— Нет, — ответила Мередит, стараясь не слишком откровенно глазеть на незнакомку. — Здесь сейчас живет один мой знакомый. Я пришла проверить, вернулся он или нет.
— Вот как? — Рыжеволосая красавица неожиданно улыбнулась и протянула тонкую руку, унизанную кольцами. — Я Мириам Трофтон. Мой муж — владелец этой… рухляди!
Она презрительно кивнула в сторону отеля.
Мередит пожала протянутую руку; в ладонь ей впились толстые золотые кольца. Она тоже назвалась и добавила:
— Я живу у Рейчел Константин.
Карие глаза Мириам Трофтон под тяжелыми, набрякшими веками пристально разглядывали ее.
— Бедный Алекс, — произнесла она. Голос ее сделался чуть более хриплым, и в нем явственнее зазвучал акцент. — Мне стало так жаль его, когда я узнала… Меня тогда здесь не было. Просто удар! Как Рейчел?
Она плотнее запахнулась в шерстяную бежевую куртку, поправила шелковый черный с золотом шарф.
— Держится довольно хорошо, — дипломатично ответила Мередит. Она немного кривила душой.
— Время от времени мы с Алексом пропускали здесь по рюмочке. — Мириам пожала плечами. — Никогда не понимала, почему он поселился в такой глуши. Он ведь мог купить себе дом где угодно! Он был богатым, очень богатым! — Последние слова она пропела почти с чувственным восхищением. Потом наклонилась вперед и вдруг произнесла свистящим шепотом: — Ну а мне просто необходимо иногда сбегать отсюда, иначе я сойду с ума!
Слова сопровождались театральным жестом; она словно отмахивалась от отеля. Под конец она постучала себя пальцами по лбу.
Мередит сочла последнюю часть пантомимы излишней. Она уже получила некоторое представление о складе ума новой знакомой. Интересно, где Джерри Трофтон ее откопал? По словам Мейвис, где-то на Ближнем Востоке. Интересно, при каких обстоятельствах состоялось знакомство? Должно быть, она работала танцовщицей или певицей в каком-нибудь ночном клубе. А может, и оказывала гостям дополнительные услуги, как это часто бывает. Или была любовницей какого-нибудь богача, которому успела надоесть. Миссис Трофтон сохранила все признаки дорогой содержанки. Судя по пропитому, прокуренному голосу и манере краситься, вряд ли она — девушка из хорошей семьи.
Почему такая роскошная женщина вышла за обычного маленького человечка? Тут как раз Мередит не видела никакой тайны. Ей уже приходилось встречаться с подобными браками по расчету. Должно быть, когда Джерри познакомился с Мириам, ей нужно было срочно выбираться из страны, где она жила, скорее всего, у нее просто не было на это денег. Может, она пыталась выехать самостоятельно, но ничего не вышло. Ей необходимо было получить законное право на постоянное проживание в Европе или Америке. Мистер Трофтон подвернулся ей очень кстати. Он совсем не походил на рыцаря на белом коне, но все же спас прекрасную даму, попавшую в затруднительное положение.
Возможно, на первых порах она испытывала к нему благодарность, а мистеру Трофтону было лестно заполучить в жены такую красивую, искушенную в жизни женщину. Но благодарность имеет свойство быстро иссякать. Несомненно, Мириам считала, что давно расплатилась со своим спасителем. Ну а Джерри, вполне вероятно, жалел о своем благородном порыве.
Мириам снова наклонилась к Мередит:
— Я слышала, здесь убили девушку… Ее нашли в клетке с канарейками. Неужели правда? — Тщательно подведенные брови удивленно изогнулись. — Так дико, труп, а вокруг порхают птички! Нелепо, но интересно… Как по-вашему?
— Да, она была в птичьем вольере. Никто не знает, как она туда попала. — Мередит была согласна: действительно, неестественно. Правда, едва ли она бы назвала происшествие «интересным». — Мы все очень удивились, — сказала она вслух.
Мириам снова сунула руки в карманы и сгорбилась. Ветер взметнул ее длинные волосы и струящийся шелковый шарф, отчего она сделалась похожей на ведьму.
— Дорогая моя, меня в таком месте ничто не удивляет. Оно излучает плохие вибрации. Я чувствую такие вещи. А вы?
— Я не экстрасенс, если вы об этом, — ответила Мередит.
— Ничего, ничего. — Мириам сочувственно погладила ее по плечу. — Экстрасенсорные способности — очень редкий дар; его, знаете ли, посылают не всем. — Внезапно она сунула руку под шарф и вытянула тонкую золотую цепочку, на которой болтался амулет — зеленый камень. — Я всегда ношу его. Он защищает от дурного глаза!
Она повернулась в профиль, подняла руку и, раздвинув указательный и средний пальцы, несколько раз поплевала между ними.
Мередит поневоле признала, что Рейчел права и у миссис Трофтон не все дома. Если она и не явно сумасшедшая, то как минимум странноватая. Находиться рядом с такой женщиной как-то неуютно.
Вдруг выражение лица Мириам изменилось. Бархатные карие глаза пристально изучали лицо Мередит.
— Бедный Алекс… Неужели он наконец обрел покой? Что вы об этом думаете? — Не дожидаясь ответа, она обогнала Мередит и направилась к отелю.
К тому времени, как Мередит вошла в холл, Мириам скрылась из вида — наверное, удалилась на хозяйскую половину. Любопытно больше узнать о миссис Трофтон, но расспросы о ней можно спокойно отложить на потом.
Познакомившись с Мириам, Мередит убедилась в одном. У ворот «Малефи», а потом на кладбище она видела не Мириам Трофтон, а совсем другую женщину.
Алана в номере не оказалось. Интересно, почему он задерживается? Потом надо будет рассказать ему о Мириам. Кажется, вместо того, чтобы находить ответы на вопросы, она натыкается на все новые загадки.
Маркби долго не возвращался потому, что вместе с Селвэем сидел в пабе «Лиса».
Ранним вечером большого наплыва посетителей не наблюдалось. Владелец вяло протирал стаканы за стойкой, да пара пожилых местных жителей, скорее всего завсегдатаев, заняла столик в углу у стены. Там они и сидели бок о бок, глядя на двух чужаков и не спеша попивая пиво из больших кружек. Между собой завсегдатаи не разговаривали; видимо, все темы давно уже были исчерпаны, и сказать друг другу было нечего. Один из них привел с собой собаку, которая бродила по залу, нюхая замызганный ковер и время от времени подъедая упавший со стола чипс или орешек.
Селвэй вернулся от стойки и поставил на стол две кружки. Пивная пена нависала над краями и падала на стол, испещренный мокрыми следами.
— Люблю такие вот старомодные пабы, — признался Селвэй, опускаясь на старую дубовую скамью. — Никакой роскоши. Никаких чужаков, никаких приезжих, которые являются из города, открывают для себя типичный сельский паб, и после этого местные жители перестают туда ходить.
Маркби отхлебнул пива.
— Можно сказать, что чужак здесь — я.
Селвэй нахмурился:
— Признаться, задали вы нам забот!
— Я уже понял. — Маркби невольно ответил суше, чем собирался. — Я все понимаю. Будь я на вашем месте, я бы тоже гадал, какова моя роль во всем, что произошло.
