— Да, не включила. Жаль, что она про нас забыла. Я не хочу сказать, что сама хотела получить деньги Эллен. Просто было бы хорошо, если бы она оставила приюту хотя бы пару сотен. Нам бы они пригодились.
— Зои, прошу вас! — не сдавался Хардинг.
— Мистер Хардинг, прошу вас молчать! — загремел Маркби.
— И конечно, я не желала ей смерти. Я никому не желаю смерти. Но Эллен… она завещала все, что у нее было, Марджери Коллинс. Все, включая и магазин. И мне… немного обидно. Она могла бы хоть что-то оставить и бедным лошадкам. Правда, когда я вспоминаю тот наш разговор, мне кажется… Наверное, Эллен решила, что я пытаюсь ее разжалобить своими рассказами о том, как нам трудно живется. И поэтому не упомянула нас в завещании. А все-таки обидно, что Марджери досталось все. Несправедливо! Я очень надеялась, что Эллен оставит нам хоть что-нибудь.
Тут Хардинг не выдержал:
— Зои, ради всего святого! Больше ни слова! Неужели вы ничего не соображаете? Теперь этот проныра-полицейский будет считать, что у вас имелся мотив для убийства!
Глава 9
Горничная Дидре зазывно улыбнулась сержанту Пирсу, демонстрируя ямочки на пухлых щеках и встряхивая белокурыми кудряшками. Она могла похвастать пышными формами и безупречной кожей. Через несколько лет она, несомненно, растолстеет и расплывется, но сейчас была похожа на молочницу из детской книжки с картинками.
— Она настоящая старая корова, — заявила Дидре, точно прочитав мысли сержанта. — Если хотите что-нибудь узнать о Хоуп Маппл, вы меня спросите, уж я вам такого расскажу!
— Я вас и спрашиваю.
Пирсу было не по себе. Последние пять минут горничная постепенно придвигалась все ближе к нему, и ее круглые голубые глаза горели откровенно хищным блеском.
— Она оставила заявку в центре занятости. Написала, что ей нужна приходящая горничная, которая будет прибирать в доме. Делать небольшую уборку. Мне такая работа не очень-то по вкусу, но в центре занятости были недовольны, что я долго получаю пособие по безработице, вот и пришлось пойти к ней. Надоело, что на меня ворчат. Как только я увидела ее жилище, оно мне сразу не понравилось, да и она сама, откровенно говоря, тоже! Любит совать нос не в свои дела. От нее просто мурашки по коже. Зато здесь, в отеле, по-настоящему шикарно. Мебель новая, и пахнет приятно, красивые шторы, и все такое. Сюда-то много охотников работать. Как мне предложили это место, я сразу же и согласилась.
— Итак, вы работали у Хоуп Маппл… — напомнил Пирс.
— Да. Небольшая уборка, как же! — Дидре презрительно фыркнула. — Вы бы видели, как она живет! Повсюду бегают вонючие собачонки, да еще полно всякой мазни и горшков. Все кресла и диваны в собачьей шерсти, а попробуй стряхни пыль с какого-нибудь старого горшка или картинки, она начинает вопить, как будто ее режут! — Дидре помолчала. — Вообще-то, если бы кто-нибудь попытался убить старуху Маппл, я бы нисколько не удивилась. Она дает уроки рисования психам из больницы; по-моему, ей там самое место. Не представляю, как врачи отличают ее от своих пациентов! Мне очень жаль миссис Брайант. Славный у нее магазинчик. И сама она выглядела как картинка. Странно, что у нее никого не было. По-моему, у таких красавиц поклонников должно быть полным-полно. — Дидре многозначительно подмигнула. — Что тут такого? Женщинам приятно, когда рядом есть мужчина, да и мужчинам женское, общество тоже по вкусу.
Пирс вздрогнул и прикинул на глаз, далеко ли до двери.
— Вы сказали мистеру Шумахеру, что мисс Маппл и миссис Брайант ссорились.
