– Это не мое. Это Савенков из дома притащил. Огромный кусок самодельной буженины. Я давно знаю: наш Игорь Михайлович – гений кулинарного искусства.
Они молча, минут пять суетились у стола, резали и раскладывали хлеб, свинину, огурцы, заваривали чай. Неожиданно Олег на полном серьезе продолжил разговор.
– Комплексов у меня нет, Варвара, а в остальном ты права. Надо жениться!.. Если бы ты еще сказала, на ком. У меня, знаешь, за последнее время крепких знакомств было больше десятка. И главное, каждая девица хорошенькая, умненькая… Нормальные все были… И люблю я их всех. Всех – одинаково. С каждой встречался с удовольствием и с каждой расставался без печали. И каждая замуж за меня хотела. Каждая!
– Так уж и каждая?
– Точно, Варвара, каждая! Трое даже сами мне предложение делали. А остальные, ну они через месяц знакомства так начинают в глаза заглядывать, так трепетно… Ждут!
– А ты?
– А я линяю потихоньку. Как подумаю, что с ней надо всю жизнь прожить… И линяю. Самому противно, и их, главное, жалко… До боли жалко!
Олег был непривычно серьезен. Варваре даже показалось, что недавно у него произошел разрыв с очередной потенциальной хорошенькой невестой и что он просто ждет доброго слова, совета, помощи. Она почувствовала, что самое легкое и самое глупое – перевести разговор в шутливое русло. Олег немедленно поддержит, отойдет от невеселых мыслей, воспрянет, но никогда больше не раскроется.
– И мне жалко, Олег. И тебя жалко, и девиц твоих. И сделать что-то трудно. Каждый сам должен решать.
– Это я все понимаю.
– Если хочешь – я тебе три совета дам. Я их для сына составила. Как в сказке: три совета – как жену выбирать. Хочешь?
– Валяй, советуй.
– Первым делом постарайся познакомиться с матерью девушки. С будущей тещей. И представь, что точно такой будет твоя жена через двадцать-тридцать лет. Проверено: яблоко от яблони близко падает. И обстановку всю в доме почувствуй, взаимоотношения, разговоры и проблемы. И представь, что у тебя все примерно так и будет. И если это тебя не покоробит, а, наоборот, будет приятно, тепло и уютно – уже хорошо… Понял?
– Я понятливый… Это хороший совет, Варвара, продолжай.
– Посмотри, как она относится с маленьким детям и собакам. Хорошая жена должна на ребенка смотреть, как рафаэлевская Мадонна… У Леонардо, помнишь? Мадонна Бенуа или Мадонна Лита. – Варя сделала паузу и с удивлением увидела, что Олег посмотрел на нее виновато и неопределенно пожал плечами. Не помнит и, возможно, первый раз слышит. – Хорошо. Завтра же я тебе репродукции принесу… А с собаками это самый верный тест. Если увидишь, что твоя девица щенка ногой отпихнула – беги от нее без оглядки. Собаки – они, как дети: их нельзя обижать.
– Понял, Варвара. Буду руководствоваться.
– И последнее. Самое главное. Не встречай по одежке. Не смотри на внешность, цвет волос, длину ног, ширину бровей. Все это можно поправить. Смотри в глаза. Если тебе захочется в них нырнуть…
– Не подойдет, Варвара. Плохой совет. Мне каждый раз хотелось нырнуть. И нырял. И плавал… Вот как наплавался! – Олег провел ладонью вдоль горла. – Поплаваю месяц-другой – и к берегу. Полотенцем вытерся, одежду под мышку – и ходу… Этот совет не для меня.
– А знаешь что, Олег, – весело сказала Варя после тягостного молчания. – Я тебя через недельку с дочкой моих друзей познакомлю. Девочка – прелесть. Двадцать три года. Скромненькая, умненькая, симпатичная. Семья отличная. И девочка чем-то на меня похожа…
– Если на тебя похожа, я согласен. А собак она любит?
– Очень любит!
– Женюсь!
Глава 6
– Успокойтесь, Раиса Павловна, я вас прошу. Я не выношу женских слез. – Панин говорил торопливо, вкрадчиво и искренне. Он действительно робел, терялся при виде плачущей женщины. – Я вас очень прошу. У нас деловой разговор. А так – ничего не получится… Успокоились?
– Да.
– Вы ведь офицер, Раиса Павловна. Вы уже полгода – лейтенант. Вы должны все понимать. Есть дисциплина, порядок, субординация. Вы это понимаете?
– Понимаю.
– Ну, вот и отлично. – Голос Панина начал приобретать уверенность, не теряя при этом доброжелательности. Он взял правильный тон: старый опытный генерал журил нерадивого солдата, стараясь помочь ему, наставить на путь истинный. – Вот и ладненько. Вы – офицер, и вы знаете много больше, чем солдат. А я – полковник и знаю много больше, чем вы. А надо мной есть генерал. И я в их дела не лезу. Каждый на своей ступеньке… А вы ошиблись, обманулись. Вы осознаете, что обманулись?
– Осознаю.
– Это хорошо, что осознаете. Но сделали вы это обдуманно: сначала уничтожили часть важной информации, а затем вступили в контакт с нашим противником. Да-да – противником, врагом. И не важно, где он, хоть в МВД, хоть где. Да там каждый второй с мафией связан… Вы так купились!
Панин встал с табуретки и несколько раз прошел из угла в угол небольшой, довольно мрачной, полуподвальной комнаты.
Да, ловко устроили. Практически – тюремная камера: кровать, табуретка, столик, ведро в углу. Под потолком маленькое зарешеченное окно, затененное кустами и травой. Даже если разбить стекло – никто никаких криков не услышит: густые посадки, высокий забор и до ближайшей дачи метров сто.
– Так вот, Раиса Павловна, мы должны и хотим вам помочь. Нам очень неприятно беседовать с вами здесь. Но мы вынуждены вас на некоторое время… изолировать. Они могут найти вас и убить. Вы ведь из кабинета им звонили?
– Нет-нет! Я же понимаю. Я из автомата звонила… около дома.
– Вот вы и сами все поняли. Около дома они вас уже и ждут. А второй раз откуда звонили?
– Тоже из автомата, из центра…
– А третий?
– Я только два раза звонила.
– Знаю. Это я так спросил – для проверки вашей искренности. Мы многое знаем, но нам надо все. Вы им говорили что-нибудь о себе, о работе… о нас?
– Нет, конечно. Я сказала, что не верю им. Они меня убеждали, что я работаю в… нехорошей организации, которая подслушивает разговоры и шантажирует людей.
– И вы поверили?! Как вы могли! Вы – офицер госбезопасности!.. Не понимаю, не понимаю!
– Я и не поверила. Поэтому я и попросила ответить его по «02».
– Значит, поверили. А если бы он ответил по этому «02», что бы вы сделали?
– Не знаю.
– Вы бы нас всех выдали. Вернее, предали. Вы бы Родину предали!.. Вовремя мы вас остановили! И будем вам помогать. Вот бумага, пишите. Все подробно, каждое слово разговора – все вспоминайте и пишите. А мы проверять будем. Досконально будем проверять.
* * *
Возвращаясь в Москву, Панин прокручивал детали разговора. Опасности здесь явно не было. Она говорит правду… Как удачно они успели! Опять в последний момент, но успели.
