Ольгу и впрямь отлично вымуштровали: она больше не стала пытаться завязать разговор, а просто пропустила Андрея, Вику и майора вперед. Они оказались в коротком коридоре, оборудованном таким количеством камер и датчиков, какого Андрей в жизни нигде не видел. Администратор поднесла пластиковую карточку к считывающему устройству, после чего прямо от стены отделилась панель, а затем выдвинулся прибор для идентификации сетчатки глаза. Ольга глянула в линзу, и тяжелая металлическая дверь толщиной с ляжку толкателя ядра медленно поползла в сторону, открывая проход.
– Вот это да! – восхищенно прошептала Вика, шаря глазами вокруг.
Лицкявичус прекрасно ее понимал: девушка, увлекавшаяся разнообразными электронными штучками, несомненно получала огромное удовольствие от происходящего. Он слегка подтолкнул ее вперед, и Вика буквально влетела в хранилище сразу же вслед за Ольгой.
– Ячейка 2016 находится в конце зала справа, – любезно пояснила администратор. – Сейчас я оставлю вас и запечатаю помещение. Как только вы будете готовы вернуться, позвоните. – И она указала пальцем на кнопку звонка, а затем – удалилась.
Тяжелая дверь закрылась, не оставив даже маленькой щели. Трое посетителей почувствовали себя замурованными в помещении, полном металлических шкафов, унылыми рядами тянувшихся вдоль стен. Лицкявичус ослабил галстук.
– Вы в порядке, Андрей Эдуардович? – спросила Вика.
– Все нормально, – выдохнул тот, чувствуя, как обстановка давит на него: а он-то надеялся, что навсегда избавился от этого отвратительного ощущения и от того, чем оно вызвано. – Ищите ячейку!
Вика быстро двинулась вдоль стен в направлении, указанном Ольгой.
– Вот она! – раздался радостный возглас девушки.
Андрей заметил, что эхо в практически пустом помещении отсутствовало: очевидно, стены поглощали все звуки.
Карпухин вставил ключ в замок и повернул его. Дверца со щелчком распахнулась, и все трое увидели внутри два больших металлических контейнера.
– Пещера Али-Бабы! – потирая руки, воскликнула Вика. – Ну-ка, что у тебя там, Наталья, хранится?
Испытывая чуть ли не священный трепет, девушка открыла первый ящик. При виде его содержимого любой другой пришел бы в полный восторг, но присутствующие испытали разочарование: контейнер был полон побрякушек. Конечно, дорогих – почти все изделия содержали бриллианты и другие драгоценные камни.
– Медсестра любила красивую жизнь! – пробормотал Карпухин. Его мало трогали ювелирные изделия, но под ними майор заметил связанные голубыми резинками пачки долларов.
Всего таких пачек оказалось шесть – по двадцать сотенных купюр в каждой.
– Теперь понятно, почему Наташу убили! – пробормотала Вика, перебирая пальцами украшения.
– Не думаю, что это все объясняет, – покачал головой Лицкявичус, чувствуя, как по виску скатилась капелька пота и забежала за воротник. В помещении было прохладно, даже, скорее, холодно, но его бросало в жар. – Наташу убили не из-за денег.
– Посмотрим второй ящик? – нетерпеливо предложил Карпухин.
Вика подняла крышку.
– Вот это, похоже, то, что нужно! – обрадовался майор. В контейнере лежали прозрачные пластиковые папки с документами. Приподняв их, он увидел две аудиокассеты.
– Так, забираем все и уходим, – сказал Андрей. – Потом разберемся.
Карпухин удивленно посмотрел на главу ОМР. Он и раньше заметил, что с ним не все в порядке, но теперь точно видел, что Лицкявичус стремится вырваться из хранилища как можно скорее. Надо будет попытать его позднее… Или лучше покопаться в секретных файлах, потому что Лицкявичус, скорее всего, откровенничать не станет.
Оказавшись на улице, Андрей вновь обрел свойственную ему энергию и предложил:
– Едем в «Волну». Посмотрим бумаги и послушаем, что на кассетах.
Они уже садилась в машину, как вдруг зазвонил Викин мобильник.
– Вик, в квартиру вломились! – услышала она истерический вопль на другом конце трубки. – Я не знаю, что делать… Может, милицию вызвать?
Девушке пришлось напрячься, чтобы сообразить, кто звонит.
– Катя? – осторожно поинтересовалась она.
– Ну, конечно, Катя! А кто еще-то? Просто не знаю, что мне делать…
– Я сейчас приеду, – пообещала Вика.
– Кто звонил? – спросил Андрей.
– Наташина соседка по съемной квартире. Ее, кажется, ограбили. Я поеду?
– Давай, – кивнул Андрей. – А мы с майором разберемся с находкой. Вечером созвонимся.
Поднявшись на Катин этаж, Вика увидела, что дверь в квартиру приоткрыта.
– Катя! – позвала она опасливо. – Ты там?
– Ну, слава богу! – раздался возглас из квартиры. Девушка сразу же выскочила на площадку. – Боюсь закрыть дверь, представляешь: так по крайней мере соседи ближе!
– Ты милицию вызвала?
– Да, первым делом, только они что-то не едут… Господи, когда же все это кончится?!
– Давай-ка войдем…
Они прошли внутрь. Зрелище, открывшееся глазам Вики, и впрямь выглядело пугающе. Неизвестные злоумышленники перевернули в квартире все вверх дном, исключением не стали даже ванная и туалет. Предметы в беспорядке усеивали пол, кое-что было сломано или разбито.
– Здесь явно что-то искали, – пробормотала Вика.
– Да что же они могли надеяться найти? – развела руками Катя. – Я уже почти упаковала сумки для переезда, а тут…
– Думаю, визит злоумышленников не связан с тобой, – покачала головой Вика. – Наверняка дело в Наташе.
– В Наташе?
– Не в ней самой, а в том, что она могла прятать.
– Думаешь, все из-за золотишка? – неуверенно спросила Катя.
– Возможно… Слушай, ты говорила, у тебя знакомые есть, у которых можно пожить?
Катя растерянно кивнула.
– Тогда очень советую прямо сейчас к ним отправляться, – сказала Вика. – Кстати, ничего не украли?
– Да не знаю я… Красть-то нечего, сама посмотри! Разве что шмотки, но они вроде бы все на месте…
– Значит, так: дожидаемся милицию, а потом сваливаем! – заявила Вика. – Я помогу тебе снова собрать сумки и провожу до дома твоих знакомых. Звони им.
Дрожащими пальцами Катя покорно стала набирать номер.
* * *
Лицкявичус и Карпухин молча сидели в креслах. Запись давно закончилась, и магнитофон отключился.
– Вот теперь точно все ясно, – первым нарушил молчание майор. – По крайней мере с убийством.
– Доказательная база слабовата, – покачал головой Андрей.
– Пожалуй… – вздохнул Карпухин. – Ладно, давайте прикинем. Во-первых, сеансы Урманчеева… Конечно, еще придется доказать, что голос принадлежит ему, ведь в записи не называются ничьи имена, кроме пациентов. Зато происходящее совершенно однозначно: он заставлял больных подписывать дарственные и завещания. На кассетах записи двух таких «сеансов», и Наташа, очевидно, украла их, чтобы шантажировать психоаналитика. Как она была связана с этим?
