В-четвертых, Лизка много болтала. Хотя и говорить, в сущности, не о чем, поскольку ее жизнь бедна впечатлениями, как пустыня – пресной водой. Но и из этой тусклой, ничем не примечательной жизни Лизка умудрялась высасывать какие-то события, весьма значимые на ее взгляд. Еще она любила пересказывать Валечке свои любимые сериалы, обсуждать звезд, большинства которых Валечка не знала. Лизка не читала ничего, кроме газет и журналов, поэтому обсудить с ней интересные книги тоже не было никакой возможности.
В-пятых (а вот это Валечка переносила с трудом), вся Лизкина жизнь проходила на глазах у Валечки, и все попытки бодриться и смириться со своим одиночеством тормошили в Валечке ту тошнотворную пустоту, от которой она сама так надеялась убежать. Невольно сравнивая себя с приятельницей, Валечка понимала, что, несмотря на иные интересы и устремления, она так же одинока, как и Лизка, бездарно тратящая время на сериалы и ток-шоу. И, хотя воспоминания о Славике порядком поистерлись, а боль, оставшаяся из-за предательства, немного поутихла, Валечка все равно продолжала чувствовать себя пустой, как ствол трухлявого дерева.
Из-за этого всего ей хотелось уехать как можно скорее. Но ехать было некуда, разве что к маме с отчимом, где, судя по разбитому голосу Маргариты Константиновны, стало бы еще хуже.
Конечно, Валечка могла бы плюнуть на поиски работы, улечься на диван и ждать, когда все придет само собой, как в волшебной сказке. Тем более что из дома с кошками и бабулей ее совершенно никто не собирался выгонять. Но внутренний голос подсказывал Валечке, что все происшедшее с ней в последнее время – совсем не то чудо, которое принесет на скатерти-самобранке кучу мороженого. Что все гораздо сложнее. И что никто не поможет ей, кроме нее самой.
Переписка с загадочным Neznakomec неожиданно для самой Валечки открыла в ней второе дыхание. Его поддержка, пускай и шутливая, его искренняя заинтересованность в ее проблемах заставили ее накупить еще кучу газет и выискивать из сотни объявлений одно-единственное, способное помочь ей вырваться в другую жизнь. Какую другую, Валечка еще не понимала. Но одно знала точно – вранья в этой жизни больше не будет.
«Автор известных книг в области познания души ищет помощницу-секретаря. Щедрая оплата гарантируется». «Такое объявление может заинтересовать, но не привлечь. Во всяком случае, не меня. Во всяком случае, не месяц назад…»
Так думала Валечка, стоя на пятом этаже дома номер семьдесят восемь по улице… впрочем, совсем не важно, какая это была улица. Указательный палец Валечки лежал на кнопке звонка, но она все еще не решалась позвонить, строя про себя предположения, какой может оказаться эта странная работа и что за «область познания души» имел в виду загадочный автор.
А вдруг это какая-нибудь афера? Вдруг это какой-нибудь маньяк-извращенец? – трепетала под дверью Валечка. Что, если на это объявление он уже кучу жертв заманил?
В конце концов «что, если» попросту переросли в любопытство. Валечка подумала, что упускать шанс поработать на известного автора все же обидно. Палец дрогнул и надавил на кнопку звонка. За дверью послышались шуршащие шаги.
Дверь ей открыл моложавый мужчина средних лет с красивыми глазами цвета скорлупы созревшего ореха и ресницами густыми, длинными, как у девушки. Оглядев его с ног до головы – чем в это же время занимался и он, – Валечка пришла к выводу, что ее потенциальный работодатель выглядит более чем специфично. Бледная кожа, орлиный профиль, длинные волосы, перехваченные сзади чем-то вроде резинки или ленточки, черная вельветовая рубашка, черные джинсы… В общем, Валечка подумала, что «автор известных книг в области познания души» выглядит очень даже «готичненько». И она не слишком бы удивилась, окажись этот тип автором какой-нибудь вариации на тему «Сатанинская Библия».
– Здравствуйте, вы по объявлению? – как-то очень уж отстраненно поинтересовался он.
Впрочем, как еще следовало интересоваться человеку, гуляющему по полуночному кладбищу и посвящающему гимны властителю Тьмы?
– Д-да… – испуганно пробормотала Валечка, чувствуя, как волосы встают дыбом даже в тех местах, где их попросту быть не может…
– Тогда заходите.
И Валечка зашла. Гот этот мужчина или нет, но квартира его представляла собой настоящий склад. Склад недоеденных пицц, пустых коробок из-под пицц, засохших горбушек, усопших – едва ли от плохого питания – тараканов, смятых газет и заляпанных чем-то красным (Валечка надеялась, что кетчупом) полиэтиленовых пакетов, доверху наполненных мусором.
Первым делом автор готических романов почему-то привел ее на кухню, где на столе совсем уж не готичненько красовалась галерея из початых и недопитых бутылок.
«Может, он любит выдохшееся пиво? – предположила Валечка. – Или оно ему нужно для каких-нибудь ритуалов? Интересно, он хотя бы извинится за свой бардак? Или это его рабочая обстановка?»
– Присаживайтесь, – предложил ей странный работодатель. – Хотите чаю?
Чаю Валечка не хотела, равно как и всего, что имело отношение к этой подозрительной кухне.
– Спасибо, что-то не хочется, – покачала она головой.
– А я, пожалуй, выпью, – улыбнулся мужчина и снял с подставки чайник, из-под которого в панике выскочило несколько тараканов.
Валечка, слава богу, тараканов не боялась, но и симпатии к ним не испытывала. Когда она перевела глаза с подставки на мужчину, то поняла, что он наблюдал за ее реакцией.
– Очень хорошо, – кивнул он.
– Что – хорошо? – переспросила Валечка. Этот надменный тон взбесил ее гораздо больше, чем тараканы и грязная квартира.
– Хорошо, что вы не боитесь тараканов.
– Вообще-то я их не люблю, – раздраженно буркнула Валечка.
Если бы она приехала на обыкновенное собеседование в какой-нибудь чистенький офис, наверняка дрожала бы и трепетала. Но эта расхлябанная обстановка и этот тон, которым с ней разговаривал писатель, почему-то заставили ее почувствовать себя куда более уверенной, чем она была, стоя за порогом. У Валечки возникло ощущение, что этот «готичненький» тип пытается играть с ней в кошки-мышки. Еще бы! Молоденькая девушка, оказавшаяся в квартире незнакомого мужчины, наверняка должна трепетать и бояться сказать лишнее слово.
Не на ту напал! – вспылила про себя Валечка. И тут же ошалела от собственной смелости.
– Не любить и не бояться, видите ли, не синонимы, – многозначительно улыбнулся писатель.
«Тоже мне, умник!» – возмущенно подумала Валечка.
– В любом случае оба эти чувства – негативные, – возразила она.
– Да, но только в разной степени, – последовал ответ, предполагающий продолжение дискуссии, в которую Валечке меньше всего хотелось вступать.
– Давайте не будем разводить демагогию, – предложила она. – Лучше поговорим о деле. У меня уже не первое собеседование. И не последнее на сегодняшний день.
– А вам палец в рот не клади, – рассмеялся писатель. – Когда я увидел вас на пороге, был уверен, что вы испугались. А теперь, как я погляжу, все в порядке?
