Он кивнул в другой конец комнаты, где Маркби увидел в тени отчасти загороженный спинкой его кресла книжный шкаф, набитый увесистыми томами. Страшно хотелось встать и посмотреть, но он с усилием вернулся к насущной проблеме.
— Насколько мне известно, мистер Касвелл работает не над романом, а над научным трудом. Разве не знаете?
— Ни над чем он не работает, — объявил Бодикот. — Сидит целыми днями и клацает на машинке. Жена почти каждый день уезжает. Не каждый. Видно, на полставки работает.
— И вы не имеете никакого понятия, чем занимается мистер Касвелл?
— Я говорю, ничем он не занимается. А еще себя доктором называет. У доктора должны быть пациенты.
— Он не совсем такой доктор.
— А какой? — воинственно спросил Бодикот, либо не зная, либо не выдавая, что знает специальность Лайама Касвелла.
— Вам не нравится доктор Касвелл?
— Нет. — Выцветшие глазки устремились на собеседника. — Никакой закон не приказывает, чтоб он мне нравился, правда?
Маркби отвечать отказался, стараясь глубже проникнуть в душу старика.
— Кажется, у вас были ссоры с соседями из-за коз.
Бодикот прокашлялся.
— С их стороны, может быть. Не с моей. Не я первый начал. Да, у меня козы. Старушка, которая раньше жила в том коттедже, ничуточки не возражала. Я с ними обращался культурно, когда переехали. Хотя тот грубый черт не стоит любезности. Насчет того, что я не справился, все ли живы-здоровы, заметьте, что ко мне никто не пришел рассказать о случившемся и спросить, жив ли я и здоров.
Маркби склонен был согласиться. После краткого общения с Лайамом Касвеллом определение «грубый черт» не представляется несправедливым.
— Доктор Касвелл утверждает, что животные прорываются в его сад сквозь ограду.
— Пару раз забредали, — ворчливо признал Бодикот. — Козы по натуре бродячие. Ничего плохого не сделали. Пощипали траву и листочки. Да и сад не такой уж роскошный. Ни разу не видел, чтоб они его обустраивали. Одна миссис возилась. Я не виноват, если она насажала там то, что особенно по вкусу козам!
— Что именно? — уточнил суперинтендент.
— Кулинарные приправы, лечебные травы и прочее. Сама говорила, что чай из них варит. Мята, окопник, лекарственные растения, всякое такое. Там растут ягодные кусты, смородина, только без ухода мало дают. Хотя листья смородины хорошо идут в чай. Моя матушка обязательно их добавляла.
— Значит, с миссис Касвелл у вас были хорошие отношения?
— Да уж лучше, чем с ним. А в последнее время она стала чуть ли не хуже его! Хоть осталась вполне симпатичной девчонкой, вот именно, — утвердительно кивнул старик.
Маркби спрятал улыбку.
— У вас не возникало желания подшутить, устроить какую-то каверзу, розыгрыш, чтобы Лайам Касвелл за собой присматривал?
Бодикот так быстро заморгал, что Маркби, подобно любому другому, сразу вспомнил рептилию — ящерицу на камне.
— Для чего мне дурачиться? Я не ребенок, чтоб шутки шутить. Если б он снова швырял в коз камнями, напустил бы на него серьезных ребят, звякнул бы в Королевское общество. Сразу угомонился бы.
— Вы любите животных, мистер Бодикот? Возмущаетесь жестоким обращением?
— А как же! Всю жизнь каких-нибудь животных держал. — Узловатые пальцы сжались на коленях. — А он мне угрожает, сами знаете. Грозит своих юристов привлечь. Может?
— Если позволите своим животным свободно бродить, причинять вред, то может.
— А он мне вред не причиняет? Или моим животным? — Бодикот повысил голос и ткнул в собеседника пальцем. — Что скажете?
— Пока вы утверждаете, что доктор Касвелл однажды бросил камень. Он не отрицает. Элементарная реакция. По его словам, он не собирался попасть в козла, хотел лишь отпугнуть. Не каждый привык обращаться с животными так, как вы, мистер Бодикот, особенно со стадом коз.
Морщинистая стариковская кожа на лице и шее тускло зарделась, подбородок затрясся, блеклые глазки вспыхнули.
— Попасть не собирался? Правда? А когда они коз пытались отравить?
Изо рта вылетела слюна и повисла на подбородке.
— Успокойтесь, мистер Бодикот, — миролюбиво предложил Маркби. — Это несерьезно.
— Да? — Старик снова брызнул слюной. — А репа?
Суперинтендент вышел из коттеджа в черный деревенский вечер и посмотрел на небо. Там в безоблачном просторе царила почти белая луна, сверкала россыпь созвездий. Их легко распознать. Видно, грядет очередная морозная ночь. Он вдохнул холодный чистый воздух, наполнив легкие после душной комнаты, и направился к дороге. Увидел автомобиль Мередит, смутные очертания ее головы. Она сидела в машине, ждала. Когда он приблизился, опустила стекло.
Он наклонился и проговорил:
— Спасибо, что дождалась. Извини за задержку. Как поживаешь?
— Прекрасно. Хотелось бы сказать о Салли то же самое. Честно говоря, иногда хочется свернуть Лайаму шею. Конечно, он ее любит, но для интеллигентного человека ведет себя безобразно. Думает только о своей работе!
— Всегда так было? Ты ведь с ними давно знакома…
— Да. Отчасти всегда, но чем дальше, тем хуже.
Алан положил руку на ребро опущенного стекла.
— Слушай, если у тебя вечер свободен, может, где-нибудь поужинаем попозже?
Мередит чуть удивилась, что он так быстро позабыл о деле, и Маркби был вынужден поспешно добавить:
— Понимаешь, ты хорошо знаешь Касвеллов, хотелось бы кое-что обсудить. Ужин не развлекательный, а деловой.
Сразу понял, что это не слишком любезно.
Она помолчала, хотя по другой причине, и сказала:
— Не люблю сплетничать о друзьях. И в последнее время почти не ужинаю.
— Слушай, мы сплетничать не будем. Кто-то покушался на Лайама Касвелла, отчего чуть не погибла его жена. В данный момент он помогать не хочет. Мне надо поговорить с человеком, который сумеет пролить на это дело хоть какой-нибудь свет. Надеюсь, понимаешь, что разговор будет строго конфиденциальным?
Алан не сдержал отчаяния в голосе. Она вздернула бровь.
— Понимаю. Но ведь виновны экстремисты из движения в защиту животных, разгромившие лабораторию Лайама, правда?
— Не волнуйся, я этим займусь. Только складывается впечатление, что у Касвелла гораздо больше врагов. Поправь, если я ошибаюсь.
Мередит забарабанила пальцами по рулевому колесу.
— Не ошибаешься. Хотя все не так просто, как кажется. Где встретимся?
— Любишь индийскую кухню? Давай поедим в кашмирском ресторанчике, где бывали уже пару раз. Среди недели там должно быть тихо.
Мысль о специях и остром карри пробудила настоящий голод после пресных блюд миссис Хармер, и Мередит кивнула.
