– Капитан Шевчук, уголовный розыск, – привычно
выплюнула Даша. – А вы?
– Анжела… Анжелика… – она чуть подумала. –
Валентиновна. Изместьева. А у вас пистолет есть?
– Маузер. В деревянной кобуре, – сказала Даша,
опускаясь на ближайший стул. – Только он у меня в сейфе… Так кого вы
видели, Анжелика Валентиновна?
– А он ее точно, убил? Ольгу Ольминскую?
– Убил, – сказала Даша.
Девчонка (самая типичная – намазанная мордашка, модная
короткая стрижка, огромные пластмассовые серьги) таращилась на сыскарей скорее
восторженно – но восторг определенно имел причиной не их самих как
индивидуумов, а случившуюся в двух шагах отсюда шумную криминальную драму. Что
поделать, в шестнадцать лет как-то не умеют еще толком сострадать, смерть
представляется чем-то абстрактным, а уж собственная смерть – и вовсе сказочкой,
дурацкой выдумкой взрослых. Да и по ящику эти нынешние видят раз в десять
больше крови, чем Даша в их годочки… Так что нечего удивляться и охать насчет
черствости юного поколения – другие они, как водится, вот и все…
– Значит, вы и Ольминскую видели? – спросила Даша.
– Ага. И вечером, и утром.
– Давайте-ка по порядку, – сказала Даша.
Оглянулась – но районный сыскарь уже вытащил бланк из папочки и примостился с
авторучкой наперевес на краешке стола. – Вы здесь живете?
– Да иногда. Когда с родами поцапаюсь. С родителями…
– Я поняла, – сказала Даша терпеливо. – А так
это чья квартира?
– Надина. Это моя старшая сестра. Она в хорошей фирме
пашет, вот и дали кредит. «Шантарск-Телестар», слышали?
Даша кивнула. Фирма и в самом деле была солидная, занималась
спутниковой электроникой. Если старшая сестра – ценный кадр, ей без особых
хлопот могли дать кредит, благо заработки там, с точки зрения нищего сыскаря,
бешеные…
– И кем она там? – спросила Даша.
– Старший менеджер в каком-то отделе. Я названия отдела
не помню, жутко заковыристое. А у меня в школе по физике – сплошной ужас…
– Фамилия та же?
– Ага. Она не замужем пока. В общем, я как поцапаюсь
дома, здесь и приземляюсь на пару деньков. Роды тут не достанут, они ж шифра не
знают, внизу замок с кодом… Только его утром сломали. Ольховские, видимо,
Ольховка-то рядом, из окон видно…
– Насчет вчерашнего вечера… – сказала Даша. –
Вы когда видели Ольминскую?
– Часов в десять вечера. Я шла с остановки, а тут она
подъехала. На такой классной машинке… Поставила возле гаражей и пошла в
подъезд. Я ее сразу узнала – «Алмаз» всегда смотрю, один раз даже в
конкурсе плеер выиграла. Я еще постояла, на нее потаращилась. Шуба такая –
чистый песец…
– Кроме вас двоих, во дворе был кто-нибудь?
– Никого, время-то позднее, даже сосунки во дворе не
тусуются – холодно уже…
– А дверь, значит, была заперта? Входная?
– Ага. Только Олечка сама код нажала, уверенно так…
– А прежде вы ее здесь не видели?
– Да нет. Я ж бываю-то – как когда…
– Ну, а что было утром?
– Утром… – девчоночка поежилась в чуточку
наигранном ужасе. – Утром Надька проспала и сорвалась на фирму, не
выгулявши Джоя. Мне и пришлось, чтобы дома не написал, а то он такой, писючий.
На поводок его – и пошла… А он торчит в подъезде, видели там закуточек? Джой на
него еще гавкнул. А он отвернулся, воротник поднятый, прямо шпион…
– Как он выглядел?
– Ну, неприятный такой мужик… Я и лица-то не видела
почти, а все равно неприятный. Впечатление такое. Воротник поднял, шапку на
глаза. Еще, думаю, привяжется… Ничего, проехало.
– Значит, лица не видели почти?
– Волосы вроде черные. А нос такой… специфический. Как
у кавказца, только не совсем такой. И на щеке то ли шрам, то ли ожог, краешек
видно было…
– Сколько было времени?
– Около семи. То ли без двадцати, то ли без десяти.
– А потом?
– Я минут пять погуляла, не больше. Там, у гаражей.
Джой пописал, покакал, я его домой и потянула. Да, а дверь-то, когда мы
выходили, была определенно сломана, я ж говорила. Я ее еще хотела захлопнуть, а
замок не работал… Короче, я еще была у гаражей, а тут вышла Олечка – и к
машине. А этот, черный, – за ней. Сразу. Я пошла к подъезду, еще
оглянулась – а они стояли у машины и вполне мирно базарили. Даже удивительно, я
бы на ее месте со всякими рожами и рядом не встала…
– Точно, мирно?
– Ну. Я даже удивилась. Она еще смеялась, звонко так…
– И дальше?
– А все. Я домой пошла. Только потом, когда поставила
Джойке суп греться, посмотрела в окно – а они все еще там стоят. И разговор уже
что-то не тот пошел. У меня форточка была открыта – я курю, а Надька терпеть не
может – слышно было, что ругаются. У нас же от дороги далеко, тихо кругом, на
верхних этажах все слышно, что возле дома делается…
– Ругались, точно?
– Ну, а то я не соображу, когда ругаются! С моими-то
родами… Я даже пару слов разобрала – что-то про Сатану и насчет измены.
– Точно помните?
– Про Сатану и измену – точно. А подробно не разобрала.
– И что потом?
– Ну, я и думаю – тоже мне, нашелся козел! С такой
харей к такой девочке приставать… Взяла трубку, накрутила «ноль два» и говорю:
тут у нас по двору бродит хулиган с неприятной мордой, со шрамом, воротник
поднят, к женщинам пристает… Они быстренько спросили адрес, фамилию и тут же
отключились, сами трубку бросили…
Все-таки дежурная часть сработала оперативно, отметила Даша.
Машину послали моментально. Но он успел… Все решила минута-другая. Однако
дерзости, в самом деле, выше крыши…
– Ну вот… – продолжала девчонка. – Тут суп
согрелся, я этого зануду стала кормить, потом хлеба ему дала, а когда опять
глянула в окно, мужика уже не было. А машина стояла, только сверху-то не видно,
сидит там кто или нет, сами посмотрите…
Даша вышла в кухню. Анжелика ничуточки не врала – в
свете фонарей Даша четко распознавала среди собравшихся вокруг машины тех, кого
знала в лицо. А вот рассмотреть, сидит ли кто в «хонде», и в самом деле отсюда
невозможно…
– Минут через несколько приехала милиция, –
сказала Анжелика, когда Даша вернулась в комнату. – И понеслось – одна за
другой, милиция начала по лестницам носиться, ко мне вот этот парень
постучался, я тут же все и выложила…
