Инспектор посуровела, покачала головой и с явной неохотой ответила:
— Нет, не повезло. Нож самодельный; рукоятка обмотана шнуром. Снять отпечатки не удалось. И все же мы сделали безусловный шаг вперед. Предмет очень заметный; возможно, кто-то сумеет его опознать.
— Очень может быть!
Наверное, так и есть, но, если кто-нибудь и опознает орудие убийства, это еще не значит, что узнавший поделится своими соображениями с полицией.
Крейн смерила Мередит немного смущенным взглядом:
— Я, кстати, не только к суперинтенденту… То есть… хотела узнать, как вы себя чувствуете. Ведь, в конце концов, покойного нашли вы!
— Большую его часть.
Мередит знала, как помогает иногда черный юмор.
— Вот именно. Когда мы с вами впервые встретились, вы находились под воздействием шока…
— Спасибо, но помощь психолога мне не требуется.
Крейн покраснела:
— Да, я понимаю, вы привыкли помогать себе сами и не ждете помощи от других. И все-таки поймите меня правильно… всем нам время от времени требуется чья-то помощь. В общем, я больше ни о каком психологе не заикнусь. Если вы передумаете, суперинтендент Маркби сам подыщет вам того, кого нужно.
Мередит вздохнула:
— Послушайте… я хочу извиниться перед вами за грубость. В ваш прошлый приезд я была расстроена, но это не оправдание.
— Для меня это очень хорошее оправдание! — Аманда Крейн сразу расслабилась и улыбнулась. — Поверьте, я на вас нисколько не обиделась. Мне каждый день приходится общаться с самыми разными людьми… в том числе со свидетелями преступлений. По-моему, вы справились сравнительно неплохо.
Мередит решила принять слова инспектора за комплимент, хотя в голове мелькнула недобрая мысль: а чего еще от нее ожидали? Чтобы она сидела на полу и выла в голос?
— Разумеется, я видела, что обо всем написали в газетах, — сказала она.
— Кто же их не читал? — мрачно отозвалась Аманда Крейн.
— Объясните, в чем тут дело. Что это — просто домыслы бульварной прессы или вы на самом деле считаете, что в Парслоу-Сент-Джон произошло ритуальное убийство?
Инспектор поставила чашку на стол.
— Учитывая обстоятельства случившегося, мы обязаны отработать все версии, в том числе и версию ритуального убийства. Вы с суперинтендентом стали свидетелями некоего сборища… ковена или шабаша… у Стоячих Камней, а на следующий день нашли изуродованный труп Берри. Ничто не указывает на то, что Берри имел непосредственное отношение к… так сказать, эзотерическому действу. Неграмотный пьяница, бабник… Такого ненадежного адепта не допустит в свои ряды ни одно оккультное общество! Кстати, и у менгиров его не было; следов крови мы там не нашли.
Мередит замялась:
— Неподалеку от луга, где стоят менгиры, есть ферма, называется «Нижний край». По-моему, ее владельцу что-то известно. Мы с Уинн заехали к нему, хотели расспросить, но фермер нас буквально прогнал. Нам показалось, будто он чего-то боится.
— Я уже побывала на ферме. Она расположена совсем рядом с лугом. Если на лугу регулярно совершаются какие-то обряды, обитатели фермы должны по крайней мере знать о них, даже если сами ни в чем не принимают участия. Фермер, его фамилия Клеггс, наконец признался, что позволил «гостям, которые приезжают поздно ночью», так он их описал, оставлять машины у него на дворе — чтобы никто их не тронул. Он уверяет, что понятия не имеет, чем занимаются его гости на лугу. Берет с каждого по пятерке за ночь. На круг выходит шестьдесят фунтов, причем без налогов! Как их зовут, он, разумеется, знать не знает, а номерные знаки не записывает.
— Я… то есть мы с миссис Картер… так и подумали, что именно там они оставляют свои машины.
— Мы как следует обыскали окрестности фермы, — продолжала Крейн, — и не нашли доказательств того, что там побывал Берри или что там творилось что-то предосудительное. Очень бы хотелось разыскать последнюю пассию мистера Берри! Надеюсь, она многое способна разъяснить. По крайней мере, тогда версию ритуального убийства и колдовских обрядов можно будет отбросить. Кстати, я заходила к владелице магазинчика «Все, что душе угодно». Побеседовала с его хозяйкой, миссис Уоррен. Признаться, встретила она меня не слишком любезно!
Крейн поморщилась.
— Испробовала на мне все свои фокусы. Сначала изобразила оскорбленную невинность, потом обдала холодом, потом принялась с таинственным видом намекать, что есть вопросы, которые лучше не задавать и на которые лучше не отвечать! Только это строго между нами, вообще-то я не имею права ничего вам рассказывать, — поспешно добавила Аманда. — В конце концов она не стала отрицать, что она ведьма, — во всяком случае, она называет себя ведьмой. Интересно знать, что чувствуют настоящие ведьмы — то есть те, кто себя таковыми считают! — Инспектор криво улыбнулась. — Потом миссис Уоррен долго рассказывала мне о своих верованиях… Она весьма энергично отрицает, что занимается незаконной деятельностью. Уверяет, что ее религия не допускает никаких ритуальных убийств. Кроме того, миссис Уоррен заявила, что не знает о других последователях ее религии, живущих по соседству. Пока мне не удалось поймать ее на противоречиях. Откровенно признаюсь: по-моему, ее вера и обряды никакого отношения к убийству Берри не имеют. Раз он был бабником, каким бы невероятным это ни казалось нам с вами, я ставлю на ревнивого мужа!
— Сегодня я тоже навестила миссис Уоррен, — призналась Мередит.
Инспектор выпрямилась; чашка звякнула о блюдце.
— Надеюсь, вы никак не воспрепятствовали расследованию? Не забывайте, речь идет об убийстве, тяжком преступлении. Вынуждена со всей серьезностью просить вас держаться подальше от всех, кто может располагать ценными сведениями.
— Я вовсе не расспрашивала Сейди об Эрни Берри, — сказала Мередит. — Я хотела кое-что ей показать… вы лучше тоже взгляните.
— Итак, — объявила Аманда Крейн чуть позже, осмотрев фигурки из теста. — Похоже, все-таки придется поручить Кевина Берри заботе социальных служб. Судя по всему, парень слегка съехал с катушек. Наверное, так и не оправился после потрясения. Его отец погиб жуткой смертью. Кевину страшно, потому что он остался один на свете… Бывает, люди, пережившие потерю близких, ведут себя неадекватно, но с такими странными последствиями я, пожалуй, еще не сталкивалась. — Аманда ткнула сломанную фигурку наманикюренным ногтем. — Жалко, что голова отломилась именно у вашей — если он пытался изобразить именно вас.
— Да, меня. Кстати, почти всех остальных тоже нетрудно узнать. Никак не могу понять, зачем ему это надо? Что он имеет против всех нас?
Аманда Крейн провела ладонью по своей и без того безупречной прическе.
— Я разделяю ваше недоумение. Мне хотелось бы выяснить, что Кевин Бери или кто-то другой из местных жителей имеет лично против вас. Похоже, вы с суперинтендентом взбаламутили стоячее болото. Пока я склонна полагать следующее: тот, кто вломился к вам ночью в субботу и устроил погром на кухне и в гостиной, чуть раньше облил растворителем машину ветеринара и прочее. Армитидж и остальные — местные жители. Вы и суперинтендент — приезжие. Так почему же его гнев обрушился на вас? Неужели вы успели за такой недолгий срок нажить себе врага?
