— А какое это имеет значение? — Я спокойно
смотрела на него. — Предположим, нет, но разве я уже не взрослый человек,
чтобы самой решать, одной мне быть или с кем-то?
— Простите, я совсем не хотел вас обидеть, —
Карчинский потер лоб. — Просто я сейчас хочу говорить об очень деликатном
деле, и мне хотелось бы, чтобы об этом никто не знал. Вы ведь сумеете сохранить
все в тайне?
Час от часу не легче. Что еще за тайны объявились? Я молча
встала, подошла к двери и плотно закрыла ее.
— Говорите, — потребовала я категорическим тоном.
— Сейчас я должен был быть в Москве, — проговорил
ночной визитер, — но обстоятельства сложились весьма неблагоприятным для
меня образом. Поэтому я и хотел бы попросить вас об одолжении. А именно
отправиться вместо меня в Москву и встретиться там с одним человеком. От меня
ему нужно передать небольшую посылку.
— И все? — удивилась я.
— Почти, — кивнул Карчинский.
Глава 17
Я молчала. Карчинский тоже не торопился с объяснениями. Он
сидел в кресле и задумчиво смотрел на меня. У него был вид человека, который
решает сложный шахматный этюд и должен просчитать все возможные варианты.
Мне, кстати сказать, не мешало сделать то же самое. Хотя что
тут может быть особенного? Подумаешь, прокатиться до Москвы, передать там
посылку и вернуться обратно. Этим я помогу хорошему человеку, художнику.
Непонятно, почему только он не хочет послать кого-то из своих помощников или
обратиться к кому-то из друзей. Друзья-то у него есть. Вот Герт, к примеру,
давно его знает, и этот… художник-авангардист Иванов. Почему бы Карчинскому не
попросить именно их? Так нет, приехал ко мне, да еще и выдвигает условие —
никому об этом не говорить. Тоже мне, шпионские страсти! Что такого особенного
может быть в посылке, если нужно соблюдать такую секретность?
Карчинский пошевелился в кресле и посмотрел на меня.
— Вы согласны, Леда? — мягко поинтересовался
он. — Понимаю, на вашем месте я бы тоже не торопился с ответом. Но я уже
говорил про неблагоприятные обстоятельства. Пожар уничтожил часть моих картин,
многие серьезно пострадали. Выставка в Москве из-за пожара отменена. А это не
просто очередная выставка, она приурочена к Дням корейской культуры, которые
сейчас проходят в столице.
Я молча ждала продолжения.
— Понимаете, Леда, — Карчинского не остановило мое
молчание, — я не могу уехать в Москву и все здесь бросить. Но мне
необходимо передать одну свою работу руководителю Центра корейской культуры.
Однако я не хочу обращаться с этой просьбой ни к своим друзьям, ни к своим
помощникам. Как-никак в мастерской произошел пожар, кто-то очень постарался
причинить мне ущерб. И ваза, ваза мэбен, присланная из Кореи, была похищена. Я
не хочу вызывать никаких подозрений, поэтому и остаюсь в Петербурге. Но вы
совсем другое дело. Вы известная журналистка, которая может отправиться в
Москву по своим служебным делам. А заодно и передать небольшой сувенир главе
Центра корейской культуры.
Неужели все мои мысли можно так легко прочитать? Он с
легкостью отвечал на мои незаданные вопросы, опровергал неприведенные
аргументы.
— А нельзя отправить вашу посылку почтой? —
привела я последний довод.
— К сожалению, это совершенно невозможно. —
Карчинский потянулся ко мне, словно вознамерился взять за руку. — Я хочу
отправить Александру Паку одну из своих ваз мэбен. Сами понимаете, это очень
хрупкая вещь, и я не хочу, чтобы она пострадала. Вы поможете мне? — с
настойчивостью повторил он.
— А когда нужно ехать? — сдалась я.
— Вылететь нужно завтра утром, а вернуться вечерним
поездом. Вот деньги на билеты и на небольшие удовольствия. Отдадите вазу,
письмо от меня, а потом погуляйте немного по столице, зайдите в какой-нибудь
магазин и выберите для себя что-нибудь красивое. Я знаю, что женщины обожают
разные безделушки.
Я прикинула предполагаемую сумму, выделяемую мне «на
небольшие удовольствия», и удивленно присвистнула.
— А это за какие такие заслуги?
— Ничего не делается бесплатно. Но я всегда ставил
деньги на второй план, они не имеют никакого значения, если ими нельзя воспользоваться.
Если вы не захотите их взять, то, когда вернетесь в Петербург, я отведу вас в
один маленький магазинчик, и вы выберете для себя что-нибудь. Это ведь так
просто — услуга за услугу.
— Но моя маленькая услуга обходится вам достаточно
дорого.
— Деньги для меня не главное, — твердо вымолвил
художник, — и могу я сделать приятное красивой женщине, которая потратит
свое время, помогая мне.
— Вы, несомненно, можете сделать что угодно, но давайте
договоримся, Владимир Иванович, — твердо произнесла я. — В Москву я
поеду и вашу посылку отвезу, но денег за это мне не нужно. Не буду доказывать,
что я такая альтруистка, но согласитесь, что платить такую сумму за мизерную
услугу по меньшей мере странно. Давайте обойдемся без всего этого. — Я
встала.
— Вы потрясающая женщина, Леда, — проговорил
Карчинский, и не успела я опомниться, как он обнял меня и поцеловал в
губы. — Я просто счастлив, что встретился с такой женщиной. Я ваш должник
на всю жизнь. Можете обращаться ко мне, когда только пожелаете.
Я неловко оттолкнула его и освободилась. Ну и тип! А Герт
тоже хорош, дрыхнет себе без задних ног.
— А где посылка? — спросила я, на всякий случай
отодвигаясь от художника на безопасное расстояние.
— Она у меня в машине, я сейчас ее принесу. И все-таки
я верил, что вы мне не откажете. Подождите минутку, я сейчас. — Он быстро
прошлепал в коридор, щелкнул замком и был таков.
Вернулся он и вправду почти через минуту. В одной руке у
него был небольшой, аккуратно упакованный сверток, в другой он держал письмо в
самодельном конверте.
— Вот здесь адрес, — проговорил он. — Центр
находится совсем недалеко от центра, простите за каламбур, поэтому добраться
туда очень легко. Но мой вам совет: воспользуйтесь такси, и вы избавите себя от
многих хлопот.
— Хорошо. — Я повертела в руках конверт. —
Мне нужно будет что-то сказать этому Паку?
— Нет-нет, — Карчинский замахал руками. —
Ничего говорить не нужно, я все объяснил ему в письме. Просто передайте
посылку, и все. Я понимаю, — торопливо заговорил он, — что вам сейчас
нужно привести себя в порядок и отдохнуть. Дорога всегда бывает такой
утомительной. Поэтому я не стану вам мешать. Доброй ночи, прекрасная богиня.
Надеюсь, Леда, что, когда вы вернетесь, мы продолжим наше приятное знакомство.
С этими словами он поцеловал мне руку и скрылся за дверью. Я
осталась в собственной квартире с запакованной вазой мэбен, письмом к
Александру Паку и деньгами на два билета. Один туда, другой обратно.
Оставив вещички Карчинского на трюмо, я отправилась в
спальню. Хватит с меня на сегодня. Художник прав, выспаться мне совсем не
помешает, тем более что с утра лететь. Так, не забыть позвонить на работу. А
может, не стоит?.. Когда вернусь, придумаю что-нибудь.
