– Вы находите, что это – смешно? – обиженно покосился на нее Лис.
– Нет, ну что вы… – смутилась Яна. – Просто я вспомнила мужа своей подруги, Ольги. Она тоже приезжала сюда. У них очень похожая история – Ольга ушла от Стасика к женщине. Вот только Стасик не знает, кто такая Сафо, – ни к селу ни к городу добавила Яна.
– Передайте вашему Стасику мои глубочайшие соболезнования. Мужчина может понять, почему ему предпочли другого, но другую – увольте. Я решительно этого не понимаю.
– Да какая разница? – вяло огрызнулась Яна. – Я устала всем объяснять и доказывать, что пол в этом случае не имеет значения… И что, на этом ваша эпопея с женщинами закончилась?
– Ничего подобного, – поспешил разочаровать ее Лис. Как видно, ему доставляло удовольствие удивлять Яну своим «донжуанским списком». – После развода с первой женой у меня была череда длительных романов. Я, конечно, не стану пересказывать все – на это уйдет слишком много времени, – расскажу о том, что лучше всего запомнилось… – Его глаза заволокла уже знакомая Яне пепельная дымка. – Она была замужем, причем счастлива в браке. А я был безумно увлечен ею. В ее внешности не было ничего особенного, кроме, пожалуй, этой немыслимой фиолетовой шляпки с вуалеткой, которую она единственная тогда носила в Москве… Нельзя сказать, чтобы она была красавицей, однако же в ней было столько очарования… Наивность в ее характере мешалась с удивительной мудростью, чувственность граничила с порочностью, и при этом она умудрялась оставаться чистой и холодной. Дерзкой и в то же время нежной… Быть может, эти качества, которые невозможно представить в одной женщине, и влекли меня к ней так неудержимо… Мне удалось влюбить ее в себя, но одно я знал наверняка: она никогда не уйдет от мужа… Все наши с ней отношения превратились в разговоры – бесконечные разговоры о том, чего никогда не может быть… В один прекрасный день я обещал приехать к ней, и вдруг меня осенило… знаете, Ясенька Евгеньевна, как будто озарение нашло… Я вдруг отчетливо понял, что мы никогда не будем вместе. Что наша, казалось бы, крепкая связь – всего лишь иллюзия, путь, который ведет в никуда. Я так и не поехал к ней больше. Никогда… Увлекся другой, женился и, наверное, был бы счастлив вполне, если бы где-то глубоко в душе не сохранил эту иллюзию. И она, иллюзия эта, как ни странно, оказалась самой сильной в моей жизни привязанностью… – Лис умолк и посмотрел на Яну, словно заподозрив, что его слушательница уснула. – Простите старого Лиса. Я так безмерно сентиментален и многословен, что вы уже утомились…
– Ну что вы, – возразила Яна. – Надо было встретить вас раньше. Сколько сюжетов для «нишевских» романов…
– Экая вы ироничная нынче, Ясенька Евгеньевна, – неодобрительно покачал головой Лис. – Я же вам душу изливаю, пускаю в самую, можно сказать, глубину. А вы, уж простите за грубость, топчете эту глубину своим ехидством и, будто назло мне, делаете вид, что все человеческое вам чуждо…
– Вот уж неправда, – обиделась Яна. – А насчет сюжетов я не иронизировала. Это профессиональное. Кто-нибудь расскажет историю, ты послушаешь, и вдруг – бэмц, сюжет…
– Бэмц, сюжет… – усмехнулся Лис. – Вот, значит, как вы складываете свои любовные опусы…
– А вы как складывали?
