— Лида! — звала она. — Лида, открой!
Слава богу! Это всего лишь мама. Наверное, я впервые в
жизни, если не считать, конечно, детских лет, была так рада приходу своей
родительницы, которая частенько без предупреждения появляется в моей квартире,
чтобы прибраться и приготовить непутевой дочери обед. С огромным облегчением я
принялась открывать свои запоры.
— Что случилось? — Мать ворвалась в квартиру,
словно за ней гнались. — Почему все заперто? Я звонила, почему ты не
открыла? Что за новости? — Но, взглянув на меня, тут же сбавила тон:
— Что произошло?
— Сейчас расскажу, — ответила я, проходя на кухню.
Наконец-то можно вздохнуть с облегчением, потому что,
задумай вломиться в дом даже сотня маньяков, мамочка быстро найдет на них
управу. И опомниться не успеют, как она из них сделает отбивную. Забудут, зачем
приходили. Я с удовольствием плюхнулась на стул, вытянула ноги и закурила.
Какое все-таки наслаждение может давать сигарета! Черт! Вот только привкус у
нее какой-то странный. Даже голова закружилась немного, и замутило как-то.
— Что с тобой? — участливо повторила мать,
появляясь на кухне. — Да выброси ты свою цигарку, вон какая бледная вся.
Я послушалась разумного материнского совета и затушила
сигарету. Случается. Если человек перенес сильный стресс, то бывает, что есть
не может после этого, курить, наверное, тоже. Хотя и говорят, что никотин и
алкоголь здорово снимают стресс, но, наверное, у всех по-разному это
происходит. А мать тем временем уже подсовывала мне стакан воды, грела чайник,
чтобы напоить меня крепким чаем с лимоном, то есть проявляла материнскую заботу
обо мне в полном объеме.
И, кажется, первый раз в жизни меня это не раздражало,
напротив, я была очень рада.
— Рассказывай, — мать поставила передо мной чашку
с чаем, в котором плавал ломтик лимона, — что происходит? Почему ты
закрываешься средь бела дня? Или поругалась со своим суженым и не хочешь его
пускать?
— Вовсе нет. — Я отодвинула чашку. — Почему у
тебя сразу такие мысли?
— Потому что я жизнь прожила, — парировала маман,
поправляя безукоризненную прическу, — и многое повидала. Но учти, это ему
даром не пройдет.
— Конечно. — Я нервно засмеялась. — Как бы
мне хотелось, чтобы ты ему задала хорошую трепку, — но после этого
всхлипнула, и слезы одна за другой закапали прямо на клеенку.
Мать отреагировала побыстрее боксера в среднем весе. Она
моментально вскочила с места, подбежала ко мне, прижала голову к своей груди и
принялась гладить по волосам, утешая и приговаривая, как утешала меня, когда я
была маленькой. От материнской кофточки исходил знакомый запах духов, и я снова
почувствовала себя маленькой девочкой. Раз мама рядом, она сможет отогнать все
страхи, решить все проблемы. Я быстро успокоилась и перестала хлюпать носом.
— Иди умойся, — посоветовала мать, и я отправилась
в ванную. — Теперь-то ты можешь сказать, что все-таки случилось? —
встретила она меня.
Да, моя мама с годами совершенно не меняется. Никогда не
успокоится, пока не выяснит все досконально. Поэтому я уселась за стол,
придвинула себе чашку с остывшим чаем и сделала глоток.
— Не знаю, что это такое, — сразу предупредила я
мать. — Я была дома, собиралась звонить на работу, а Герт только что ушел.
Минут пять прошло, не больше. Потом, слышу, дверь открывается. Я подумала
сначала, что это он вернулся. Позвала несколько раз, но никто не ответил. Я
пошла в коридор, и кто-то выскочил из квартиры и убежал.
— И кто же это был? — Мать напряженно смотрела на
меня.
— Я же говорю, что не знаю. Мужик какой-то влез в
квартиру, но потом услышал мой голос и сбежал. — Я снова отхлебнула чай,
но он показался мне каким-то безвкусным, снова замутило.
