— Ну тебя, сумасшедший. — Я пыталась отбиться, но
он продолжал меня тискать. — Знаю я, чего это самое слово стоит. Пусти же,
пусти, Герт!
Он наконец внял моим словам и отпустил. Потеребил клочок
волос на подбородке, поскреб щетину и деловито спросил:
— А пожрать чего-нибудь найдется, а то я со вчерашнего
дня голодный.
— Ну ты даешь! — вырвалось у меня. — Мотался
неизвестно где, а теперь явился, грязный, отекший, да еще и голодный.
— Ладно, отекший, — отмахнулся Герт, — было
бы с чего отекать. А если и грязный, так что из того, я ведь не из бани и не из
парикмахерской, сейчас умоюсь по-быстрому, приведу себя в порядок, стану
свежим, как аленький цветочек.
— Почему аленький цветочек? Ну что ты за чудило,
Герт! — Мне уже стало весело, и сердиться я больше не могла.
— Не нравится цветочек, значит, как малосольный
огурчик. — Он уже стаскивал с себя рубаху. — Так будет еда или нет?
— Будет тебе еда, — пообещала я, — полные
тарелки, иди уже, мойся. Будешь бриться, возьми лосьон в белом тюбике на
полочке.
— И зачем тебе мужской лосьон? — сразу вскинулся
Герт. — Признавайся, подруга. Или здесь до меня обретался кто-то настолько
близкий, что ты позволила ему хранить такие интимные вещи?
— Ладно тебе, обормот, — отмахнулась я. —
Какой еще близкий! Это Мишка прислал, уж не знаю зачем. Может, думал, что
пригодится какому-нибудь моему дружку, может, посчитал, что у нас с этим добром
дефицит. Не знаю. Они с Люсьенной мне косметику посылают целыми коробками к
праздникам и просто так без всякого повода. Всем, кому можно, я стараюсь это
добро побыстрее сплавить, но кое-что все равно остается. Лосьон этот у меня уже
с полгода валяется, никак никуда не определю. Так что, считай, презент тебе от
моего брата.
— От Мишки, — Герт почесал маковку, — тогда
согласен. Уговорила.
Я собирала на стол, а Герт плескался в ванне. Не скажу, что
после прошедшей ночи он выглядел особо помятым или усталым. Но вот что-то
прежнее, неуловимо мальчишеское снова появилось в нем. Словно Герт перестал
валять дурака и играть во взрослого, а опять стал самим собой. Я решила до поры
до времени не донимать его разными вопросами, хотя червячок сомнения так и
точил меня, рисуя всевозможные живописные варианты его времяпрепровождения. И
зудел надоедливым комаром вопрос: «Где он все-таки болтался всю ночь и что это
были за дела?» Загнав свои сомнения куда подальше, я решила переключиться на
насущные проблемы.
А насущных как раз было полным-полно. И прежде всего
дурацкая статья о моде. Не мудрствуя лукаво, я вытащила из своего архива
старую-престарую свою писанину, кое-что подправила, кое-что изменила, дополнила
высказываниями о современных тенденциях словами модельера Ольги Белоуховой, с
которой мне удалось-таки поговорить несколько дней назад. Поэтому я с чистой
душой и совестью могла отвезти Пошехонцеву готовый материал.
Договорившись с Гертом встретиться возле редакции, я
отправилась на работу. Но вместо ожидаемого родного шума меня встретил лишь
стук клавиатур особо добросовестных сотрудников. Внимательно осмотревшись в
притихшей редакции — ну и дела! — я отправилась к своему столу. Привычным
движением спихнула привычные горы мусора, ожидая появления Лилькиной головы.
Она и не замедлила появиться, вот только вид у нее был
необыкновенно хмурый, а всегда довольное лицо выглядело помятым, постаревшим и
даже, кажется, припухшим.
— Опять материалы сбросила, — она недовольно
посмотрела на меня. — Неужели трудно попросить, чтобы я убрала.
— Само упало, — попробовала я пошутить, глядя на
хмурую коллегу. — Наверное, слишком много всего накопилось.
— Что же оно раньше не падало, — Лилька присела,
собирая бумажные отходы, — а валится, стоит только тебе появиться? Теперь
вот собирать придется.
— Давай помогу, — радушно предложила я, присев с
ней рядом и подбирая рассыпавшиеся листочки.
— Обойдусь и без помощников, — Лилька зло посмотрела
на меня, — а то помогают тут некоторые, а потом отдувайся. — Она
собрала бумажный завал и отправилась за свой стол.
Непонятно, чего это Лилька вдруг на меня окрысилась. Я вроде
ничем не провинилась. Усевшись на стул, я раздумывала, отправиться ли прямо
сейчас к главному или немножечко подождать. Мои размышления прервал голос
Ирочки Кривцовой, которая неслышно подошла сзади.
— Не угостишь сигареткой, Леда? — спросила она,
поигрывая зажигалкой.
— Конечно. — Я полезла в сумочку и протянула
Ирочке пачку.
— Спасибо. — Она взяла сигаретку, посмотрела на
нее, затем на меня и выразительно повела глазами в сторону курилки. Затем
развернулась и вышла.
Я посидела еще немного, гадая, что это такое с ними
стряслось за то непродолжительное время, пока я здесь не появлялась, но все же
подхватила пачку и направилась вслед за Ирочкой.
— Что стряслось? — потребовала я у нее ответа, как
только устроилась на своем любимом месте возле подоконника.
— Разборки в маленьком Токио, неужели не
догадалась, — ответила Ирочка, затягиваясь. — Вчера Лилька принесла
Илюше один скандальный материальчик. Она, когда его готовила, просто глаза
горели, все твердила, что будет нечто сногсшибательное. Вот именно так и вышло.
Илюша как прочитал, у него волосы дыбом встали. Он так орал на Лильку, что вся
редакция слышала. Да, наверное, и не только редакция. Ты даже представить себе
не можешь, как он ее называл. Лилька выскочила от него вся красная, ни на кого
не глядя, схватила плащ и ушла. А потом он принялся за всех нас,
руководительский раж его, видите ли, обуял, козла драного. Как начал шерстить и
песочить… Видишь, половина лишнего состава сегодня разбежалась в поисках
новостей, остальная половина занимается ловлей блох, выколачивая их из своих
нетленных опусов. А главный сидит у себя, обиженный на нас и на весь свет.
Такие вот дела.
— И какая муха его укусила?
— Спонсорская, скорее всего. — Ирочка потушила
окурок. — Он ведь разошелся так из-за материалов о Диане.
— О Диане… — Я прикусила язык. Вот, оказывается, почему
Лилька взбесилась и не хочет со мной разговаривать.
— Ее скандальный материальчик — твоих рук дело? —
в проницательности Ирочке отказать было нельзя.
— Клянусь, что все до единого слова правда. Сама при
этом всем присутствовала.
— Однако, — Ирочка провела пальцем по гладкой
щеке, — неплохая бы статейка получилась. Но в том-то все и дело, что
ничего не выйдет. Мы должны сейчас всеми силами превозносить Диану, я знаю, что
у тебя запланировано интервью с ней. Да не морщись, нам с кем только не
приходится сталкиваться. В общем, мы должны всеми силами ее расхваливать, а тут
Лилька со своей скандальной бомбой. Понятно, что нервишки главного не
выдержали.
— А раньше он так радовался любому намеку на
скандал, — я покачала головой и передразнила Пошехонцева:
