— Что хотите сказать о докторе Касвелле?
Он перевел взгляд на воинственную фигуру, стоявшую посреди красочной комнаты скрестив руки, напоминая экзотическую птицу в тропическом саду.
— Миссис Уоррал, секретарь в офисе, упомянула, что вы звонили и жаловались на мигрень. А сейчас уходить собираетесь?
— Мне уже лучше. Так всегда с мигренью. Приходит и уходит.
Девушка пожала плечами. Широкие рукава кимоно соскользнули, обнажив повязку чуть ниже плеча.
— И руку поранили! Боже, как не повезло, — посочувствовал Маркби.
— Вы хотели поговорить о Лайаме.
— Просто о Лайаме? Не о докторе Касвелле? Впрочем, в конце концов, вместе работая, вы должны хорошо его знать. Ему тоже не везет в последнее время. С его женой Салли сегодня случилась очередная серьезная неприятность, но вы будете рады услышать, что все обошлось. Она у подруги.
Марита передернулась.
— Ну и что? Они у друзей. Меня это абсолютно не интересует. С какой стати?
— Не они. Одна миссис Касвелл. Доктор Касвелл остается в Касл-Дарси. Что у вас с рукой?
— Не ваше дело, — прошипела Марита. — Поранила в лаборатории.
— Правда? Мне кажется, трудно пораниться в таком месте. Ладонь, палец, да. Но плечо…
Зеленые глаза сверкнули.
— Что вам нужно? Просили пять минут, и две уже прошли. Осталось три.
Маркби без приглашения сел на крашеный белый стул, игнорируя нараставшее нетерпение хозяйки.
— Как я понял, вы аспирантка, приехали по официальной программе обмена. В каком университете учились?
Девушка крепко стиснула губы и выдавила:
— В Йенском.
— Ах вот как! В бывшей ГДР?
Она бросила на него умоляющий взгляд.
— Знаете, времена изменились. Германия теперь одна.
— Значит, Йена не ваш родной город?
Марита переступила с ноги на ногу и вцепилась в рукав кимоно.
— У меня нет так называемого родного города.
Маркби послал ей улыбку.
— Прискорбно не иметь настоящих корней. Ваши родители оба немцы? Эта комната… — он широко развел рукой, — напоминает о жарком климате, ярких красках, латиноамериканских ритмах…
Марита подумала, прежде чем ответить.
— Моя мать с Кубы… певица. Училась в ГДР. Познакомилась с моим отцом и вышла за него.
— Да? И больше не вернулась на родину?
— Вернулась. Мы все переехали, когда я была еще маленькая. Отец агрохимик, работал на Кубе до смерти моей матери, потом привез меня обратно в Европу.
— Сколько вам тогда было?
— Семь. — Она все сильнее беспокоилась. — Моя жизнь вам не интересна.
— Напротив. Хотелось бы знать, известно ли вам, что жена доктора Касвелла очень богатая женщина?
Марита заморгала, сбитая с толку внезапной сменой темы, а потом нахмурилась. Суперинтендент услужливо повторил вопрос.
— Я поняла! — бросила она. — Только это меня не касается. Догадываюсь, что ей повезло с деньгами.
— Кое-кто скажет, что повезло доктору Касвеллу. Необеспеченный молодой врач женился на богатой девушке. Через несколько лет, когда большая часть ее состояния была, вероятно, потрачена, она очень кстати получила наследство от старой тетки.
Зеленые глаза сощурились.
— Для меня это значения не имеет. Зачем вы рассказываете?
— По-моему, для вас это имеет большое значение.
Она пристально на него посмотрела и вдруг безмятежно улыбнулась.
— Знаю, что имеете в виду. Ошибаетесь. Я уважаю доктора Касвелла. Он широко известен в своей области. И он мне очень нравится. Думаю, я ему тоже. По-моему, это не преступление, даже в Англии. Хотя я не глупая романтическая девчонка. Не жду, что он бросит ради меня жену.
— Действительно, вы умная и, как мне кажется, расчетливая девушка. Должно быть, каждый, кто перенесся из бывшей Восточной Германии в современное западное общество потребления, переживает культурный шок. Вроде Али-Бабы, очутившегося в пещере с сокровищами. Знаете эту старую сказку?
— Знаю, — насмешливо и презрительно подтвердила Марита. — Это для детей.
— Не только. Старые сказки рассказывают о человеческой натуре. Али-Баба увидел вокруг себя богатства и решил, что вправе поживиться, не задумываясь о том, что они в любом случае нажиты нечестным путем. На его пути встали преграды. В данном случае сорок преград. Помните, чем кончилось дело? Моргана убивала всякого вора, обливая кипящим маслом. В детстве меня удивляло, что никто не пытался вернуть награбленное настоящим владельцам. Разве Али-Баба не такой же вор? Теперь я понял, в чем дело. Человеческая совесть очень легко приспосабливается к обстоятельствам.
Пока он говорил, в ее взгляде чередовались злость, подозрительность, неприязнь, осторожность. Потом глаза стали холодными, невероятно зеленая радужка засверкала, как недавняя утренняя изморозь.
Она подтянула рукав кимоно, закрыв бинт на плече.
— Я достаточно знаю об Англии и о ваших законах. Поэтому не обязана терпеть полисмена в своей квартире, разговаривать с ним и выслушивать сказки «Тысячи и одной ночи». Пять минут истекли. До свидания.
Он ушел, пока не поздно.
Вернувшись к машине за углом, посидел, погрузившись в раздумья. Очнулся от треска старого мотора. Лимонно-зеленый микроавтобус пронесся у него перед носом, свернул налево и умчался, жужжа, как обезумевший майский жук.
Маркби потянулся к радиотелефону, молясь, чтобы Пирс был на месте. Так и вышло.
— Дэйв? Кажется, я вспугнул зайца. Девушка по имени Марита только что унеслась, как летучая мышь из адского пекла. Думаю, направляется в Касл-Дарси. Я ее любезно уведомил, что Лайам один дома. Еду следом. Свяжитесь с Прескоттом, если он еще там, и встречайте меня на окраине.
По дороге на Касл-Дарси редко ездят в вечернее время. Фары машины разрезали тьму, высветив указатель с названием деревни. Через секунду другие фары вспыхнули и погасли. На противоположной стороне под деревьями стоял автомобиль. Маркби свернул к нему и вышел. Из автомобиля вылезли Пирс и Прескотт с фонариком.
— Девушка только что прибыла, — доложил Пирс. — Мы сюда к вам едва успели. Подъехала в малолитражке, вошла в коттедж. Через переднюю дверь. Видно, Касвелл ей ключ дал. Глуповато с его стороны. Я думал, у ученого хватит здравого смысла.
— Это разные вещи, Дэйв.
Освещая путь фонариком Прескотта, трое полицейских зашагали по темной проселочной дороге к коттеджам. Дом Бодикота пустовал в темноте, а нижние окна коттеджа Касвеллов светились. Микроавтобус стоял за домом у ворот в поле.
