Наиболее важные документы: первые экземпляры досье на «великолепную шестерку», кассеты с разговорами подопечных и видеозаписями по «Пауку» – весь этот золотой фонд «Януса» был упакован в небольшой синий чемоданчик, который стоял посреди кабинета.
Панин нервно ходил из угла в угол, постоянно натыкаясь на этот чемодан. Он говорил быстро, взволнованно, срываясь на истерику:
– Да она совсем дура! Никаких я с Елагиной дел иметь не буду… Куда она нас посылает?! Это как в сказке – мы должны сами к Кощею пойти и добыть на него компромат… На конце иглы в этом… в яйце, в утке, в щуке, на дубе… Это мы – дубы, мы – Иванушки-дурачки, если согласимся. А Елагина – царь Горох. Она нас направляет… Не выйдет!
– Ты успокойся, Володя. Ничего страшного не произошло. Мы люди свободные. Не захотели – отказались. Будем из нее потихонечку тянуть ее должок. Вытащим что-нибудь, пока она на взлете, пока сама вот так не сбежала!
– «Что-нибудь» мне не подходит, уважаемый господин Лобачев. Мне надо всё и сразу!
– Предлагай свой вариант достижения этой светлой цели… Вот Елагина предложила три варианта. Любые наши действия против нее – и мы ничего не получаем. Это первое. Второе: мы отказываемся и получаем понемногу и долго. И последнее: мы помогаем с этим Корноуховым – и сразу много. И даже больше, чем планировали. Выбирай или опровергай. Или предлагай другое…
– Но ты же не полезешь в прокуратуру со своими игрушками?
– Не полезу. Сложно, и нет смысла. В таком кабинете детали не обсуждают… Есть у Корноухова какой-нибудь клерк, который за него и взятки берет, и весь риск.
– А может быть, он вообще чист! – вставила Елизавета.
– Вот это вряд ли. – Лобачев даже засмеялся. – Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда… Он что, ангел? Нет! Они все голые приходят к власти. А там деньги сами в руки идут…
– Он, конечно, не ангел, – попыталась настоять на своем Елизавета, – но, может быть, просто честный человек.
– Правильно, – с неожиданным азартом проревел Лобачев. – Он честно зарабатывает. Он звонит какому-нибудь Сидорову и просит: помоги Иванову, мой старый знакомый хочет завод приватизировать. А через месяц этот Сидоров звонит: ты не сажай Петрова, хороший человек, ошибся немного… И все честно. И оба заработали. А мы – ну даже перехватим такой разговор – впустую все. За старого друга замолвили словечко или просто за знакомого – деды наши в одной конной воевали. Всё!.. А конкретные переговоры тот помощник проводил. И денежки на секретный счет пересылал.
Панин, уже давно успокоившись, подсел к столу и внимательно слушал последние рассуждения Лобачева:
– Я тебя, Федор, не понимаю. Ты сам говоришь, что браться за это бесполезно. Сложно. Опасно. Но ты и отказываться от ее предложения не собираешься.
– Не собираюсь.
– Не понял. – Панин растерялся, пытаясь разгадать логику Лобачевского плана.
– Ребята, Елагина ведь не сказала, что надо что-то слушать. Ей просто надо крепко повязать этого человека. Так?
– Так! – в один голос ответили Панины.
– Она с этим Корноуховым знакома уже год. Встречи редкие и, как мне сказала Елагина, «носят интимный характер»… Но на этом его не взять. Не то время. Просто дядя развлекается. А в остальном – он держит дистанцию, побаивается… Любое неосторожное действие с ее стороны – просьба там или попытка купить, и все может сорваться. Наверняка сорвется!
– Так какие предложения? – У Панина начало нарастать нетерпение, появился азарт.
– Есть предложения! Они договорились встретиться в очередной раз в воскресенье, на даче у Елагиной. Сегодня у нас уже пятница… Володя, ты можешь пару комплектов милицейской формы достать?
– Могу. Через Вадима. Но…
– Значит, мне – майора, а Караваеву – сержанта. Я думаю ему сорок восьмой размер, третий рост. Форма нужна завтра.
– Сделаю. Но…
– И достань побольше бумаг – протоколы допросов, бланки для отпечатков пальцев и другие подобные… Майорское удостоверение у меня есть… А скажи мне, Елизавета, ты когда-нибудь в самодеятельности участвовала?
– Да… И в школе, и в институте. Мы даже однажды отрывок из «Отелло» ставили.
– И ты была Дездемона?
– Да.
– И этот гадкий негр тебя душил?
– Душил.
– Отлично! Предлагаю тебе прощальный бенефис. Чудная роль! Смесь Катерины и Дездемоны. Текст – мой, режиссура – моя.
– Но…
– Возражения не принимаются!
* * *
Илья завершал третий день обхода бывших клиентов телефониста. Это были возможные объектов шантажа.
Из пятнадцати фирм осталась одна – строительная фирма «Фасад». Директор некто Иван Дроздов… Это была последняя надежда.
Из четырнадцати предыдущих визитов только первый дал кое-какой результат… Илья улыбнулся, вспомнив этого чудика: руководитель довольно крупной турфирмы Сергей Масловский… Самодовольный рыжеватый парень лет тридцати. Он демонстративно отодвинул предупредительную записку Ильи и начал громко говорить прямо в кабинете:
– Так это вы мне писали?
– Да, но я убедительно прошу вас провести переговоры в другом месте.
– Я имею в виду другое послание. – Масловский вытащил из стола и положил перед Ильей магнитофонную и видеокассету. И еще лист бумаги с коротким текстом. – Я вот это имею в виду. Это не ваш ультиматум?
– Нет, но скоро я узнаю, кто вас шантажирует.
– Ха-ха-ха! Это вы считаете – шантаж? Эти мальчики не знают, чем им заняться. Вот и развлекаются… Но съемки, знаете, отвратительные. Мы с Вадиком просто обиделись. Ну, хотите нас снять – пожалуйста. Давайте освещение хорошее сделаем, две-три камеры поставим. Мы всегда готовы. А то поставили какую-то фитюльку. Вон она на шкафу. Кстати, вас с нее совершенно не видно, она только на диван направлена.
– Но неужели вы не хотите найти этих… подонков?
– Подонков? Это милые мальчики, которые подсматривают в замочную скважину… Неужели вам никогда не хотелось заглянуть, ну, скажем, в баню… В женскую, как я понимаю? Я не могу осуждать людей за легкое сексуальное любопытство.
– Но они же угрожают вам?
– Это не угрозы. Они помощь мне предлагают. Да вы знаете, если они смогут опубликовать эту фигню, то я тысяч двадцать на рекламе сэкономлю… И еще у меня есть задумка – создать фирму «Гей-тур». Вы, кстати, могли бы быть первым клиентом. Бесплатно… Есть в вас какая-то магическая, притягательная сила… Ну куда вы, голубчик?
Илья еще раз улыбнулся, вспомнив, как его буквально сдуло к двери, как он бежал вниз по лестнице и лишь на бульваре перевел дух.
Да, дал он тогда маху. Можно было бы попытаться получить письмо «Телебана». Можно было бы… Но Масловский потребовал бы оплатить на месте, натурой.