— Уж это точно! — многозначительно заметила Дидре. — Вы бы их слышали!
— А вы слышали? — спросил Пирс. Дидре слегка смутилась.
— Я слышала, что отвечала старуха Хоуп. Ссорились-то они по телефону. Ну а что ей говорила та, другая, и так понятно. Они обзывали друг друга последними словами, вот что я вам скажу! Старуха вопила: «Да как вы смеете?» Поэтому я решила, что миссис Брайант тоже в долгу не оставалась. Ну и молодец. Мне и самой нашлось что сказать старухе Маппл, когда я уходила. Представляете, она обвинила меня в том, что я съела ее поганые шоколадные конфеты! А я к ним и не прикасалась! Я сижу на диете… — Помолчав, Дидре глупо ухмыльнулась. — Точнее, тогда сидела… но я не хотела исхудать, как спичка. — Она приосанилась, демонстрируя пышные формы.
Пирс подумал: вряд ли Дидре когда-нибудь исхудает и станет тощей, как спичка.
— Да… — слабым голосом проговорил он.
— Любите толстушек, а? — игриво поинтересовалась Дидре.
— Речь у нас сейчас не обо мне и не о моих вкусах! — отрезал вспотевший и побагровевший Пирс.
— Сегодня вечером после четырех я свободна. А вы?
— Нет, я работаю допоздна… всю неделю! — твердо заявил Пирс.
Дидре вздохнула. Потом вспомнила, на чем она остановилась, и на ее лице снова появилось выражение оскорбленной невинности.
— Так вот, к ее конфетам я даже не прикасалась! Их наверняка сожрали собаки! Жуткие паршивцы, такие мелкие, все время путаются под ногами, тявкают, а если хочешь их погладить — кусаются! Они и слопали, больше некому. А я подобрала коробку с пола. В ней ничего не было. Но как только я ее подобрала, вошла старуха Маппл и увидела, что я держу в руках коробку из-под конфет. Ну и она, конечно, напустилась на меня и заявила, будто я их съела! Наглость какая! Ну, тут мы, конечно, повздорили, и я ушла. Швырнула на пол тряпку и банку с лаком для мебели и сказала: пусть, мол, сама у себя и убирает. Хотя, — добавила Дидре, — вряд ли она когда-нибудь наводила у себя чистоту. Сдается мне, она годами не прикасается к тряпке. Повсюду толстенный слой пыли, а на кухню вообще без слез не взглянешь! В холодильнике полно собачьих консервов, вонючих, как не знаю что… И ванная у нее жуткая. На веревке сушатся старые панталоны… — Дидре хихикнула. — Размером с парашют! Я, конечно, и сама не худенькая, но по сравнению со мной старуха Хоуп — просто слониха. Жаль, я не видела, как она бегала голышом! Представляю, какой был вид!
— Да. — Пирс вздохнул. — Я тоже не видел. Итак, это все, что вы можете мне сообщить?
Дидре мечтательно закатила глаза.
— И представляете, — протянула она, — даже у такой слонихи нашелся ухажер!
— О чем вы?..
— Есть, есть у нее поклонник. А иначе зачем ему дарить ей конфеты?
Пирс, уже вставший и собравшийся уходить, снова сел.
— Кто подарил ей конфеты? И откуда вам об этом известно?
— На коробке была такая белая карточка, знаете, какие вкладывают, когда посылают подарок? Убирала я в столовой, вижу — лежит коробка, еще не вскрытая, обернутая в целлофан. И сверху карточка. Это было за день до того, как я нашла пустую коробку на полу. В общем, конфеты лежали на столе, а под оберткой — карточка. Я еще удивилась: надо же, у старухи Хоуп, оказывается, есть поклонник! Не иначе какой-нибудь ее ученик из психушки! Мне стало любопытно, и я прочитала, что написано на карточке. Вы меня понимаете?
