— А для меня главное, — сказал он Тристану, — справедливость по отношению к старику.
Тот молчал.
— Что заставило вас передумать и показать мне запись? — Маркби кивнул на пустой телеэкран. — Если решили ее сохранить и использовать в собственных целях, почему и когда изменили решение?
Тристан забормотал, глядя в пол:
— Когда миссис Касвелл забрали в больницу, он всем начал рассказывать, что Бодикот пытался ее отравить. Я понял, что он сам ее хочет убить… убить собственную жену. Сложил два и два — бомбу в посылке с отравленным чаем. Он убийца, а я, как дурак, прячу запись. Понял, что должен вам показать. Только не сразу, со временем, набравшись храбрости. Знал, как вы среагируете. Трусил, можно сказать. А теперь показал.
Тристан поднял глаза.
— Значит, можно арестовать его? То есть, конечно, это не доказывает, что он хотел убить жену. Не знаю, какие у вас есть свидетельства на этот счет. Но ведь он убил старика Бодикота. И признаваться не собирается, правда?
— Правда, — подтвердил Маркби. — Точно так же, как вы не собирались признаваться в своем возмутительном поведении при сокрытии доказательств, которые с самого начала решили бы дело. Знали, что никто из активистов движения в защиту животных не взял на себя ответственность за бомбу. Знали, что любовница Касвелла регулярно бывает в коттедже. Знали, что Бодикот заглядывал в окна и, возможно, шпионил за Касвеллом и девушкой. Наконец, видеозапись… — Он кивнул на экран. — С начала до конца скрывали. Знаете, если б раньше открылись, возможно, спасли бы жизнь старика.
— Дьявольская неблагодарность! — Тристан скорее сдался, чем разозлился. — Впрочем, чего от вас ждать. С копами нельзя ни спорить, ни помогать. Неудивительно, что у полиции проблемы с имиджем.
Он откинул длинные волосы и устремил на Маркби мрачный взгляд.
По крайней мере, на секунду ему удалось заставить суперинтендента умолкнуть.
Глава 19
— Мой клиент, — сказал Джеральд Плаурайт, — желает внести коррективы в сделанные прежде заявления.
Было два часа дня, очень многое произошло с одиннадцати, когда Лайам, как было условлено, явился вместе с адвокатом.
Просмотрев видеозапись, он испугался, но принялся защищаться:
— Ну и что? Я растерялся! То есть вот так вот его и увидел. Подумал, меня обвинят… поэтому чуть-чуть передвинул. Он был уже мертв!
— Как вы его увидели, доктор Касвелл?
— Он лежал на земле. Упал, разбил голову.
— Зачем тогда перекладывать?
— Я только чуть-чуть поправил. Знаю, не надо было трогать. Все равно что поправлять мяч на поле для гольфа.
— Значит, — с неприкрытым отвращением заключил Маркби, — теперь вы поправляете показания.
— Слушайте… — начал Лайам, но Плаурайт сразу приказал ему молчать.
За прошедшее время отношение адвоката к клиенту заметно изменилось, равно как и его собственное поведение. Запись его сокрушила. Высокомерие и уверенность сменились напряженным безмолвием. Время от времени он бросал нетерпеливые взгляды на Касвелла. Употребляя популярное выражение, клиент его «кинул».
Отсюда, по мнению суперинтендента, возникло желание внести коррективы.
— На этот раз дадите полные показания? — уточнил он.
— Да! — крикнул Лайам. — Я не знал про бомбу в посылке! Не знал, что Марита изготовила взрывное устройство! Все это ее работа. Я никогда не имел дела с опасными предметами! Когда пакет доставили утром и он взорвался, думал… был убежден, что его послали экстремисты, возможно, те самые, что вломились в лабораторию в прошлом году. В конце концов, я получал оскорбительные письма…
Маркби вытаращил на него глаза. Даже сейчас настаивает, что получал несуществующие анонимки. Снова вспыхнула постоянно тлевшая искра сомнения.
— По вашим словам, вы их уничтожили. Никому не рассказывали. Мне приходится верить только вам на слово.
Лайам рванулся вперед, угрожающе выпятив челюсть.
— Я их получал! Разорвал с омерзением! Не собирался никому показывать злобные, подлые отзывы о моей книге!
Маркби сменил тему:
— Насчет отравления чая вашей жены…
— Я ничего не знаю.
— Должен предупредить, девушка все рассказала до последней капли.
— Ненадежный свидетель! — перебил Плаурайт.
Маркби неизбежно вспомнил телевизионную судебную драму по ранним произведениям Гарднера с участием адвоката Перри Мейсона: «Протестую!» — «Протест отклоняется!»
— Она не могла это сделать без вашего ведома и содействия, доктор Касвелл.
— Я попал под влияние, — жалобно пробормотал Лайам, глядя в противоположную стену. — Она меня околдовала. Загипнотизировала, как змея. Помешана на змеях. Подарила булавку для галстука в виде змеи, сама змей носит на шее. Меня просто озноб прохватывал. Вспоминал о человеческих жертвоприношениях.
— Об убийстве?
— Я говорю лишь о вкусе Мариты в выборе украшений.
— Мой клиент, — резюмировал Плаурайт с увлажнившимися от сознания собственной добродетельности глазками-протуберанцами, — ученый, практик, беззащитный перед коварными уловками мисс Мюллер. Марионетка в ее руках. Она его подвергла сильнейшему эмоциональному шантажу.
— Это все Марита, — твердил Лайам. — Я ничего не знал! Кто может контролировать таких, как она? Меня винить не в чем. Я бомбу не делал, курицей не наряжался… — Он со стоном схватился за голову. — Не представлял, что она дальше выкинет. Не мог остановить!..
Алан Маркби точно знал, что нашел виновного.
— Вернемся к чаю, — безжалостно потребовал он. — Кто и когда собирал цикуту? Я заметил, она в изобилии растет в Касл-Дарси повсюду.
Мистер Плаурайт поудобнее устроился в кресле.
День обещал быть очень долгим.
* * *
— Значит, вот как, — заключила Салли. — Странно слышать, что твой муж со своей последней пассией собирались сжить тебя со света.
— Постарайся отбросить все это, — посоветовала Мередит, доливая в стаканы джин с тоником.
Для весьма воздержанной в смысле выпивки женщины Салли с настораживающей легкостью опрокинула энную порцию. Мередит решила за этим присматривать.
Хотя в данный момент подруге, безусловно, требуется подкрепление. Когда Лайам заговорит, его признания и откровения его любовницы будут радовать таблоиды не одну неделю после начала судебного разбирательства.
— Хватит на целую кучу блокбастеров, — вздохнул Алан. — У одной только Мариты сколько эпизодов: роман с Лайамом, изготовление и отправка бомбы — кстати, она настойчиво утверждает, что он знал об этом, — отравление травяных смесей Салли и чая, подаренного Бодикотом, переодевание в курицу… Фурия в аду ничто по сравнению с брошенной женщиной! Или с той, на которую валят вину, какой бы она ни была.
