– Полагаю, можно поговорить с учениками профессора Немова. Они тогда были молодыми, тесно общались с Парашей и Борисом Геннадьевичем. Я напишу вам имена тех, кого помню, если хотите. К сожалению, здесь уже никого не осталось, все расползлись по разным институтам и больницам.
Поблагодарив Ропшину, я уже собралась уходить, но она вдруг остановила меня вопросом:
– А когда похороны Параши?
– Еще неизвестно, – ответила я. – Чем скорее, тем лучше.
Ропшина снова взяла ручку и нацарапала что-то на листке бумаги.
– Вот, – сказала она, протягивая его мне. – Вы позвоните мне, когда будет известна дата, ладно? Я хотела бы прийти на похороны.
* * *
Несмотря на то что результат анализа ДНК казался предсказуемым из-за фактов, известных ранее, мы все были немного шокированы тем, что Елена точно так же может не являться биологической матерью Владика, как и ее бывший муж – отцом.
– И что теперь? – вопросил Павел, как обычно в минуты неуверенности протирая свои толстые очки.
– Ошиблись в клинике? – неуверенно произнесла Ивонна. – Перепутали пробирки?
– Халатность? – подал голос Никита. – А нам оно вообще-то надо? Мы ведь не проблему зачатия расследуем, а похищение детей ради изъятия органов, помните?
– Поэтому я вас и собрал, – кивнул Лицкявичус. – Олег, рассказывайте!
Гришаев, снова появившийся в офисе ОМР, похоже, не испытывал ни малейшего смущения от того факта, что большинству присутствующих его нахождение здесь кажется, мягко говоря, неуместным.
– Мне удалось пообщаться со всеми потерпевшими, – начал он. – Андрей Эдуардович, – он кивнул в сторону главы ОМР, – просил меня поторопиться. Выяснилось, что все мамаши действительно прошли через ЭКО, и – пристегните ремни – именно в клинике «Шаг в будущее»!
– Да вы что?! – не сдержалась я, внезапно найдя подтверждение своим бредовым теориям.
– Ага, – подтвердил Олег. – Я копнул это заведение и узнал, что оно, оказывается, на данный момент является одним из ведущих в городе, занимающимся проблемами бесплодия. За последние десять лет они здорово встали на ноги, у них появились богатые спонсоры, и «Шаг в будущее» процветает. Расценки у них высокие, но положительный результат, судя по форуму на официальном сайте, гарантирован. Народ преисполнен благодарности к «высоким профессионалам», работающим в «Шаге», хвалебных отзывов пруд пруди и – ни единой жалобы!
– Ну, разумеется, сайт-то официальный! – заметил Никита.
– А возглавляет это заведение доктор Немов, – продолжал журналист. – Он – личность довольно известная, автор нескольких статей по проблемам лечения бесплодия и аномалиям развития плода, часто бывает за рубежом.
– Я уже слышала это имя, – подала голос я. – В связи с другим делом, но тот доктор Немов занимался генетикой.
– Это, наверное, вы его отца имеете в виду? – спросил Олег.
– Борис Немов – так звали того профессора.
– Ну, точно: «нашего» Немова зовут Дмитрием Борисовичем! Он не пошел по стопам отца, а предпочел гинекологию и неонатологию, хотя в некоторой степени эти науки можно считать схожими.
В этот момент дверь в офис распахнулась, и на пороге возник Леонид. Как обычно, волосы патологоанатома стояли ровно перпендикулярно голове, словно ни одно дуновение ветра не могло нарушить его идеальной прически, а черные глаза блуждали. В остальном высокий, стройный Кадреску так и просился на обложку гламурного журнала.
– В чем дело, Леня? – спросил Никита. – Убегал от кого?
– Занят был, – буркнул патологоанатом, одним движение плеча сбрасывая плащ на руки Вики. Данный жест показался мне восхитительно барским, но совершенно натуральным, словно Кадреску этого и не осознавал. – Вы же хотите быстрых результатов?
– Удалось у всех пробы взять? – поинтересовался Лицкявичус.
– Да, но быстро только кошки родятся, – ответил патологоанатом. – Нужно время.
– Они насмерть перепуганы, – сказал глава ОМР. – После того как Тамара Решетилова рассказала родителям о своих злоключениях, они не стали задавать никаких вопросов и безропотно согласились на анализ ДНК.
– Так что же мы в результате имеем? – задал вопрос Никита.
– А имеем мы то, – ответил Лицкявичус, – что теперь появилась хоть какая-то связь – «Шаг в будущее». Мы пытались определить, кто имел отношение ко всем детям с медицинской точки зрения, и теперь этот вопрос решен.
– Но они всего лишь были зачаты в этой клинике! – возразил Павел. – Наверняка после родов их наблюдали другие врачи, да и времени прошло слишком много – неужели ты, Андрюша, считаешь, что «Шаг» может иметь отношение к похищению детей? Зачем им это нужно?!
– Я предпочитаю не ставить телегу впереди лошади, – сказал Лицкявичус. – Пока мы просто установили связь, а там – увидим. Теперь меня интересует, Агния, в связи с чем вы столкнулись с именем Немова-отца?
Я в нескольких словах обрисовала ситуацию.
– Странно, – пробормотал глава ОМР. – Опять совпадение? Чего только не случается...
– Я собираюсь поговорить с теми, кто близко общался с Арамейченко, – добавила я. – Могу попробовать навести справки и о сыне Немова.
– Хорошая идея, – согласился Лицкявичус. – Раз уж нам все равно придется иметь с ним дело, то хорошо бы узнать как можно больше – и помимо официальной информации. На всякий случай я еще попрошу Карпухина провентилировать личность Немова-младшего на предмет его причастности к чему-то незаконному. Может, его имя всплывало в связи с каким-нибудь медицинским скандалом?
– Ну, скандал-то я ему обеспечить могу! – ухмыльнулся журналист. – Вы представляете, какой шум поднимется, если заявить о том, что родителям, заплатившим, между прочим, немалые деньги, подсунули неизвестную яйцеклетку, оплодотворенную незнамо чьей спермой?!
– А вот этого я прошу вас не делать, – холодно произнес Лицкявичус. – Во всяком случае – пока. Эта «сенсация» от вас никуда не убежит – все равно, вы единственный журналист, который в курсе событий.
Торжествующая улыбка Гришаева немного увяла, но он, по-видимому, не собирался спорить.
– Теперь насчет Решетиловых, – со вздохом произнес Лицкявичус. – Ребята Карпухина согласились в свободное время нам помочь и подежурить у них, обеспечивая безопасность. Так что, Никита, у тебя будет смена, а то ведь основную работу никто не отменял! Однако я боюсь, что скоро охранять придется не только Решетиловых, и этот вопрос ОМР решить не в состоянии.
– Считаете, Рома не единственный, кто подвергается опасности? – спросила я испуганно.
– Все возможно. Давайте надеяться, что я ошибаюсь.
* * *
Вечером я облазила весь Интернет в поисках бывших сотрудников профессора Немова. Ропшина оказалась права: несколько человек, на момент работы с ним являвшиеся аспирантами или молодыми кандидатами наук, теперь стали настоящими научными светилами. Многие уехали за границу, других разбросало по городам и весям нашей страны. Единственным, кто остался в пределах досягаемости, оказался некий Руслан Зиненко. Его перу принадлежало множество статей по истории генетики в России и мире, а также огромное количество работ в области современных генетических исследований, включая наследование психических заболеваний.
