Постыдная тайна (а, как ни крути, Лу Мартин уже успел стать
его постыдной тайной) сделала простодушного майора не в меру изворотливым.
— И чего орешь? — Сонные зрачки Рамазанова
демонстративно не хотели замечать благоприобретенной сиверсовской
изворотливости.
— Дело есть. Поможешь по дружбе?
Рамазановская дружба была товаром сомнительным и к тому же —
скоропортящимся, и к тому же — измерялась в декалитрах: за мелкие и крупные услуги
сослуживцам не правильный татарин Рамазанов брал водкой. И не просто водкой, а
дорогим матово-импортным «Абсолютом». Бычье Сердце сильно подозревал, что
запасов «Абсолюта» у ушлого Рамиля скопилось на несколько бутлегерских войн: уж
слишком часто к нему обращались за информацией конфиденциального характера. В
отделах ходили мутные слухи о некоей мифической картотеке Рамазанова, в которой
были собраны x-files на всех и вся. И если покопаться, то там наверняка можно
было бы отрыть компромат не только на всех начальников жэков, депутатов
Законодательного собрания и отцов города, но и на Иисуса Христа и примкнувших к
нему апостолов.
— Дубль два, — промямлил Рамазанов.
«Дубль два» на рамазановском жаргоне означало две бутылки
«Абсолюта».
— Идет, — легко согласился Бычье Сердце.
— Кто тебя интересует?
— Неплох Владимир Евгеньевич.
— У нас проходил?
— Нет…
Это была чистая правда: ни в каких трениях с законом
таинственный Неплох В. Е. замечен не был, более того, человека с такой
жизнеутверждающей фамилией, казалось, вовсе не существовало. Во всяком случае,
все запросы майора Сиверса так и остались без положительного ответа. Неплох В.
Е. оказался фантомом, Казанский собор тебе в зад, чертов Лу, убедительно ты
соврал, ничего не скажешь. Вопрос только в том, случайно или нарочно ты это
сделал…
— Хорошая фамилия, — походя заметил татарин.
— Неплохая, — опять легко согласился майор. —
Так сколько тебе понадобится времени?
— А что, срочно надо?
— Срочно. — Бычье Сердце вздохнул: за чертову
срочность чертов Рамиль брал по двойному тарифу.
— Сегодня вечером, и то — тебе как другу. Дубль три.
Это была хорошая скидка, и Бычье Сердце оценил красоту
жеста.
Еще больше он оценил информацию, которая приплыла к нему в
руки, освободившиеся от груза трех бутылок «Абсолюта». Впрочем, самым ценным в
ней было то, что Неплох В. Е. и в самом деле существовал. И даже какое-то время
числился в руководителях небольшой, но довольно процветающей фирмы, которая
занималась оборудованием яхт, продажей спортивных судов и снаряжения для
дайвинга. Фирма называлась вполне подходяще и даже романтично — «Солинг», что
не помешало ей самым примитивным образом развалиться и уйти в небытие вместе со
своим горе-директором господином Неплохом. После того как «Солинг» прекратил
свое существование, с горизонта исчез и сам Владимир Евгеньевич. Из города он
испарился, как кучевое облако в летний полдень, да так больше нигде и не
всплыл, даром что был крупным специалистом по дайвингу. Во всяком случае, в
акватории Российской Федерации его следов обнаружено не было.
К информации, выуженной из Рамиля Рамазанова за три бутылки
«Абсолюта», прилагались также бесполезные реквизиты разоренной фирмы и стоящая
особняком визитка с довольно изысканными контурами яхты. Визитка эта привела
Бычье Сердце в такое возбуждение, что он отпустил в адрес татарского мага и
кудесника нечленораздельный возглас: «Уй, шайтан, маладца, маладца».
И тотчас же забыл о нем.
В визитке значилось три телефона: один совпадал с телефоном
почившего в бозе «Солинга», другой был давно отключенным мобильным. А третий… К
третьему прилепилось обнадеживающее «дом». «Дом» — телефон начинался на тройку,
из чего Бычье Сердце сделал вывод, что в свое время господин Неплох обитал в
центре города. Сама же фирма, исходя из реквизитов, располагалась на
Крестовском острове, на задворках набережной Мартынова, в непосредственной
близости от городского яхт-клуба.
Городской яхт-клуб, надо же!
Здра-авствуйте, дева-ачки!..
Бычье Сердце поморщился и откинулся на стуле с такой
экспрессией, что его спинка предательски затрещала. А все потому, что с
цитаделью швертов и килей у майора Сиверса были связаны не самые приятные
воспоминания: не далее как в начале прошлого лета он получил от снобистского
запарусиненного клубешника переходящий вымпел в виде «глухаря».
Яхт-клубовский «глухарь» попал к Сиверсу в самом
непрезентабельном виде, ничего другого ожидать от трупа с отрезанной головой и
кистями рук не приходилось. Тело, прибитое водой к одному из пирсов, было обнаружено
сторожем яхт-клуба, он же и заявил о страшной находке в компетентные органы.
Компетентные же органы отправили на отлов «глухаря» майора Сиверса со товарищи.
И даже беглого взгляда на размокшее и вздувшееся, как печенюшка, тело Бычьему
Сердцу хватило, чтобы вынести свой неизменный для таких случаев вердикт:
«Здравствуйте, девочки!»
При жизни тело было мужчиной средних лет, с едва
наметившимся брюшком и классическим шрамом от аппендицита. Никаких особых
примет, кроме пресловутого шрама, на теле не нашлось, да и одежда была
безлико-демократичной: джинсы «Lee», подпоясанные ремнем с тем же лейблом,
шелковая майчонка и такие же шелковые носки белого цвета. Туфли и рубашка
отсутствовали: очевидно, их, постигла участь головы и кистей. Экспертиза
показала, что труп пробыл в воде не менее недели и что перед смертью покойный
хорошо и плотно поужинал (позавтракал, пообедал). Ничем другим эксперты утешить
Бычье Сердце не могли, а недостающие фрагменты тела найдены так и не были.
Ремень и джинсы тоже не привнесли ничего нового в вялотекущее дело: таких
ремней и штанов завались в каждом уважающем себя джинсовом магазинчике, коих в
городе — как собак нерезаных. Разве что полустертый мазок белой масляной краски
на левом бедре. Но на этом индивидуальность джинсов «глухаря» начиналась и
заканчивалась.
Ничего не дал и оперативно проведенный опрос персонала
яхт-клуба и его членов. Так же плохо монтировались с безголовым трупом и
заявления о пропавших без вести: ни под одно из описаний, ни под одно из
опознаний труп не подходил. Единственной стоящей уликой мог оказаться сильно
пострадавший от воды листок с кропотливо восстановленными остатками цифр —
34587698. Мог — но не оказался. Проклятые цифры просто не к чему было
присобачить, они рядились в любые личины и откровенно глумились над операми. И,
проколотившись над висяком контрольные несколько недель, майор Сивере с тяжелым
сердцем сдал дело о яхт-клубовском трупе в архив. И постарался забыть о нем.
И дал себе клятву никогда впредь не приближаться к обители
яхт на пушечный выстрел.
И вот, пожалуйста, спустя год он дважды стал
клятвопреступником.
Сначала — труп Ромы Валевского в эллинге на берегу залива. А
теперь вот, правда, опосредованно, разорившаяся фирма «Солинг».