– Складывай я их лучше, вы не спрашивали бы меня, кто такой Лунин Игорь Сергеевич, он же – Лис, ваш покорный слуга…
– Известность и талант – не синонимы, – возразила Яна. – Знаете, Лис, в наше время можно прославиться на всю страну, сходив в туалет на Красной площади, а потом выложив ролик с этим безобразием в Интернет. Тогда будет вам популярность, интервью, куча обсуждений на форумах, блогах и все прилагающиеся регалии…
– Милая Ясенька Евгеньевна, – остановил ее Лис, – некоторых слов в вашем лексиконе я попросту не могу разобрать. Вот эти ваши блоки…
– Блоги, – поправила Яна. – Это новый способ общения. Сейчас не нужно выходить на улицу, чтобы поговорить с людьми. И даже телефонную трубку снимать не надо. Садитесь за компьютер или берете ноутбук… ну, вы уже имели дело с моей печатной машинкой «без бумаги»… заходите в Интернет… ну и пошло-поехало…
– Куда поехало?
– Я имею в виду, что в этом самом Интернете вы находите своих знакомых… или не знакомых, но просто интересных людей и проводите с ними время. Не нужно подниматься с дивана, не нужно куда-то ехать, не нужно ни с кем встречаться, смотреть в глаза, раскрываться как личность, понимать и слушать. Стучите себе по клавиатуре и игнорируете неприятных вам собеседников. Или они игнорируют вас. Новая форма жизни – интернет-лайферы.
– Мне показалось, вы говорите об этом без воодушевления.
– Без воодушевления, – согласилась Яна. – А кто-то без воодушевления скажет, что эта дура, то есть я, укатила к черту на рога и законопатила себя в четыре стены. Поэтому я стараюсь не осуждать. Просто мне это не близко… Но мы говорили о ваших книгах… Я уверена, у вас не могло не быть поклонников…
– Были, конечно… – кивнул Лис. – Просто я, как мне часто говорили известные литературные деятели, пошел «не по той дорожке», «выбрал неправильный курс». Писать нужно было не о природе, не о любви, не о каких-то там отвлеченных субстанциях… Надо было слагать гимны революции, вначале зреющей, а потом назревшей и свершившейся… А я ведь – чертовски аполитичный человек, милая Ясенька Евгеньевна… Мне никогда не хотелось вставать под чьи-то знамена, драться, пусть и с помощью пера, за чьи-то интересы… Наверное, я и правда слаб, вял и слишком уж мечтателен, что меня с вами, безусловно, сблизило, но это – я. Другим быть не могу, не умею… Поначалу, еще в юности, я писал стихи, позже взялся за прозу… Меня публиковали, хоть и нечасто, но публика в массе своей не слишком жаловала меня похвалами, как и критика – положительными отзывами… Хотя поклонники были, и очень даже одаренные поклонники. Когда переводной сборник моих рассказов опубликовали на Западе, один весьма талантливый и признанный писатель даже прислал мне письмо с искренними похвалами в адрес моего пера… Боги, мои боги… – обреченно вздохнул Лис. – Как часто я подумывал уехать из России, но что-то всегда мешало. К горлу подкатывал комок, и весь я сжимался, скукоживался, как шагреневая кожа… И думал: ведь если я не нужен здесь, кому я буду нужен там, в другом мире, пусть и в восхитительном, но мире иных традиций, иной культуры… К слову, я и здесь устроился не так уж и плохо. Кое-кто из родственников Юлии Михайловны, так звали мою вторую жену, – человек партийный и имеющий вес в глазах новой власти – помог мне получить эту дачу, где я спокойно работал. Сюда и мои родные приезжали. Брат, Александр Сергеевич, с невесткой, племянница Иришка. Милая девочка, очень меня любила… – Лис умолк и посмотрел на Яну, пытаясь понять по ее лицу, не слишком ли утомил ее своим монологом. – Вы превосходный слушатель, Ясенька Евгеньевна. Леонид Матвеич обычно засыпает в самом начале моего повествования… И все же не буду испытывать ваше терпение и дольше распространяться о своей скромной персоне. Мечтательность – дивное свойство, но вы, Ясенька Евгеньевна, правы в том, что им не прокормишься…
– Я этого не говорила, – тряхнула головой Яна.
