Трусики, в крайнем случае бюстгальтер — еще куда ни шло, но
носок!.. И почему второй «адидас» оказался брошенным в предбаннике? Оплошность,
непростительная для криминального визита. Да еще помноженная на бутылку из-под
грузинского вина!..
— Как вы сказали, Иван Трофимович?
Рыжая и стриженая?
— Коротко стриженная, — уточнил Пупышев. —
Почти как ты, сынок. Только еще короче. И два пейса по бокам.
— Каких пейса?
— Обыкновенных, длинных. Как у раввина.
Не далее как вчера вечером Бычье Сердце имел беседу с одной
рыжей стильной дамочкой. И дамочка эта активно ему не понравилась. На
фотографии с покойным реагировала неадекватно и вообще вела себя слишком
подозрительно для случайной свидетельницы. А две длинные, узкие, как листья
ириса, пряди дамочки и сейчас стояли у майора перед глазами. Сходства с пейсами
в них было немного, но капитану в отставке простительно не разбираться в
модельных женских стрижках.
— Я, как вышел, сразу же к цирку направился, где этот
парень.., хозяин.., свой автомобиль ставит. Может, думаю, приехал вечером. Или
ночью, вместе с девчонкой.
Но машины не было. А девчонка — была.
Вот я и думаю, что она могла там делать в отсутствие
хозяина? Может, воровка?
— Почему вы так решили?
— А зачем тогда бежать сломя голову?
Зачем, я вас спрашиваю? Она из квартиры как пробка
выскочила, как будто за ней гнался кто…
Бычье Сердце засопел. Он почти не сомневался, что
парфюмерная мамзель и ночная гостья Валевского — одно и то же лицо.
Точнее, морда. Рыжая наглая морда. Но если Куницына вошла в
преступный сговор с продавщицей, польстившись на ее дельтапланеристское
прошлое, то она поставила явно не на ту лошадь. Дамочка оказалась на редкость
впечатлительной и могла бы запросто разрушить самую хитроумную комбинацию. А
если Куницына в преступный сговор с продавщицей не входила и продавщица
действовала на свой страх и риск?
То есть была самостоятельной фигурой?
Или, в худшем случае, пешкой в руках кого-то другого. Тогда
в игре могут быть задействованы не два участника, а больше, как в старинных
индийских шахматах. Эта мысль заставила Бычье Сердце инстинктивно прикрыть
рукой пах: побочных версий он боялся ничуть не меньше, чем удара в драгоценную
мошонку. Побочные версии он ненавидел. Так же, как и новых фигурантов,
всплывающих, подобно утопленникам, в самых непредсказуемых местах.
— Ну что ж, Иван Трофимович, вы нам очень
помогли, — ловко скроил дежурную фразу Бычье Сердце. — Будем
разбираться.
— А со мной что? Пособишь старику, сынок?,.
При всех своих недостатках Бычье Сердце был человеком слова
и потому после окончания следственных действий в квартире номер двадцать семь
переместился в квартиру номер двадцать четыре. Двадцать четвертая квартира
оказалась самой рядовой коммуналкой — склочной, визгливой и жаждущей крови. Она
напомнила Бычьему Сердцу детство — с точно таким же осиным гнездом на проспекте
Газа. Втянув ноздрями спертый воздух коммуналки, Бычье Сердце сразу оживился:
он знал толк в разорении осиных гнезд.
— Кухня прямо по коридору? — отрывисто спросил он
у замшелого отставника.
Старик кивнул головой и посмотрел на майора с одобрением.
Бычье Сердце двинулся в указанную сторону, сметая все на
своем пути. Первой жертвой пал низенький антикварный столик с таким же
антикварным телефоном, За телефоном последовала пара вешалок, детский
трехколесный велосипед, не ко времени выставленный за дверь, детские же
салазки, лыжи «Alpina», гора картонных коробок, три пластмассовых тазика и один
эмалированный. Ровно через тридцать секунд тайфун с нежным именем Бычье Сердце
докатился до береговой полосы кухни.
Три газовые плиты и семь столиков с грязной и чистой посудой
притихли в ожидании ударной волны. Наметанным глазом старого коммунальщика
Бычье Сердце осмотрел кухню и ткнул пальцем в тумбу, зажатую между черным ходом
и батареей.
Черный ход был заставлен ведрами и швабрами, а на батарее
сушились отвратительного вида половые тряпки.
— Ваш стол? — зычным голосом спросил он у
Пупышева.
— Мой, — подтвердил старик.
— Очень хорошо. Приступим.
Для начала Бычье Сердце снес пару прибрежных веревок с
бельишком, затем наступил черед посуды, чистой и грязной. Она полетела на пол с
одинаковым, радующим сердце звоном. Покончив с посудой, Бычье Сердце перешел к
плитам. На конфорках побулькивали борщ красный, борщ зеленый, щи с квашеной
капустой и большой таз с вареньем. Бычье Сердце окунул в таз указательный палец
и быстро облизал его.
— Сливовое, — заметил он. — А сахару
переложили.
После этой сакраментальной фразы таз разделил участь посуды,
загадив крашенные суровой охрой стены густым сиропом.
Через секунду к сиропу присоединились мелко нарубленная
свекла, щавель и квашеная капуста. А Бычье Сердце пододвинул к себе колченогий
табурет и уселся на него. Прямо посередине выпотрошенной кухни.
— Будем ждать, — глядя в пространство, сказал он.
Ждать пришлось недолго. В коридоре послышались крики и
угрожающее потрескивание; осиный рой приближался, обрастая по ходу все новыми и
новыми перепончатокрылыми. Наконец в дверном проеме показался передовой отряд
шершней: два мосластых мужика в майках и трениках, три бабенки в домашнем
сатине и один тинейджер с порочной физиономией начинающего вуайериста. Кухонный
разгром поверг присутствующих в ступор. Лишь тинейджер сохранил присутствие
духа и даже позволил себе хихикнуть.
— Все собрались? — добродушно поинтересовался
Бычье Сердце. — Проходите, не стесняйтесь, места хватит.
Голос майора, исполненный ласковой угрозы, вернул
присутствующих к реальности.
— Это что же такое?! — выдавила из себя первая
бабенка. — Это что же… Это…
Это что же ты, гад, сделал?! Погром среди бела дня!..
— Варенье, — просипела вторая. — О,
господи!!! Ах ты, паскуда!!!
— Мужчины, — воззвала третья. — Мужчины,
сделайте же что-нибудь!!! Так и будете смотреть на это безобразие?!
— Зови Шулькисов и Петровича, Костян, — обратился
один из мужиков к тинейджеру. — И Степку прихвати, он вроде дома…
— Ага, — промурлыкал тинейджер, но с места так и
не сдвинулся.
Оба мужика синхронно подтянули треники и сделали шаг в
направлении Бычьего Сердца. При этом в руках первого невесть как оказалась
скалка, а в руках второго — корпус от мясорубки.
— Не советую. — Бычье Сердце аккуратно сжал
пудовые кулаки и аккуратно водрузил их на колени. На коленях они явно не
помещались.
Мягкие увещевания майора вкупе с кулаками, сломанным носом и
свирепой физиономией возымели действие: мужики остановились в нерешительности,
посчитав, что сил для лобовой атаки явно недостаточно. Ситуация выглядела
патовой, во всяком случае, до прибытия Петровича, Степки и неведомых Бычьему
Сердцу Шулькисов.
