Ее слова показались Мортону печальной эпитафией погубленной молодой жизни.
— Я заехал, — сказал Илай, — узнать, как вы справляетесь. Ведь половина конюшни сгорела. — Он печально покачал головой, ткнув пальцем в обгоревшие развалины бывшей конторы.
— У меня небольшие неприятности со страховой компанией, — призналась Пенни. — И все же я надеюсь, что они выплатят мне компенсацию. Пока еще не холодно, лошади пасутся в леваде — на поле, которое вы так щедро мне отвели. Правда, сейчас не беру новых лошадей на постой. В общем, придется где-то наскрести денег и отстроить сгоревшие денники.
Илай потер подбородок и принялся озираться по сторонам. В воздухе по-прежнему стоял запах гари. К счастью, огонь уничтожил постройки лишь с одной стороны двора. Вторая половина денников осталась нетронутой. И все же смотреть на сгоревшие доски и лужи воды, запачканные пеплом, было грустно.
— Клиенты боятся, — с грустью заметила Пенни. Им кажется, что здесь, у меня, их животные не находятся в безопасности. Кое-кто уже перевел своих животных в другие конюшни.
— Вам нужна, — заговорил Илай медленно, осторожно косясь на девушку, — настоящая кирпичная конюшня и тренировочное поле вроде манежа… И покрытие такое… всепогодное. Еще лучше будет, если накрыть его крышей. Стен не нужно, только крышу, чтобы можно было кататься в дождь.
Пенни с удивлением посмотрела на старика:
— Илай, оказывается, вы уже все продумали!
Илай покраснел:
— Городские — они-то не боятся промокнуть. Коли будет у вас хороший манеж, люди к вам повалят. И платить станут больше.
Пенни мечтательно улыбнулась — наверное, представила себе новую кирпичную конюшню, манеж, сытых, довольных лошадей, которые высовывают морды на двор, и еще более счастливых владельцев, которые привозят к ней отпрысков для уроков верховой езды. Потом она приуныла:
— Мне это не по карману, даже если заплатят страховку… Страховка лишь покроет расходы. Где найти деньги на кирпичную конюшню? Я уже не говорю о настоящем манеже…
Илай откашлялся и еще энергичнее почесал подбородок и косматые бакенбарды.
— Я тут подумал, — сказал он, — земли у меня много. Ко мне постоянно наведываются чиновники, разнюхивают… Я уже не молодею. Вот и решил продать часть земли. Не всю, конечно. Не желаю, чтобы мои владения застроили кирпичными коробками, которые сейчас называют домами. В общем, землей сейчас владеть непросто. Беспокойно… В общем, решил я часть угодий продать. А вырученные деньги вложить в дело… — Он снова откашлялся и почесал подбородок. — Лошадей я всегда любил. У вас здесь дела идут неплохо, вам только капиталов не хватает. Капиталы у меня есть — вернее, будут, когда я продам землю. У меня и сейчас немножко отложено. Я не собираюсь перекупать у вас конюшню — не справлюсь я один-то. Так что оставайтесь хозяйкой по-прежнему. Делайте что хотите. А я вложу в ваше дело деньги. — Илай замолчал и отважился взглянуть на Пенни. — Ну, что скажете?
Пенни, почти лишившаяся дара речи, наконец с трудом выговорила:
— Что я думаю?! Илай, это будет чудесно!
— Ага! — Илай просветлел, смущение его прошло. Он понял, что его предложение не отвергнуто. — Мы с вами съездим к юристу-крючкотвору и все оформим по закону. А когда я отброшу копыта, вы унаследуете мою долю. Я-то намного старше вас, — добавил он в виде объяснения.
— Илай, разве у вас нет других наследников?
