедем, Машенька. Вы мне по дороге будете рассказывать про свою поликлинику, про врачей и всякое такое… Я писатель. Детективы сочиняю. Нужны сюжеты, но чтоб из жизни.
– Я тебе, Миша, всё про них расскажу… Только давай перейдем на «ты». И день рождения, и вообще – ты мне очень приглянулся. Ну прямо, как родной…
Марфин старался ехать тише… А медсестра болтала без умолку. И с первых же минут само собой возникло нужное имя – Галина Тарасовна Яремчук.
– Очень странная женщина, Миша… У каждого в голове есть свои тараканы, но таких крупных, как у нее, я нигде не встречала.
– А в чем дело?
– Во всем!.. Пришла к нам на работу из платной клиники, где оклады больше наших в три раза. Пришла и сама попросилась на самый сложный участок. Это, Миша, нормально? Скажи!
– Нет, но возможно что-нибудь… Я слышал, что там интересные люди жили.
– Это только в одном доме, где академики живут. Но они все блатные и лечатся в Кремлевке.
– А Собакин?
– Ой, Мишаня! Собакин – уникум. Он чудак. Одно слово – демократ… Помнишь, как Ельцин на троллейбусе ехал в районную поликлинику? Но он-то просто дурил народ, а Собакин навсегда отказался от всех привилегий и лечился у нас.
– Это честный поступок, Маша… Здорово!
– Глупо!.. Но с этим Собакиным вообще цирк… Галина стала к нему ходить, и сразу сообщила, что старик на нее запал.
– Влюбился?
– Именно, Миша… Вот она ходит, ходит к академику. И каждый раз нам рассказывает: понравилась, полюбил, хочет жениться… Мы думали, что вот-вот свадьба, а академик взял и помер.
Марфин понимал, что Ясенево близко, а разговор пошел интересный… Миша съехал на боковую улицу, затормозил в тени деревьев и сообщил, что мотор перегрелся.
Маша хитро улыбнулась и расстегнула верхнюю пуговицу на кофте. Она надеялась, что ее новый знакомый начнет приставать. Но скромный Михаил покраснел и как-то скукожился.
Когда стало ясно, что любовь отменяется, Мария фыркнула, но продолжила рассказ.
– А в прошлом месяце мы вообще все отпали!.. У нас делает уколы регистраторша из местного ЗАГСа. И она сообщила, что наша Яремчук недавно сочеталась браком!.. Как тебе это? У нее медовый месяц, а она нам поет про любовь академика, про наследство.
– Погоди, Маша… Так, Яремчук не за Собакина вышла замуж?
– Какое там! Тот – старик. А она тихо зарегистрировалась с молодым адвокатом… Забыла его фамилию. Что-то связано с долларом…
– Может быть, Баксов?
– Совсем нет! Ты бы сказал еще Басков… Нет, она еще сказала, что это настоящая фамилия писателя, который писал про красные паруса.
– Грин?
– Верно!.. И не адвокат он вовсе! Я точно вспомнила – нотариус Гриневский.
Марфин чуть не подпрыгнул на своем водительском месте и срочно включил двигатель. Ему хотелось поскорее въехать в это Ясенево, высадить именинницу и доложить Савенкову о своем успехе. Он, конечно, не опер, как Крылов, но информацию получил в один присест. Убойные сведения!..
Маша попросила остановить машину не у подъезда, а рядом, за гаражами.
Она на прощанье обняла Марфина, притянула к себе и попыталась поцеловать его в губы. Но он увернулся, и помада оставила след где-то на щеке… Именинница опять фыркнула и усмехнулась.
– Скромный ты, Мишаня. Очень стеснительный. Но я именно таких и люблю… Запиши мой телефон.
– Какой телефон?
– Мобильный!.. Но постоянно не трезвонь – мой Николай ревнив, как Отелло… Позвони послезавтра в девять вечера.
– Почему так поздно?
– Ох, Миша! Для этого дела никогда не поздно… Просто мой Коля в восемь уйдет в ночную смену. И я свободна до утра… Теперь все понял, глупышка?
* * *
Самая простая работа досталась Варваре. Она работала по окружению квартиры академика. Опросы консьержей, соседей, почтальонов, старушек на лавочках.
Но всё не заладилось с самого начала. Соседи по площадке были демократами первого призыва, а потому на дух не переносили сыщиков. Они представляли, что, ответив на вопросы, сразу станут «стукачами»…
