Агеев мрачно кивнул.
– Я пришел, потому что меня попросили… поговорить с Людой. Она влезла в то, что ее не касается: в конце концов, она же получила свои деньги!
– Да, вам же этого казалось вполне достаточно! – презрительно усмехнулся Лицкявичус.
– Но она ничего не желала слушать, – не обращая внимания на эти слова, продолжил Виктор. – Собиралась отправиться к Земцову и устроить скандал. Кричала, что не допустит, чтобы ее вовлекали в фальсификацию с целью получить правительственное финансирование.
– Вы предложили ей деньги?
Виктор кивнул.
– Большую сумму, но Люда осталась непреклонна. Я ничего не смог поделать, но я… клянусь, я понятия не имел, что она… что ее…
– Интересно, а на что вы рассчитывали, зная, что именно находится на кону? – спросил Карпухин. – Что вашей бывшей жене позволят обнародовать настоящие результаты и уличить Земцова и его сотрудников в мошенничестве? Кстати, Людмила не ограничилась только этим. Она лично собиралась обзвонить независимых экспертов, которые также работали над отдельными проектами по заказу института. Агеева не сомневалась, что большинству из них не все равно, какую белиберду напишут под их фамилиями! Кроме того, она предприняла собственное небольшое расследование и выяснила кое-какие – довольно серьезные, между прочим, – нарушения в работе института, в том числе и отсутствие необходимых разрешений на проведение экспериментов с участием людей. Вот из-за этой своей принципиальности, можно сказать, Людмила Агеева и умерла. Естественно, она не верила, что такое возможно. Ваша бывшая жена считала, что врачи и ученые не станут действовать, как матерые уголовники. Не учла она только один фактор: деньги. Деньги делают из в общем-то приятных людей настоящих монстров, а если уж материальный аспект сопряжен еще и с определенными амбициями (только представьте себе – найти ключ к бессмертию!), человек становится вообще неуправляемым из страха столь многое потерять.
– Никто не мог такого предположить, – тихо отозвался Виктор, обхватив голову руками. – Никто! Да, я предупреждал Люду, чтобы она не поднимала шума, говорил, что заниматься правдоискательством – не ее дело, просил, чтобы она приняла деньги и просто забыла обо всем… Ну не мог я представить, что Люду…
– Да уж, куда тебе! – прошипел Денис, все это время сидевший, словно прибитый к стулу. – Это ж мозги какие надо иметь, а ты ведь человек наивный, папа, тебя каждый обмануть может…
– Прекрати! – резко оборвал парня Лицкявичус. – Ничто не дает тебе права так разговаривать с отцом или, по крайней мере, с человеком намного старше тебя!
К моему удивлению, Денис спорить не стал и замолк, опустив глаза.
– Теперь мы знаем – почему, – подал голос Никита, – но кто же все-таки убил Людмилу? Туполев?
– Судя по методу – похоже. Однако наш доктор не сознается. Пока.
Это было любимое слово Карпухина.
– Тем не менее его участие в убийстве Ляны сомнению не подлежит, как и покушение на жизнь Агнии. Рано или поздно Туполеву придется либо сознаться, либо выдать сообщника.
– А Ляну-то зачем было убивать? – недоуменно спросила я. – Только из-за сайта этого дурацкого? И вообще – как насчет украденных из моргов тел и татуировок? Я что-то не понимаю…
– Нет, Агния Кирилловна, вы ошибаетесь, – возразил майор. – Этот, как вы выразились, «дурацкий» сайт ставил под угрозу все дело, а Ляна со своим упрямством и неспособностью понять всю серьезность ситуации стала большой проблемой. Но, полагаю, стоит все пояснить по порядку. Дело в том, что смерть Людмилы Агеевой – форс-мажор, которого никто не мог предвидеть. Ваша подруга, Агния Кирилловна, просто оказалась слишком крепким орешком, маленьким человеком, который грозил стать большим препятствием на пути Земцова к деньгам и славе. Но Людмила знала лишь малую часть того, что творилось за стенами института. Благодаря определенным махинациям институт получил деньги и «зеленый свет». Но этого мало: нужно было подтвердить право на эти деньги. Необходимость срочно предоставить результаты вынудила команду Земцова действовать быстро. К их чести надо заметить, что, очевидно, определенные подвижки в этой области все-таки имелись, но вот долгосрочный прогноз невозможен, ведь эксперименты на людях еще не проводились и последствия опытов неизвестны. Земцов создал группу, в которую входил и Туполев. Кстати, уточню: наш доктор, любитель травить народ при помощи люминала, работал на институт внештатно. Именно его цинизм и способность презреть закон ради достижения цели, судя по всему, и привлекли к нему внимание руководителя института. Насколько я понимаю, особым светилом Туполев никогда не являлся, но у него, как мы теперь знаем, есть кое-какие скрытые таланты. Так как испытывать препарат, который, как эти ученые мужи полагали, мог привести к обращению процесса старения вспять, законным способом они не могли, решили рискнуть и обойти правовую систему. В качестве подопытных стали вербовать бомжей – людей, которых никто не хватился бы, до которых никому не было дела.
Краем глаза я заметила, как дернулся на своем стуле Леонид, словно через него пропустили электрический разряд.
– Разумеется, им предложили деньги. По сравнению с размерами финансирования и сопряженным с экспериментом риском это была всего лишь капля в море, но все зависит от положения, в котором находятся люди.
– Да уж, – пробормотал Леонид. – У одних жемчуг мелкий, а у других суп жидкий…
– Точно так, – согласился Карпухин. – Надо сказать, бомжи прошли довольно строгий отбор. Они должны были соответствовать уровню физического здоровья, то есть законченных алкашей с кучей болезней не брали. От них требовалось также воздержаться от пагубных привычек, по крайней мере, в течение нескольких месяцев, пока вводился препарат. Каждый месяц эти ребята обязались проходить полное обследование, но группа Земцова на этом не остановилась. Чтобы иметь возможность отслеживать каждого испытуемого, которым, в сущности, нельзя доверять, им сделали татуировки в виде буквы «Р» с цифрой, обозначающей порядковый номер.
– Но почему именно такие татуировки? – спросил Никита.
– А-а, – протянул майор, – это тоже интересная история. Все связано опять же с пресловутым Парацельсом. Дело в том, что Туполев всегда испытывал нездоровый интерес к этому историческому персонажу. Кроме того, у нашего доктора была тяга к власти – пусть и небольшой, хотя бы над маленькой группой неоперившихся птенцов, какими являлись Денис и иже с ними, но все же – власти. Это он, наш сектант, предложил группе Парацельса в качестве символа. Его стараниями проект получил название «Пятая сущность Парацельса». Отсюда и латинская буква «Р» на татушках.
– Что еще за «пятая сущность»? – поинтересовался Никита.
– Огонь, вода, воздух, земля, – медленно произнес Лицкявичус. – Четыре сущности, выделяемые Парацельсом в его трудах.
– Считается, что пятая сущность – что-то вроде философского камня, ключа к вечной жизни и бесконечному Знанию, – кивнул Кобзев. – Но никто точно не знает, что это на самом деле. Во времена Парацельса поговаривали, что он то ли нашел эту сущность, то ли близок к ее разгадке.
