– Кляп, что ли, соорудить?
– Кляп – это временно. А он нам больше никогда не будет нужен… Возьми вон тот красивый пакетик и веревочку. Действуй, Саша!
Караваев работал основательно… Он огляделся, подошел к подоконнику и резким движением оторвал провод от утюга, недавно привезенного Галаевой из Химок…
Затем он надел на голову Липкина пакет и аккуратно на два узла завязал провод на его шее.
Отступив на два шага, Караваев посмотрел на свою работу и начал машинально вытирать об себя руки…
Этого, вероятно, показалось ему мало, и он побрел на кухню к умывальнику.
Лобачев встал между дергающимся Липкиным и Раисой.
– Продолжаем, госпожа Галаева… Итак: «…Не желая участвовать в гнусной деятельности гражданина Савенкова и возглавляемой им фирмы «Сова», я заявляю…» Пишите, Раиса, пишите. Или вы тоже хотите сыграть в… пакетик?
Странный шум на кухне не насторожил Лобачева: очевидно, Саша переволновался, потерял координацию и смахнул что-нибудь на пол.
Лобачев собирался продолжить диктант, но в этот момент в комнату ввалился Игорь Савенков, тащивший перед собой обмякшего Караваева… За ним проскочил Ермолов, который, расставив руки, начал медленно подходить сбоку.
Лобачев сразу же узнал Савенкова. Он видел его всего один раз – тогда на даче, в Валентиновке… И запомнил! Крепко запомнил…
Так!.. За две секунды мозг Лобачева просмотрел все возможные варианты действий…Ему не успеть вытащить свой пистолет. Савенков четко держит его на мушке своего «Макарова»…
А «Макаров» ли это?!.
Лобачев даже подался вперед, вглядываясь в знакомые очертания.
– Спокойно, Лобачев… Не делай резких движений… Я сегодня очень нервный. Разозлил ты меня очень! Я и выстрелить могу… Вы, Раиса Павловна, отойдите к окну.
Савенков отпустил Караваева, и тот рухнул у его ног.
Видимо, на кухне Ермолов приложил его очень капитально.
У Лобачева в мозгу стучала только одна мысль: «Это у него не «Макаров»!.. Отверстие в стволе слишком узкое. Это игрушка или, в крайнем случае, газовый… Сейчас все и проверим.»
Он отскочил в сторону от приближающегося Ермолова и закинул правую руку за спину, пытаясь извлечь свой пистолет.
…Лобачев увидел вспышку и почувствовал, как сотни колючих снежинок впиваются ему в шею, в подбородок, в щеки…
Не было больно!.. Просто мгновенно все потемнело перед глазами, и он начал проваливаться в теплый водоворот. Он уже не услышал командного крика Савенкова:
– Всем на улицу!.. Липкина немедленно вынести! Двери не закрывать!
Сам Савенков рванулся к окну, где, держась за подоконник и пошатываясь, стояла Галаева. Одним ударом разбив стекло, он вышиб раму и буквально свалился на землю, увлекая за собой уже обмякшую Раису.
Откашлявшись и протирая глаза, она несколько минут лежала под яблоней.
Затем Савенков встал и, видя, что Галаева тоже в достаточно сносном состоянии, спросил:
– Вы, Раиса, обойдите дом, посмотрите, что там с Липкиным. А я опять в окно полезу.
В комнате гулял сквозняк, и атмосфера была уже достаточно приемлемая. Дышать можно!..
Игорь, прежде всего, освободил Лобачева от пистолета, который тот уже успел вытащить.
Затем он открыл второе окно и обернулся на звук шагов… Это был Ермолов с красными и чуть-чуть шальными глазами – он тоже получил свою порцию дурмана.
В руках Ермолов держал веревки, которыми еще недавно был связан Аркадий Липкин.
– Задачу понимаешь правильно, – попытался пошутить Савенков. – Будем вязать злодеев… А что с Липкиным?
– Живой, Актер, живой… Он минуты три всего в пакете проскучал. Сейчас дамы его обхаживают… Раиса ему легкие продувает.
– Ты, Илья, оттащи этого молодого на кухню и, будь другом, принеси мне из машины диктофон… Вдруг у нас с ним беседа получится?
Через двадцать минут Лобачев пришел в себя.
К этому времени приехали Олег и Настя.
Вся компания, предусмотрительно отойдя от окон, вполголоса обсуждала детали сегодняшних приключений.
Первое время задержанные молчали… И вдруг заговорил Лобачев.
Он не очень надеялся на успех, но все же решил предпринять попытку:
– Ошибку вы допустили, Савенков… Не стоило со мной так.
– Это что, опасно для меня?
– Опасно! И даже очень… Вы вспомните: Панин на свободе, а Рогулин – в мир иной ушел.
– Это Слесарь, что ли?
– Он. Очень крепкий был человек, и в нужный момент сердце остановилось.
– Так его, стало быть, убили?
– Очень может быть…
– Прямо в прокуратуре?
– А почему бы и нет?
– Уж не сам ли Корноухов?
– Вы умный человек, Савенков… Вот вы и сами догадались, что меня лучше не трогать… А это очень хорошо, что вы так много знаете.
– Мы, Лобачев, много знаем… Вот вы сегодня утром женщину убили, в Старыгинском переулке. Это что, тоже наводка Бориса Петровича?
– Его вы не достанете!.. А я его крепко в руках держу. Он все сделает, чтобы освободить меня.
В этот момент к дому подъехали сразу три машины. Савенков понял, что скоро их беседу прервут, и снял газетный лист, прикрывавший диктофон.
– Вы что, Савенков, всё это записывали?
– Да!.. Предварительную беседу с подозреваемым в убийстве Лобачевым Федором Дмитриевичем проводил частный детектив Савенков Игорь Михайлович, агентство «Сова».
Игорь взглянул на часы, назвал время и дату и выключил диктофон.
Он направился встречать Рогова и его команду.
* * *
Елагина не звонила ему уже неделю!
Корноухов начал успокаиваться, начал забывать о ней, о ее заданиях, о ее ласках и угрозах.
Она много раз говорила, что скоро наступит момент, когда она исчезнет, а для него наступит покой.
Борис Петрович даже пытался приблизить этот момент. Он трижды говорил ей, что чекисты заинтересовались ее фирмой. Он намекал, что ей пора бежать…
С каждым разом он усиливал напряжение, давая ей понять, что круг сжимается… Это была придуманная им липа, но говорил он очень убедительно.
Может быть, эта хитрость сработала?..
Звонок Юры Чикина настроил Корноухова на лирические воспоминания.
Редко, очень редко они стали встречаться… Тогда в августе никто не мог подумать, что через много лет все они разбегутся по своим должностям, по своим новым квартирам и трехэтажным дачам красного кирпича.
