От толпы народа, сгрудившейся у чанов с украшениями, отделилась дородная фигура и быстрым шагом направилась к ним. Круглое, полное лицо Ульяны дышало здоровьем, хотя ей, на взгляд Лили, явно не мешало бы слегка похудеть, а то так и до инсульта недалеко!
– Какой у тебя был диагноз полгода назад, Уля? – мягко поинтересовалась Надежда.
– Колоректальный рак четвертой стадии, – жизнерадостно ответила женщина, бессознательно принимая ту же позу, что и у Услады – руки скрещены на животе. – Но теперь все, слава богу, в порядке!
– Слава богу! – хором повторили Людмила и Надежда.
Лиля не поверила ни единому слову. Конечно, медицине известны случаи необъяснимого излечения даже самых тяжелых пациентов, но Ульяна никак не походила на человека, который умирал еще шесть месяцев назад. Какое бы лекарство женщина ни принимала, за столь короткий срок она просто не смогла бы набрать такой вес – люди с ее заболеванием обычно теряют килограммы с космической скоростью, и даже в случае исцеления последующий набор веса идет медленно.
– Я обязательно постараюсь помочь тебе, милая, – прощебетала Надежда, по-матерински беря девушку за руку и похлопывая, словно успокаивая маленького ребенка. – Но для этого необходимы несколько вещей...
В этот момент мужчины, отправленные Усладой «за водой», вернулись. Они тащили полные ведра, каждый по два, сгибаясь под их тяжестью.
– Наконец-то! – хлопнула в ладоши Надежда. – Приступим, помолясь!
Лиля подумала было, что ее слова – всего лишь подобающая случаю присказка, но это оказалось не так. Мужчины молча вылили в обе емкости воду, пока женщины, перепархивая из одного угла зала в другой, почти синхронно вновь зажигали или заменяли те свечи перед иконами, которые полностью оплавились. Лиля недоуменно наблюдала за происходящим. Как только «работа» была окончена, Надежда опустилась на колени, положив правую руку на чан слева, а левую – на чан справа от себя. Опустив голову, она быстро заговорила утробным голосом. Дико было видеть, что все присутствующие в зале последовали ее примеру. Вслушиваясь в слова, произносимые толпой вслед за Усладой, Лиля приходила к выводу, что это – молитва. Воспитанная бабушкой убежденной атеисткой, Лиля не слишком хорошо знала слова православных молитв, но даже ее скудных знаний хватило, чтобы понять – молитва не вполне христианская. Надежда, похоже, модифицировала ее в соответствии с собственным пониманием своих целей и задач.
Внезапно, посреди всего этого коленопреклонения, Услада подняла голову.
– В этом зале присутствует тот, кто мешает Чуду свершиться! – произнесла она, не открывая глаз. Две женщины мгновенно вскочили на ноги и, подбежав к Лиле, схватили ее за руки и поволокли туда, где стояла на коленях Надежда. Девушка была так ошарашена, что даже не пыталась сопротивляться и позволила теткам в белых сарафанах опустить себя на колени.
– Повторяй за нами! – скомандовала одна из них, с рябым лицом и ярко-рыжими волосами.
Не видя ни малейшего смысла в произносимых словах, Лиля тем не менее зашевелила губами, краем глаза уловив улыбку удовлетворения на лице Услады. Теперь весь зал, наполненный дымом кадящих свечей, гудел в едином гипнотическом ритме. Лиля в жизни не видела столь глубокого единения сообщества людей, сливших свои голоса в странном, режущем ухо своей безграмотной текстовкой речитативе. Ей показалось, что все вместе они исполняют песню в стиле рэп, и вот-вот Надежда или кто-то из ее «прихожан» вскочит и начнет отплясывать.
* * *
– Этого просто быть не может! – воскликнула Агния, таращась на Карпухина. Они встретились в парке возле ее больницы во время обеденного перерыва, где она в ожидании майора примостилась на скамеечке, кормя флегматичных голубей и наглых воробьев остатками бутерброда. Он появился с опозданием в десять минут, и Агния уже успела поесть. И вот теперь Карпухин говорил ей, что Кай, судя по всему, был взяточником и вымогателем, как и утверждал Вакуленко!
– Как видите, может, – пожал плечами майор. – Факты не лгут: на банковском счете вашего подопечного обнаружено около двух миллионов рублей – он, оказывается, богатый человек!
– Я уверена, всему этому есть разумное объяснение! Кстати, а как вам удалось проверить его счет?
Агния готова была поклясться, что майор покраснел – несмотря на возраст и на то, что в жизни ему не раз приходилось врать.
– Ну, в получении ордера мне, конечно же, отказали... – начал он.
– Разумеется. Неужели Вика? Ну конечно, как я сразу не догадалась-то!
Вика выполняла в ОМР сразу несколько функций, включая секретарскую. Девушка-вундеркинд окончила биофак университета в двадцать лет, получив степень магистра, но больше всего в жизни ее интересовали компьютеры, а не биология, поэтому она, по настоянию Лицкявичуса, поступила в аспирантуру, продолжая работать в отделе. Андрей полагал, что все в нашей жизни настолько быстро меняется, что Вике, рано или поздно, может захотеться чего-то еще, а кандидатская степень еще никому не помешала – тем более что девушка обладала более чем просто хорошими мозгами – она была настоящим гением в том, что касалось «железа», и имела за спиной солидное хакерское прошлое. Интересно, Андрей в курсе того, что майор попросил Вику об одолжении, которое, мягко говоря, шло вразрез с правилами честного ведения расследования?
– А как еще мне узнать правду? – попытался оправдаться Карпухин. – Я же не для себя стараюсь, а в интересах дела...
– Да уж, в интересах дела! – сердито перебила Агния. – А потом мы ужасаемся беспределу, который творят ваши коллеги, Артем Иванович! Вы влезли в личные дела Кая, прошерстили его счет – что еще вы накопали на него, какой компромат?
– А вот тут вы абсолютно правы, Агния Кирилловна, я действительно выяснил много интересного о нашем загадочном онкологе!
Глаза следователя блестели, и Агния поняла, что ему не терпится поделиться с ней информацией.
– Но, – тут же сказал он, – мне нужно знать, занимается ли ОМР этим делом: вы же понимаете, что вам, как лицу частному, я не имею права рассказывать о ходе дела?
– У вас, Артем Иванович, очень избирательное понятие о правах, – пробурчала Агния, и майор снова залился краской, словно несовершеннолетняя девица. Андрей до сих пор не дал своего согласия на то, чтобы взять дело Кая, и ей не хотелось признаваться в этом Карпухину, но майор, к ее облегчению, чувствовал себя виноватым.
– Ладно, – вздохнул майор, – чего уж там – расскажу, пожалуй! Дело в том, что Вакуленко – не единственная пациентка вашего Кана Кая Хо, умершая за последнее время...
– Но это и неудивительно, – перебила Агния, – ведь он, в конце концов, не дантист и не окулист, а нейроонколог!
– Да, но: а) пациенты умерли не во время лечения или операции, и б) вторая дама не просто скончалась, а покончила с собой при помощи сильнодействующих препаратов, которые, скорее всего, прописал все тот же ваш протеже.
