– Заезжай ко мне завтра утречком, пораньше. Для тебя есть одно важное поручение. Обсудим, как лучше к нему приступить. И еще одно. Не знаю, как ты это организуешь, но в ближайшие дни с девушки глаз не спускать. Особенно вечером и ночью. Тебе будет трудновато, но тут уж ничего не поделаешь, частный сыск имеет свои минусы.
– Все так серьезно? – лицо Васина окаменело.
– Лучше подстраховаться. Если я правильно оценил ситуацию, опасность существует. У нее на глазах погибают два человека. Если это не досадное совпадение, то у данного трагического сценария есть автор. И мы не знаем, какие у него планы относительно свидетеля и непосредственного участника драмы. Так или иначе, но рисковать жизнью Марины я бы не стал. В общем, придумай что-нибудь, в таких делах ты больший специалист, чем я.
– Есть, будет сделано.
* * *
Задание, которое Савелий получил от своего наставника, было сложным, поэтому работу стоило начать с решения элементарных проблем. Дело, которым они с Бойко сейчас занимались в частном порядке, он, так сказать для внутреннего употребления, окрестил «Интервью с самоубийцей». Бойко об этом ничего, разумеется, не знал. Юрий Иванович никогда не одобрял подобных инициатив.
«Мы сыщики, а не литераторы, – любил повторять он. – На папке с уголовным делом должен быть только номер. Да и тот – для порядка. Раскрыть преступление – вот главная задача, об этом у нас должна голова болеть. А придумывать всякие заковыристые названия – занятие для писателей и режиссеров».
Для начала Васин по своим каналам выяснил, кто из следователей занимается происшествием в «Ритейлпромбанке». Оказалось – Гена Щипачев. Это было очень кстати. С Геной они познакомились прошлым летом в ведомственном санатории в Сочи. Там они провели две бурные недели, при воспоминании о которых Савелий вздрагивал.
Однажды в ресторане пьяный в лоскуты Гена попытался снять пухлую смазливую блондинку, которая расслаблялась в обществе нескольких угрюмых молодых людей уголовного вида. Длинный и тощий Щипачев, качающийся из стороны в сторону, как клен на осеннем ветру, прямо через головы кавалеров стал объяснять хихикающей девахе, как ей будет хорошо, если она сию же минуту поднимется в его номер. Его речь была громогласна, убедительна и похабна. Вдобавок ко всему он сопровождал ее неприличными жестами.
Далее последовал традиционный, предшествующий всякой порядочной драке вопрос одного из молодцов:
– Ты откуда такой красивый взялся?
– Из Новоподрезкова, – громко икнув, честно ответил Геннадий.
Васину стоило больших трудов замять инцидент. Были и другие, не менее волнующие истории, из которых Гена выходил живым и невредимым только благодаря находчивости или мышцам Савелия. Иногда Щипачев становился совсем несносным, и Васин готов был бросить его на произвол судьбы, однако не делал этого. С Геной было опасно, но весело. Когда Савелий, желая как-то нейтрализовать этот алкогольно-эротический напор, пытался напомнить Щипачеву, что он сотрудник прокуратуры, тот, радостно смеясь, отвечал: «По специальности у меня всегда были неуды, выручала физическая подготовка!» – во что невозможно было поверить, глядя на его хилую фигуру.
Вздохнув, Савелий набрал щипачевский номер.
– Привет! – обрадовался Гена. – Какими ветрами тебя задуло?
– Безалкогольными.
– Понял, приглашать не буду. Впрочем, я сегодня вечером занят. Такая птичка в мой капкан залетела, обалдеть!
– Птицы в капканы не залетают. Капканы стоят на земле.
– Это частности, – засмеялся довольный Гена. – А ты что такой сердитый? Работы много?
– Хватает. У тебя, что ли, мало?
– В том месяце спокойно было, а сейчас навалило. Осень скоро, оживились неврастеники и шизофреники. У меня только за последнюю неделю пять самоубийств, представляешь? Не считая обычных жмуриков.
– Правда, что ли? – подыграл ему Васин, выводя Гену на нужную тему. – Чего убиваются?
– Как обычно – проблемы на работе, долги, жена изменила, в общем, обычная история. Хотя один случай – вообще караул. Позавчера мужик сиганул с лестницы вниз. Пришел в банк на работу устраиваться – и вот, устроился. Я как раз сейчас тут сижу, разбираюсь.
– Слушай, Ген, я к тебе, собственно, по делу. По этому делу. Сможем поговорить?
– А чего случилось? Твой знакомый, что ли, прыгнул?
– Расскажу.
– Тогда подъезжай прямо сюда. Это на Таганке. Выскочу, присядем где-нибудь.
– Договорились, минут через сорок буду.
Но прежде чем ехать на встречу с Щипачевым, Савелий позвонил Бойко. Надо было проконсультироваться, как лучше распорядиться такой отличной возможностью, о чем говорить, о чем умолчать.
Вскоре Васин уже сидел за столиком в кафе. Через огромную витрину замечательно просматривался красивый дом, на фасаде которого сияла золотом вывеска «Ритейлпромбанк». Васин засмотрелся на здоровенные сверкающие буквы и вздрогнул от неожиданности, когда за его спиной раздался хриплый вопль:
– Если не хочешь принять смерть жуткую, лютую, рассказывай, что вы у себя в МУРе с Фоксом сделать удумали?!
С чувством выполненного долга Щипачев плюхнулся за столик и с довольным видом глянул на испуганных официантов и напрягшегося охранника.
– Гена, веди себя прилично, – усмехнулся Васин, пожимая костистую лапу приятеля.
– Хватит ворчать, – осклабился Щипачев. – Они здесь ко всему привычные.
И, повернувшись к барной стойке, закричал:
– Девочки-мальчики, быстренько кофейку мне покрепче, пачку сигарет и зажигалку!
Затем, уставившись на Савелия своими шалыми глазами, бодро спросил:
– Так что удумали-то? Рассказывай, а то у нас полчаса всего времени. Меня там перепуганные банкиры ждут.
Когда Васин изложил просьбу, Щипачев облегченно вздохнул:
– Ты, старик, даешь. Я думал, денег тебе надо взаймы или дело на кого завести. А такую малость – вообще без проблем. Пусть Юрий Иванович приезжает, мы все обсудим. Он же свой человек, корифей, с ним все наши боссы за ручку здороваются. Никто возражать не будет.
– Понимаешь, ему не хочется сильно светиться.
– Не захотите – кроме меня, никто и не будет знать.
– Он может сегодня подъехать сюда, в банк? Ты же, наверное, слышал – ему обязательно надо на месте преступления побывать.
– Парадигма Бойко, кто же не слышал.
– Ты ему только этого не говори, не любит.
– Ладно, не переживай. Отнесусь к нему, как к отцу родному. Пусть приезжает. Если нужно – у меня в кабинете может поработать.
– Это вряд ли. А вот с людьми точно захочет поговорить. Уважь ветерана, хорошо?
– Уважу. Слушай, а почему он заинтересовался этим делом? Откуда узнал? Поведай, хлопче, я никому не скажу. Это что – родственник?
