После его яркой речи, изобиловавшей массой конкретных
деталей и шокирующих наблюдений, Косильщик немного сник и вслух говорить о
загадочных врагах перестал – но тут же попросил Дашиной санкции на деликатную
разработку банкирши. Даша немного поразмыслила и санкцию дала, благо следствие
явственно застопорилось, и следовало на всю катушку использовать приданные
кадры, заняв их хотя бы видимостью дела – иначе, господи спаси, прослышав об их
простое, тут же отнимут, желающих выпросить подкрепление немало…
Глеб тем временем смотал кольцом разнокалиберные шнуры и
запихал в ящик стола. Облегченно вздохнул, плюхнулся на диван и потянулся к
Даше, уставившись недвусмысленно. Она, засмеявшись – искрение в крови приятно и
неуклонно нарастало, – ловким пируэтом из разряда «уход от нападающего на
крайне ограниченном пространстве» тут же уклонилась от смыкавшихся объятий,
мгновенно оказавшись на другом конце дивана – надо сказать, в исполненной
дразнящей грации позе. Вытянула руку, заслоняясь ладонью:
– Э нет, гражданин, что вы сразу с руками… Завоюйте
даму интеллектом, завесьте уши порезанными в лапшу высокими материями. Я и
сняла-то вас, сударь, три месяца назад, почуяв за маской уличного повесы еще и
интеллект…
– Да это ж я тебя снял!
– Это тебе так кажется, – сказала Даша
убежденно. – У свидетеля в голове сплошь и рядом складывается впоследствии
совершенно искаженная картина происшедшего… Что ты, детективы не читаешь?
– Но тогда, на остановке, я к тебе подошел, а не ты ко
мне, милая…
– Все относительно, – сказала Даша. – Если я
стояла, а ты перемещался в пространстве, это еще нисколечко не означает, что ты
подошел и снял. Вполне может оказаться, что это ты стоял, а меня в пространстве
несло… увлекая в мое магнитно-астральное поле на свою беду стоявших здесь же
ловеласов… Гражданин, оставайтесь на месте! Перемещение в сторону сотрудника
милиции считается нападением, к тому же, судя по вашей зверской физиономии,
намерения у вас самые гнусные… – Даша откровенно дразнила его томными
взглядами из-под порхающих ресниц, расчетливо выбранной позой с высоко сбившейся
юбкой. После всех ее немилых лицедейств последнего времени, направленных на
пользу дела, сущим блаженством было играть для собственного
удовольствия. – Возможно, гражданин, я вам что-то невинное и позволю, но
имейте же уважение к мундиру…
– Будет тебе уважение, – пообещал друг жизни,
пожирая ее взором. – Куча уважения, по числу звездочек…
– Звучит заманчиво, – рассмеялась Даша. Вытянула
ноги, положила голову ему на колени. – В самом деле, расскажи новую
загадку. То бишь разгадку. Я серьезно, так с ними отдыхаю после милицейских
заморочек. Благодать – все давно умерли, любые сроки давности прошли…
– Это пока полразгадки. Выяснял, могли ли тогдашние
предки славян, тавроскифы, участвовать в Троянской войне.
– Они где жили?
– В Тавриде. То бишь в Крыму и в устье Днепра. Примерно
там, где теперь Одесса.
– Ах, Одесса, жемчужина у моря… – пропела
Даша. – Ну конечно, без одесситов ни одна хохма не обойдется, что им там
говорить о Троянской войне? Так, Троя… Примерно представляю, где это, не такая
уж я темная. Нынче это – в Турции. Слушай, что-то далековато от твоих
тавроскифов получается. Неужели плавали в такую даль?
– Где царил Одиссей?
– Ну, это даже я знаю, – сказала Даша. – На
Итаке.
– А где расположена Итака, ты представляешь?
– Не-а. То есть, конечно, в Греции… возле Греции, раз
это остров.
