Реджи Фоскотт, очевидно, пошутил. Ничего себе! Веселый Реджи показался Джесс едва ли не противнее Реджи серьезного. Впрочем, она быстро поняла: его кладбищенский юмор — дело вполне мимолетное. Возможно, он отпускает такие шуточки всякий раз, когда приходится раскрывать завещание и встречаться с судебными исполнителями.
Как бы в подтверждение адвокат снова нацепил скорбную мину и сухо сказал:
— Ну, к делу!
Джесс решила, что пора брать инициативу в свои руки:
— И вам спасибо, мистер Фоскотт, что нашли время принять меня, но главное — за то, что вы позвонили в полицию. У нас возникли некоторые трудности. Мы никак не можем разыскать близких родственников мистера Бертона. Надеемся, вы нам поможете.
Фоскотт сцепил длинные пальцы:
— А… вот оно что. Увы, нет, здесь я не могу вам помочь, по крайней мере сейчас. Более того, я надеялся получить подобные сведения от вас!
Заметив, что изумленно таращится на адвоката, Джесс поспешно взяла себя в руки:
— Мистер Бертон был бизнесменом с… весьма разносторонними интересами. Насколько мы полагаем, он оставил завещание?
— Завещание у него было, — уточнил Фоскотт. — Что, как вы понимаете, представляет трудность. Вот почему мне так нужно было найти хоть каких-нибудь его родственников. Или человека, который мог бы предъявить свои права на его имущество. В противном случае все отойдет короне. Имущество, как принято говорить, весьма значительное. Два ценных объекта недвижимости, коллекционный антиквариат, мебель, личная собственность — точный размер необходимо подсчитать еще до оценки капиталов на банковских счетах, акций и так далее. На то, чтобы все найти, определить, где что находится, и решить вопрос с налогами, уйдет немалое время. Вероятно, часть средств вложена в офшоры.
— Нет завещания? — нахмурилась Джесс. — Но вы говорите, что раньше оно было. Что с ним случилось?
— Я уничтожил его по распоряжению клиента. На то имелось веское основание. Позвольте объясниться. Мистер Бертон был очень богатым человеком, однако ему некому было оставить деньги. Он не был женат, то есть одно время был, но развелся. Детей у него не было. С родственниками отношений не поддерживал. Он сказал, что у него их нет, хотя, по моему опыту, почти всегда какие-то родные находятся. Возможно, наследодатель ни разу в жизни не видел этого родственника и даже не подозревал о его существовании. И тем не менее родственники находятся почти у всех — неожиданно всплывает, скажем, какой-нибудь четвероюродный брат из Австралии.
Да, Картер ошибается. Многие считают, что никаких родных у них нет, но исследование родословного древа может вскрыть целый выводок ничего не подозревающих родственников. Возможно, именно этого боится Фоскотт.
Адвокат как будто снова надел привычную маску — на его лице появилось унылое выражение. Джесс подумала: «Ох, Реджи, веселье тебе не к лицу!»
— Мистер Бертон объяснил, что его брак был ошибкой молодости, к тому же его семейная жизнь продолжалась всего полтора года. Он и его молодая жена расстались друзьями, а после время от времени встречались. С тех пор она успела еще раз выйти замуж и развестись. Ее звали Дженис Грей. Грей — фамилия ее второго мужа, она ее сохранила. По-моему, иногда, приезжая в Лондон, он приглашал ее поужинать. Любопытно, но трогательно: кажется, он считал, что в какой-то степени в ответе за нее. Поэтому он назначил ее своей единственной наследницей, так сказать, выгодоприобритательницей, бенефициарием. Насколько я помню, он выразился так: «Почему бы и не Дженис?» — Фоскотт, видимо, не одобрял рыцарского порыва своего состоятельного клиента. — Я предложил ему назначить еще одного наследника — на всякий случай. То есть, например, распорядиться на тот случай, если миссис Грей вдруг скончается первой. Например, передать имущество какому-нибудь благотворительному фонду или учреждению. Мистер Бертон выразился по поводу благотворительных учреждений весьма… нелестно! Короче говоря, он не пожелал делать такую оговорку. Он заявил, что миссис Грей на три года моложе его. Насколько я понял, в то время, когда они поженились, ей было всего шестнадцать, а ему, следовательно, девятнадцать лет. Не приходится удивляться, что их брак оказался столь недолог! Мой клиент выразился так: «Дженис здоровая и сильная. Она еще сто лет проскрипит!» Может быть, он выразился не очень галантно, но вполне определенно, раз уж назначил ее выгодоприобритательницей… К сожалению, какого бы она ни была крепкого здоровья, полгода назад миссис Грей погибла в автокатастрофе на трассе М-25. Тогда мистер Бертон снова пришел ко мне. Гибель бывшей супруги очень расстроила его… То был, позвольте заметить, единственный раз, когда я видел его расстроенным. Он распорядился, чтобы я уничтожил завещание, и передал мне свою копию, чтобы я уничтожил и ее.
— Значит, в конце концов ему пришлось подумать о новом бенефициарии, — задумчиво сказала Джесс.
— Вот именно. Я напомнил ему, что не следует мешкать с составлением нового завещания. В то же время мне не хотелось, чтобы у моего клиента создалось впечатление, будто я ему докучаю. Но, насколько я понял, мистер Бертон, уничтожив одно завещание, действительно собирался составить другое, о чем он и намеревался в надлежащий срок известить меня. Как можно деликатнее я привлек его внимание к… хм… изменчивому характеру судьбы. Во время нашей последней встречи мистеру Бертону было сорок шесть лет. В качестве примера я привел гибель миссис Грей в автокатастрофе. Он ответил: «Фоскотт, не торопите меня! Дайте хорошенько подумать. Я еще к вам вернусь». Но он не вернулся.
Фоскотт прервал рассказ и откинулся на спинку кресла, выжидательно глядя на Джесс.
— Вы пытались связаться с ним, но тут домработница сообщила о том, что он умер, — сказала Джесс. — Кажется, именно так вы говорили суперинтенденту Картеру.
Фоскотт грациозно склонил голову:
— Да. Я забеспокоился. Когда клиенты начинают откладывать дела в долгий ящик, они напрасно тратят время. В данном случае полгода уже прошло. Где полгода, там и год, а потом два. Клиент, скончавшийся без завещания, — кошмар любого адвоката! К сожалению, именно так и произошло. Мы консультировали мистера Бертона и по другим делам. Один из отделов нашей юридической конторы занимается вопросами передачи собственности от одного лица другому. Там зарегистрирована покупка челтнемского дома — все бумаги, связанные с той сделкой, а также некоторые другие документы частного характера мы храним здесь из соображений безопасности. Бертон не хотел держать дома бумаги щекотливого свойства. Нам придется распутывать сложившуюся непростую ситуацию.
Некоторое время оба сидели молча. Джесс думала: так вот почему они не нашли в доме Бертона стенного сейфа! Бертон просто запечатал все самые важные документы в конверт и оставил у своего поверенного. Возможно, на конверте имеется надпись: «Вскрыть после моей смерти».
Фоскотт с непроницаемым выражением барабанил пальцами по столешнице. Наконец к Джесс вернулся дар речи.
— Лукасу Бертону, — сказала она, — было сорок шесть лет. Он сколотил состояние не за одну ночь. Может статься, раньше он написал другое завещание, заверенное не вами… Возможно, другое завещание хранится в Лондоне и написано двадцать, а то и больше, лет назад. Возможно, он даже сам заполнил его на готовой форме вроде тех, что присылают из банка…