— Боже мой! — выдохнула мать. — Иди приляг,
ты опять такая бледная. А я сама разберусь. В квартиру влезли… Влезли один раз,
могут и в другой раз влезть. Сколько тебе говорила, чтобы поставила железную
дверь, твою-то только ленивый не откроет. Все как об стенку горох. Но теперь-то
убедилась?
— Железные тоже открывают, — резонно заметила я,
но мать только отмахнулась.
— Так, — она решительно встала, — все замки
сегодня же поменять на более надежные. Нет, прямо сейчас. А дверь поставим
завтра, в крайнем случае, послезавтра. И даже не спорь со мной! — она
повысила голос.
— Я и не спорю, — я вяло махнула рукой, потому что
спорить с моей маман совершенно бесполезное занятие, ну, все равно что кактусы
в Мексике голой рукой дергать — эффект тот же самый. — Не спорю. Замки,
конечно, можно поменять, а дверь, наверное, все-таки лишнее…
— Это тебе кажется, что лишнее, а я говорю, что нет.
Поэтому никуда сейчас не уходи, а замки я быстро поменяю.
Я прошла в спальню и плюхнулась на кровать. Когда это заявил
бы кто-то другой, я бы сильно засомневалась, но если энергию моей дорогой мамочки
применить в мирных целях, то можно легко построить гидроэлектростанцию
где-нибудь в Сибири. Наверное, именно такие люди строили БАМ, Днепрогэс или
поднимали целину. Упертые до последней степени и такие же целеустремленные.
Наше поколение уже совершенно другое, и таких энергичных, как моя мамочка,
считай, и не встретишь. Нет, наглых, конечно, всегда хватало. И сейчас их с
избытком, но вот именно таких — целеустремленных, уверенных в своей правоте…
Мы, пожалуй, более инертные стали, что ли? Или более равнодушные. Нет такой
цели, что заставляла бы нас идти напролом и добиваться своего. Лучше полежать
дома, лучше заняться чем-то приятным, чем необходимым. Как сказал один мой
приятель-философ: «Благополучие здорово портит людей. Они становятся
беззубыми». А ведь прав он, что и говорить.
Хлопнувшая дверь и раздавшиеся голоса возвестили, что маман
уже вернулась, причем не одна. Это для других было бы трудно заманить к себе
слесарей, у которых, как всегда, найдется какая-нибудь срочная работа. И пока
им не пообещаешь на бутылку, и с места не сдвинутся. Но мама всегда умела с
такими обращаться, и теперь они деловито ковыряли дверь, меняя замки. Мать
заглянула ко мне в комнату, но, увидев, что я лежу с закрытыми глазами,
тихонько затворила дверь. Мужики тоже стали шуметь меньше. Через полчаса они
сообщили, что сделали все как надо, «в лучшем виде» и «хозяйка может принимать
работу». Мать посмотрела, что они сделали, видимо, осталась довольна, потому
что я услышала, как один из них прогудел:
— Спасибо, хозяйка. Ежели что понадобится, то сразу к
нам. Все сделаем в лучшем виде.
— Хорошо, — благосклонно ответила мать.
Мужики попрощались и ушли. Мама тихонько заглянула в
комнату, но я снова сделала вид, что сплю. Она не стала меня тревожить, закрыла
дверь, еще немного повозилась в коридоре. Я услышала, как входная дверь
осторожно захлопнулась. Все. Теперь можно окончательно успокоиться. Даже если
неизвестный придет, то войти все равно не сможет — замки-то новые. Но вот
интересно, а от старых замков у него откуда ключи? Насколько я помню, я никому
их не давала. Одни у меня, еще одни у матери, а запасной комплект всегда лежал
в ящичке трюмо. Герт нашел его и забрал. Признаюсь, что встречалась с разными
мужчинами, но они как-то не рылись в моих вещах, ключами не пользовались. Тогда
что же это получается? Не случайно же он подобрал ключи от моей двери?
