— Ты поведешь машину, — отрезал Герт,
поднимаясь. — Едем в «Амальгаму».
Глава 19
Я была настолько ошеломлена сообщением Герта, что даже не
подумала сопротивляться, когда он потащил меня в «Амальгаму». Что-то нехорошее
было вокруг, нехорошее и непонятное. Одна смерть за другой, и все это вертится
вокруг Дианы. Но не она же в самом деле убивает своих ухажеров. Понятно, после
смерти банкира она могла и не очень расстроиться. Был один, появится и другой,
лишь бы исправно платили деньги. Но рокер-то здесь при чем? Он познакомился с
ней, предложил сниматься в клипе. А она, разумеется, согласилась. Что здесь такого
особенного? Только то, что парня кто-то убил и этот кто-то вертится поблизости
от Дианы.
Я вела машину и думала о последних событиях, а Герт угрюмо
молчал, уставившись на дорогу. Наконец впереди показалось знакомое строение.
— Приехали, — сказала я, останавливаясь.
— Если еще кого-нибудь убьют, — вдруг сказал Герт
каким-то бесцветным и усталым голосом, — я сам придушу эту шлюху. От
подобной мрази землю нужно очищать без всякой жалости.
— Успокойся, Герт, — я попробовала образумить
своего дружка. — Возможно, что она совсем ни при чем.
— Нет! — Его голос окреп, налился
ненавистью. — Это как раз именно она во всем виновата. Это из-за нее
убивают. Понимаешь?! Именно из-за нее, а не из-за какой-нибудь тети Моти.
Кому-то очень хочется получить эту… шлюху со всеми потрохами, и он убирает
всех, кто находится рядом с ней и мешает ему.
— Успокойся, — попросила я, — ты же ничего не
можешь сделать. Если она виновата, будь уверен, рано или поздно она будет
наказана.
— Это точно, — мстительно прошипел Герт. — И
смерть ее не будет легкой. Эта тварь будет мучиться здесь, а потом еще и в аду,
если только бог не забыл о нас.
Я почти с испугом смотрела на этого человека. Знала его
много лет, видела в разных ситуациях, но таким… Видно, здорово его задела
смерть Алексея, если он так говорит о Диане.
Герт, похоже, немного остыл, пришел в себя. Он потрепал меня
по щеке и стал выбираться из машины. Я последовала за ним. Герт задрал голову,
смотрел на звезды и вдыхал свежий сырой воздух.
— Как отлично вот так просто стоять на земле, дышать,
смотреть, и вдруг по чьей-то злой воле лишаешься всего этого, и тебя больше нет
на земле. Видишь, как бывает.
— Не надо, Герт, — снова попросила я, — не
трави себя. Говорят, что хороших людей бог забирает к себе молодыми, потому что
они ему тоже нужны. И они становятся ангелами, а потом живут среди людей и
помогают нам, грешным, избежать разных несчастий. Часто же бывает, что человек
чудом избежал гибели, и потом говорят: «Ангел-хранитель спас». А это именно
такой ангел-хранитель, который был раньше человеком.
— Сама придумала? — спросил Герт спокойно,
поворачиваясь ко мне. — Занятная выдумка, так и хочется в нее поверить.
— Не знаю, придумала или слышала от кого-то, но сколько
уж лет в это верю. Как-то вдруг поняла, что душа есть, по-другому просто быть
не может. Есть, и все! Вот тогда, наверное, и услышала от кого-то про
ангелов-хранителей. Что-то запомнила, что-то сама додумала.
— Хочется верить в это, — Герт качнул
головой. — По крайней мере не так тяжело о смерти думать.
В «Амальгаме», как обычно, было полно народу, жаждущего
развлечений, но свободный столик все же отыскался. Герт быстро принес выпивку,
но потом сказал, что перекинется парой слов с каким-то Знакомым, и слинял. А я
опять осталась одна, как в тот памятный вечер, когда мы встретились с Гертом и
сидели здесь, в «Амальгаме».
— Можно? — раздался рядом со мной хрипловатый
голос.
Я обернулась и посмотрела на говорившего. Постарел, поседел,
морщин прибавилось, но в общем и целом… А я ведь знала его. Когда-то мы с
Мишкой, а потом и с Гертом бывали на его концертах. Он начал играть рок-н-ролл
в Питере гораздо раньше Гребенщикова и Майка Науменко. Пожалуй, его можно было
бы по праву назвать первым питерским рокером. Ну, или, по крайней мере, одним
из первых. Он играл и с группами, выступал и в одиночку. Я знала, что вены на
руках у него изрезаны и остались страшные шрамы. Одно время говорили, что он
спился, потом говорили, что вовсе и не спился, а попал в психушку, третьи точно
знали, что загнулся от какой-то дряни, большим любителем которой был. Четвертые
знали уж совсем точно, что он рванул в Америку, женился там на богатой вдове и
теперь торчит каждый день, почти не приходя в себя. Пожалуй, несколько лет о
нем совсем не было слышно. Он не выступал сам и не появлялся на сейшенах. Хотя
нет, кажется, я видела его у клуба «Ракета», когда выходила оттуда вместе с
Гертом. Тогда я так и не смогла вспомнить, где встречалась с этим человеком,
даже и не подумала, что это и есть Старый рокер. Но вот он стоит сейчас передо
мной, живой и невредимый.
— Можно, — повторил он, — или мне лучше уйти?
А то вы смотрите на меня, как будто увидели привидение.
— Садитесь, конечно, — я кивнула. — Просто
удивилась немного, столько лет вас не встречала.
— Так вы еще и знаете меня. — Он хрипловато
засмеялся и уселся за столик. — А вот я к старости стал плохо помнить
разные события, и нашего знакомства, хоть убейте, не припомню.
— Мы незнакомы лично, — я улыбнулась, — но
раньше я не раз бывала на ваших концертах. У меня и брат был рок-музыкантом, и
приятель… В смысле, приятель и сейчас играет рок. Знаете «Серебряный век»?
— «Серебряный век» знаю, — он кивнул. — Они
сейчас со всех сторон обласканы. Впрочем, вполне заслуженно. А кто из них ваш
приятель?
— Герт, — ответила я, — но вообще-то я их
всех знаю. Мой брат когда-то начинал с этой группой.
— Был, начинал… — Старый рокер посмотрел на
меня. — Что с ним случилось?
— Ничего особенного, — мне хотелось избавиться от
этого пристального взгляда, — Мишка уехал в Америку и сейчас живет там.
— Процветает или так перебивается? — усмехнулся
Старый рокер.
— Пока вроде бы все благополучно, — ответила я.
Мне было непонятно, зачем он завел этот странный разговор. И
Герт, как обычно, где-то пропадает. Как это все-таки похоже на него! Прийти
куда-нибудь и бросить меня одну, мол, как хочешь, так и действуй, а мое дело —
сторона. Вот и сейчас на меня свалился этот странный тип. И привычка у него
странная — пристально смотреть на человека. Чувствуешь себя как-то неловко, хочется
закрыться или спрятаться.
— А ты меня совсем не слушаешь, — Старый рокер
легонько толкнул меня в плечо, — витаешь мыслями где-то.
— Нет, — я качнула головой, — я слушала. Но,
наверное, и вправду задумалась.
— И о чем же ты думала? — Он все так же бесцеремонно
разглядывал меня. — Или это секрет?
Лучше всего мне было бы промолчать, но кто-то словно тянул
меня за язык.
