– Газовый, товарищ подполковник. В правом кармане. И
больше там ничего… Номера на стволе нет.
– Ага, и разрешения я что-то не вижу, – сказал подполковник
сквозь зубы. – Ну да, Олечка Ольминская, общая любимица, себя такой
канцелярщиной могла и не утруждать… Ты бы у нее ствол конфисковал, капитан?
– Да неудобно было бы как-то. Попросил бы вежливо
выправить бумажку, и все…
– То-то. Это, конечно, не криминал, – он
повернулся к Даше, понизил голос. – Это просто тот же набор, разве вот она
была не пешком, а на колесах, и стволик без разрешения… А в паспорте, между
прочим, штампик насчет прописки – на совершенно другой адрес. Пусть ищут хахаля…
слышал, капитан? Давай в дом. Ну да, движок у машины, ребята говорят, был
совершенно холодный, и снег на крыше, сама видишь… От хахаля она утречком
выходила. Это уже, как в анекдоте – тенденция, однако…
– Мои где, в доме? – спросила Даша.
– Ага.
– Кто сообщил?
– Сержант говорит, женский голосок. Определенно
испуганный. Прочирикали, что во дворе такого-то дома отирается опасный хулиган
– и бросили трубку. Хулиган, мол, с поднятым воротом и вроде бы со шрамом на
неприятной морде. Ну, патрули нынче дерганые, они и рванули во двор без особых
вопросов. А когда въезжали, полоснули фарами аккурат по «хонде» – и узрели… Она
еще теплая была. Ты что оглядываешься?
– Домик стоит наособицу, – сказала Даша. –
Соседние далековато. Весьма далековато, а? Отсюда должны были звонить, ручаюсь,
из этой роскошной свечки… – Она отвернулась, прошла три шага и громко
сказала: – Шубку ей расстегните.
Кто-то громко присвистнул. Засверкала фотовспышка.
Под шубой на убитой был аккуратный, отглаженный мундирчик в
обтяжку, с короткой юбкой, задравшейся, когда тело вытаскивали и перекладывали.
Даша хотела распорядиться, но двое в штатском и без команды присели на
корточки, высвобождая руки из рукавов. Светловолосая головка безжизненно
моталась.
Полная офицерская форма нового образца, смахивающая малость
на бундесверовскую – нашивка с трехцветным флагом на левом рукаве, золотые,
парадные полковничьи погоны, эмблемы воздушно-десантных войск на уголках
воротника – как нынче и принято, без петличек…
– Ну нет, – сказала Даша шефу. – Я готова
поверить в любые чудеса, но только не в то, что Олечка Ольминская была
полковником десанта…
– Какая-нибудь передача? – судя по лицу, ему очень
хотелось выругаться, но он держался. – Значит, мы на сегодняшний день
имеем одну «пионерку» и одну «полковника». В бога душу мать, но ведь должно же
это что-то означать…
– Артемьев мне вчера сказал, что его доченька якобы
была эскортницей, – сказала Даша. – Правда, она-то как раз
единственная среди трех оказалась не ряженой…
– Ну-ка, подробнее!
– А нету никаких подробностей, – призналась
Даша. – Я до него добралась вчера уже поздним вечером, он там увлеченно
цапался с женой, возвестил громогласно, что в результате ее воспитания девка
подалась в эскортницы, заглотнул ударную дозу и тут же вырубился…
– Пошли машину. Я им сам займусь. Вон там, в «семерке»,
мои хлопцы.
– Не надо, а? – сказала Даша. – Привезут его
в состоянии жуткого бодуна, начнет блевать или гнать истерику – возись с ним… Я
лучше к нему отправлю сейчас Славку, он у меня умеет с похмельными контакт
устанавливать. А?
– Ладно. Славка сейчас работает на четвертом, там и
ищи. А заодно проинспектируй, как там опрос продвигается. «Алмаз-ТВ» работает с
шести утра, я туда сам поеду. В конторе встретимся. Марш! Все равно нечего тебе
тут больше делать…
Он был прав. Даша, еще раз оглянувшись на распластанную
фигурку в неожиданном, нелепом мундирчике, направилась к дому. У оцепления
местах в трех имели место перебранки – омоновцы никого не подпускали к гаражам,
и обитатели «свечки», неожиданно оказавшись отрезанными от любимых стальных
коней, пытались бунтовать – но безрезультатно, конечно.
Дом внутри напоминал ожившие кадры из американского боевика
– разве что форма на действующих лицах была отечественная. На каждой площадке
торчал поставленный на всякий случай милиционер в форме. На каждой площадке
суетились сыскари в форме и в штатском, большей частью совершенно
незнакомые, – звонили в двери, махали корочками перед боязливо
выглядывавшими в щелочку хозяевами, где-то так и беседовали через дверь, где-то
толковали в прихожей. Суета стояла, как на вокзале.
Уже на втором этаже Даша, перехватив опера меж двумя
квартирами, узнала, что обитатели той, откуда он только что вышел, несколько
раз видели в лифте… «кого бы вы думали? Саму Ольгу Ольминскую».
Мечту мужиков, оказалось, не единожды лицезрели и жители
четвертого этажа – это уже сообщил запаленный Слава. Даша решительно сняла его
с задания, благо успел обойти три квартиры из четырех (их и в самом деле
оказалось – по четыре на площадке), и отправила к Артемьеву, настрого приказав
превзойти в хитрой дипломатии и галантерейности самого себя. А сама стала не
спеша подниматься наверх.
Меж шестым и седьмым услышала приближавшийся сверху грохот
ботинок. Остановилась. Вниз сломя голову летел светловолосый детина в
распахнутой куртке, с шапкой в руке. Судя по его охваченной неповторимым
охотничьим азартом физиономии, детина был – свой.
Не раздумывая, Даша загородила проход и скрестила поднятые
руки. Он недоуменно притормозил, ухватившись за перила, сердито уставился на
нее:
– Киса, с дороги!
– Я не киса, – сказала Даша. – Капитан
Шевчук, городское угро. Обзовитесь.
– Старший лейтенант Архипенко, оперуполно…
– Стоп, – сказала Даша. – Октябрьский РОВД?
– Ага.
– Куда летим, к кому летим? Дело, кстати, на мне.
– Воловиков…
– Только что уехал. Так что излагай мне. Кого нашел?
– Девочку, которая звонила дежурному. Она видела…
– Кр-ругом и шагом марш! – распорядилась Даша и
первой кинулась по лестнице наверх.
Старлей вскоре обогнал ее и затопал впереди. На восьмом
этаже свернул на площадку, позвонил у ближайшей двери. Открыла девчонка лет
шестнадцати, отпихивая ногой пытавшегося прорваться на лестницу кокера, серого
с черными пятнами. Перехватила его поперек пуза, подняла на руки и отступила,
пропуская их в квартиру, обставленную прилично, но без особой роскоши,
смахивавшую скорее на дорогой гостиничный номер. Такое уж у Даши осталось
впечатление.
Кокер отчаянно извивался, пытаясь цапнуть ее за руку.
– Да уймись ты, зануда! – девчонка ловко забросила
его в другую комнату и плотно притворила дверь. Кокер протестующе орал внутри,
царапался. – Вы проходите… А это кто, тоже из милиции?