– Итака располагается на той стороне Греции, что
обращена не к Турции, а к Италии. То, что царь Итаки Одиссей участвовал в
Троянской войне, тебя не удивляет? И то, что он туда плавал?
– На то он и древний грек, – сказала Даша. –
Сел на корабль – и поплыл.
– Вот то-то и оно, – удовлетворенно сказал
Глеб. – Участие в Троянской войне Одиссея никого не удивляет, потому что
ему до Трои плыть было «близко», а вот скифам из Тавриды плыть невероятно
«далеко». Так вот, когда будет желание, посмотри на карту, измерь расстояние
шнурочком, вытяни по линеечке, прикинь в масштабе… И окажется, что от Итаки
плыть до Трои как минимум в два раза дольше, чем от Тавриды. Не по времени, а
по расстоянию – гораздо длиннее путь… Корабли у всех тогда были практически
одинаковые, и у греков, и у тавров – по сути, небольшой челнок с парусом и
десятком гребцов. И плавали тогда незамысловато – поблизости от берега,
чтобы при первом приближении бури моментально причалить и вытянуть суденышко на
сушу. Почти на таких же кораблях две тысячи лет спустя викинги добирались от
Скандинавии до Сицилии, а русские – до Царьграда и той же Сицилии… Словом,
тавры могли при хорошей погоде добраться до Трои в два раза быстрее Одиссея,
которому пришлось тащиться вокруг всей Греции.
– У тебя, как и тогда, с Ричардом Львиное Сердце, все
упирается в чистую теорию, – сказала Даша. – Что-то я не помню
свидетельских показаний насчет участия славян в дебошах вокруг Трои… Я,
конечно, как и в прошлый раз, подхожу с чисто полицейской точки зрения, но
свидетельские показания – штука необходимая. Если Вася Кривой имел
теоретическую возможность замочить старушку утюгом, это еще не означает, что он
ее грохнул. Если наши славные предки могли доплыть до Трои, это еще не
означает, что они туда плавали. Милый, я выражаюсь как заправский
русофобствующий масон, но что тут поделаешь, если в составленных гражданином
Гомером протоколах ни словечком не упоминаются тавроскифы? В общем, доведись
мне вести это дело, о нападении тавроскифов на Трою, я бы его быстро прекратила
за недоказанностью. Но если бы Гомер написал, что тавроскифы крушили стены Трои
с помощью кувалды и загадочной чьей-то матери, я бы моментально поверила, что
речь о наших славных предках идет, тут уж не ошибешься… Но должна тебе сказать,
версия не лишена элегантности. С расстояниями у тебя вышло изящно… – Даша
фыркнула. – А что до Одиссея… Я тебе никогда не рассказывала, отчего
срезалась на первом же экзамене в университет? Как раз на Одиссее. Теперь-то
мне кажется, что это было знамение судьбы, сигнал из будущего… Вытащила я билет
насчет странствий Одиссея, но вместо того, чтобы изложить каноническую версию,
стала доказывать, что Одиссей, выражаясь былым уголовным жаргоном, гнал
грандиозную туфту. Что слонялся он двадцать лет по неизвестным морям и островам
не из-за козней злых богов, а оттого, что просто-напросто боялся возвращаться в
родные края…
– Почему?
– Ты не сопоставил? Он же, обормот, погубил все свои
корабли, кроме одного, да и тот потом утонул при невыясненных обстоятельствах.
Угробил всю дружину – или как там она в те времена называлась. Всех до одного.
Вернись он сразу, ему за столь позорные итоги кампании моментально открутили бы
голову, не глядя, что царь. Что это за царь, если он погубил все свое воинство
и вернулся из похода один-одинешенек? А за двадцать лет можно было сочинить
любую легенду, выучить наизусть и раскудрявить правдоподобными деталями. Богов
в свидетели как-то не принято было вызывать даже в те времена. А вот
большинство родственников тех, кого Одиссей бездарно погубил, за двадцать лет
успели благополучно помереть, новое поколение выросло…
