Я вернулась к страничке Валентины и стала просматривать тех, кто числился у нее в друзьях. Их оказалось всего пятнадцать человек: очевидно, свою страничку женщина завела не так давно. Плохо только одно: в строке «краткая информация о себе» большинство из этих людей не писали своих координат. Лишь четверо из них не побоялись разместить свои номера телефонов, которые я тут же переписала. Остальным оставила сообщения с просьбой перезвонить и свой мобильный.
* * *
– Вы оставляли мне сообщение…
Голос в трубке звучал неуверенно. Прошло два дня с тех пор, как я попыталась разыскать друзей Валентины Глушко, но ни один из них так и не проявился. Конечно, с чего бы они должны торопиться связаться с незнакомой женщиной, которая ни с того ни с сего вдруг решила вступить с ними в контакт? И тут – такая неожиданная удача! Я вдруг испугалась, что женщина на другом конце линии того и гляди даст «отбой», поэтому заторопилась:
– Да-да, оставляла! А ваше имя, простите?.. Потому что я просила со мной связаться сразу нескольких человек, но вы – единственная, кто перезвонил!
– Меня зовут Татьяна Анчикова, – ответила незнакомка уже тверже. – Вы написали, что хотите поговорить о Валентине… Она ведь умерла недавно, и я сама на похоронах присутствовала!
– Верно, – подтвердила я. – Потому-то мне и необходимо с вами встретиться, Татьяна. Где и когда вам удобно?
После короткого раздумья женщина согласилась увидеться со мной в пять часов, по окончании своего рабочего дня. У меня оставалось больше часа до встречи, а ехать всего десять минут на маршрутке, поэтому я потратила это время на прогулку по большому торговому центру. Я праздно бродила по бутикам, разглядывая вещи, купить большинство из которых никогда не смогла бы себе позволить.
И вдруг среди людей, выходящих из отдела мужской одежды, я узнала своего сына! А рядом с ним я увидела Люсьену – черт, это уже становится «доброй» традицией! Я последовала за ними в другой отдел. Люсьена поговорила с продавщицей, и та выбрала на вешалке костюм и с благостной улыбкой протянула ей. Ну, мне-то было не до улыбок, потому что эта женщина поманила пальцем Дэна и, отдав ему вешалку, указала в сторону примерочной. Да за кого она себя выдает? Одевает моего мальчика, не имея на это никакого права!
Я уже собралась подскочить к этой Люсьене и поговорить «по душам», но в этот момент Дэн вышел из кабинки. Н-да, а во вкусе Люсьене не откажешь – несмотря ни на что! Отец и я всегда покупали ему прикиды классического типа, а тот, что выбрала Люсьена, не походил ни на один из них и шел Дэну невероятно. Люсьена одобрительно поцокала языком, но со своего места, скрытая рядами вешалок, я не могла слышать ее слов. Подойдя к стойке с кашне, женщина порылась в ней и, выбрав шейный платок, повязала его Дэну. Отойдя в сторону, Люсьена встала рядом с продавщицей, и они обе, судя по выражению лиц и восторженным жестам, принялись восхищаться новым нарядом моего сына. Интересно, за кого Люсьену принимает продавщица – за меня?!
И я непременно кинулась бы в бой, если бы не два обстоятельства – мое обещание Дэну подождать, пока он сам мне все расскажет, и тот факт, что я уже опаздывала на встречу с одноклассницей Валентины Глушко.
Татьяна Анчикова оказалась полноватой усталой женщиной. Благодаря прекрасной зрительной памяти я тут же вспомнила, что видела ее на групповой фотографии вместе с Валентиной, Петром и Анной Тюлениной. Скромно одетая в простой серый костюм явно из «белорусского трикотажа», который так любят наши дамы, не имеющие достаточно финансов на более дорогие вещи, она показалась полной противоположностью Анны.
– О чем вы хотели со мной поговорить? – спросила Татьяна, когда мы с ней уселись в уличном кафе под брезентовым зонтиком и заказали кофе.
– О Валентине и Петре Глушко, а также еще об одной вашей подруге, Анне Тюлениной.
– Тюлениной? – переспросила женщина, недоуменно глядя на меня. – Я никакой Тюлениной не знаю!
– Не знаете? – удивилась я. – Но как же… Погодите, вы же сфотографированы вместе.
– Мы – вместе? С кем?
– С Валентиной, ее мужем и Анной… «В контакте» я видела большой групповой снимок, он еще озаглавлен «Двадцать лет спустя»…
– А как она выглядит, эта ваша Тюленина? – поинтересовалась Татьяна.
Я вкратце описала жену адвоката.
– А-а, понятно. Так она, видать, по мужу Тюленина, что ли? Судя по описанию, это, наверное, Бутова. Только Анька моей подругой никогда не была – как, собственно, и Петька. Да она же вообще не в нашем с Валентиной и Петром классе училась, а в параллельном: наш был «Б», а их, разумеется, «А». Это, между прочим, уже о многом говорит, ведь под первую букву алфавита обычно попадают те, кого считают лучшими, а уж потом идут середнячки вроде нас – ну, слава богу, что не «Ж»! А Валя с Петькой никогда особо не ладили, и я не замечала, чтобы между ними возникла какая-то особая симпатия, и страшно удивилась, когда узнала о свадьбе: трудно найти двух более непохожих людей! Но у них ребенок и все такое…
– Вы близко общались с Валентиной после окончания школы? – задала я следующий вопрос.
– Да нет, не то чтобы, – покачала головой Татьяна. – Так, иногда созванивались – в последнее время очень редко. А потом я вдруг узнаю, что она умерла – представляете?! Петька сказал, Валя умерла от пищевого отравления, но в подробности вдаваться отказался. Знаете, она и так не очень-то была довольна своей жизнью с Петькой, а еще эта встреча выпускников на двадцатилетний юбилей школы…
– А что – встреча?
– Да некоторым из нас она особой радости не доставила, – вздохнула Татьяна. – В том числе и мне.
– Почему же? – удивилась я. – Обычно приятно увидеть старых друзей после стольких лет разлуки, узнать, кто чего в жизни добился!
– Вот-вот, добился! – перебила меня Татьяна, и в ее словах я уловила плохо скрываемую горечь. – Так уж вышло, что большинство ребят из нашего класса здорово «приподнялись», как сейчас говорят: у кого свой бизнес, у кого муж богатый. А у меня создалось впечатление, что только мы с Валюхой – не пришей кобыле хвост! У нее – муж-балбес, возится с компьютерами в своем НИИ и счастлив, дурачок, хоть денег и не платят ни черта! А я вот вообще без мужа, двоих оглоедов ращу и каждый день думаю, как концы с концами свести. Да я вообще не пошла бы, но все-таки мы были первым выпуском этой школы, мои дети сейчас в ней учатся, да и директриса лично каждому звонила с просьбой прийти, ведь все три первых выпускных класса вместе собираются – это не шутка, верно? А как пришла туда, так и притухла, как говорится, стала себя жалеть, оказавшись среди крутого и продвинутого народа. Даже мысль появилась дурацкая – жизнь, мол, прожита зря! В общем, одно сплошное разочарование! Мы с Валей ушли рано и отправились в ближайшую шашлычную – горе заливать.
– Вы ушли вдвоем? – спросила я. – То есть Валентина оставила мужа?
– А он ее еще раньше бросил, со своей компанией пошел тусоваться – с Толиком, Анькой, Валькой.