— Нет, — ответил Илай, — если не считать двоюродного брата, дурня Уолтера. Он живет в Ньюнеме и вряд ли переживет меня. Ему уже восемьдесят пять. У нас и выгонов останется много. Пусть ваш одноглазый конь пасется там сколько хочет. Мы… то есть мы с вами, если уж мы теперь партнеры, можем купить парочку славных пони для верховой езды, так сказать, вложить капитал… Я знаю одного парня, который торгует лошадьми.
— Ой, Илай! — Пенни бросилась ему на шею — руки не сходились на жирном загривке. — Вы просто прелесть!
Побагровев от смущения, Илай что-то ворчал минуту-другую и шаркал ногами.
— Так или иначе, заниматься металлоломом мне уже надоело, — сказал он. — Позавчера снова явился какой-то тип от властей и начал совать свой нос в мои дела. Захотел, видите ли, посмотреть мои расписки. Есть, есть они у меня, я их все складываю в старую коробку из-под обуви. Дал я ему расписки — правда, сначала пришлось согнать с коробки кошку. Она любит спать на ней. Он целый день разбирал мои бумаги и все ворчал: «Вам, мистер Смит, мол, нужно вести нормальную бухгалтерию!» А я ему: «Да на кой мне ваша бухгалтерия? Я и в школу-то никогда не ходил. Ни читать, ни писать не умею. Как же мне вести эту самую бухгалтерию? Вот вы скажите!» Он сразу и заткнулся. Сел в свою машинку и укатил. Наверное, прихватил с собой парочку блох из той старой коробки. У моей старухи кошки блох много. Я позавчера заметил… Сам я деревенский, — заявил в заключение Илай. — Всегда был и всегда буду. Лошади мне отлично подойдут.
— Меня ваше предложение устраивает как нельзя лучше, — сказала Пенни.
— Ну, значит, хорошо, — с облегчением заявил Илай, радуясь, что все решено. — Так я им и скажу.
— Кому — им? Налоговым инспекторам?
— Чего? — удивился Илай. — А, понимаю, о ком вы. Их я тоже извещу. Нет, я о других… В общем, не важно.
В тот вечер Илай рассказал родным о своих новых планах. Впервые они собрались вместе после недавней годовщины. Как-то узнали о грядущих переменах в его жизни и явились — им не терпелось послушать. От них ничего не скроешь!
— Собираюсь заняться лошадьми, — объявил Илай. — Буду принимать на постой и давать уроки верховой езды для городских.
Отец смерил его еще более неодобрительным взглядом, чем всегда. Правда, старый пень никогда не любил новые веяния, что бы ни предлагали его сыновья.
— Я знаю, это не совсем то, что работать на земле, — оправдывался Илай, — но я ведь старею! Кстати, сейчас и землю обрабатывают совсем не так, как раньше.
Да, он действительно стареет. Однажды он к ним присоединится. Невольно подумалось: вот, обречен быть с ними до скончания века. Но он и так все время с ними. Правда, сегодня за столом появилась новенькая. Илай как чувствовал… За столом сидела девушка, которую он тогда нашел в коровнике. Явилась и сидит. Устроилась между ним и братом — Илай еще подумал: какая невоспитанная, бестактная девчонка!
Илай покосился в окно. По двору, за дровяным сараем, кралась кошка — она всегда там пряталась. Илай не сомневался: после того как его гости уйдут, старушка Тибс вернется. Она сразу учует, что к ним добавилась чужая. Он сам-то никак не мог привыкнуть к новенькой, все время косился на нее. Особенно ему не нравилось, что она сидит так близко.
Отец, видно, тоже не знает, как отнестись к девице. Сидит во главе стола, насупившись. Зато матери — надо же — как будто все равно! То и дело зыркает на девицу исподлобья, а к планам Илая на будущее не выказывает никакого интереса. Даже не меряет его неодобрительным взглядом, как раньше. А вот Натану как будто не по себе, когда он увидел рядом с собой незнакомую девицу. Глаза вытаращил — вот-вот вылезут из орбит. Перестал возиться со своей дурацкой веревкой и все время украдкой приглаживает волосы.
