Молодой человек протянул руку:
— Приятно познакомиться, мистер Грант.
— Гладстон моя фамилия, — буркнул Рон. — Гладстон!..
Молодой человек опасливо взглянул на него, как бы подозревая, что пожилой джентльмен не совсем уверен в собственной личности, и отдернул руку.
— Мисс Оукли не предупреждала, что ждет гостей, — вызывающе объявил Рон.
— Только меня одного. Почему она вас должна предупреждать?
Взгляд уже откровенно наглый. Впрочем, хоть вопрос невежливый, надо признать, справедливый. Почему его должны предупреждать?
— Что вы делаете в этом сарае? — полюбопытствовал Ян.
Рон снова возмутился: «Нахальный паршивец! Дать бы ему по шее. Что я тут делаю? Колдовское зелье варю! Конечно, физически с парнем не справиться. Молодой и здоровый».
Наглец с каким-то демонстративным пренебрежением прошмыгнул мимо, без разрешения сунул голову в открытую дверь, одновременно схватившись за притолоку, как будто утверждал право собственности.
— Жуткий беспорядок. Ваша сторожка? — Критическое замечание и вопрос брошены через плечо.
— Ничего подобного! — возмутился Рон. — Свою я до такого состояния никогда не довел бы! — Он постарался взять себя в руки. — Я ее просто осматриваю. Никогда раньше здесь не был. Пришлось засов свинтить. — Он кивнул на засов, отвертку и замок на земле. — По-моему, тут инструменты держали и прочее. Раз уж леди решили продать, то надо все убрать. — Он опечалился при мысли, что ему уже не удастся вернуть садовый домик к полноценной жизни.
Молодой человек, по-прежнему заглядывавший в дверь, словно замер на месте. Выпустил косяк, медленно и подозрительно оглянулся:
— Что продать?
— Дом, конечно, — пояснил Рон с возродившимися сомнениями. — Я думал, вы знаете, если родственник или кто-то еще.
— Родственник! — Тон и манеры стали вдруг столь угрожающими, что садовник отпрянул. Тогда собеседник добавил помягче: — Но не знаю, что дом продается. Спасибо, мистер Гладстон. Это меняет дело, о котором я приехал поговорить с кузинами. Надо их сейчас же найти!
Он развернулся и быстро пошел по лужайке. Рон смотрел ему вслед. Когда парень скрылся из вида, оглянулся на сторожку с тяжелым вздохом. Стоит отвлечься — к работе уже не вернешься, это установленный факт. Больше того: состоявшийся разговор очень сильно его огорчил. Впервые после появления в Форуэйзе мысль о работе в саду, которую он выполнял с большим удовольствием, не доставила никакой радости. Захламленная сторожка, представлявшая прежде очень увлекательную задачу, превратилась в тяжелую, надоедливую проблему. «В другой раз почистим». Рон снова закрыл дверь, только сил не хватило навесить засов. Поднял его с земли вместе с отверткой и последовал за пришельцем. Похоже, сегодня найдутся дела ближе к дому — надо присматривать. Он с первого взгляда распознаёт хитрых мошенников, а Ян Оукли — если это его настоящее имя, — судя по всему, необычайно хитрый.
В тот вечер Джулиет Пейнтер поздно вернулась в свою лондонскую квартиру. День был утомительный и неудачный. Последний клиент — нефтяной мультимиллионер из Техаса — решил, что ему требуется английское поместье, где можно охотиться, рыбачить, устраивать корпоративные вечеринки. Доехав до самого Йоркшира для осмотра перспективной недвижимости, она обнаружила с удивлением и недовольством, что нынешний владелец поссорился с клубом пешего туризма и вокруг усадьбы выставлен пикет.
Демонстранты выстроились плечом к плечу в разнообразных анораках, куртках с капюшонами, пестрых свитерах с Шетландских островов, плотных вязаных гамашах и грубых ботинках. В руках плакаты, провозглашающие их право ходить где угодно. Все нестройно скандируют: «Мы не отступим!»
Когда Джулиет подъехала и опустила стекло, толпа воинственно ринулась вперед. Крепкая женщина в вельветовых брюках приблизилась к окну и проревела:
— Доступ должен быть открыт для всех!
Терьер, которого она держала на поводке, прыгнул на машину передними лапами и залаял в поддержку.
— Да, — мило кивнула Джулиет, — абсолютно согласна. Значит, можно проехать?
Женщина отодвинулась с легкой растерянностью, разглядывая молодую женщину за рулем, оценивая свежий цвет лица, заплетенные косы, круглые очки.
— Член семьи? — спросила она с настойчивостью распорядительницы на свадьбе.
— Нет, — ответила Джулиет. — Даже не родственница.
Озабоченно хмурившийся бородатый мужчина взял демонстрантку за руку.
— У нас мирный протест, миссис Смедли, — предупредил он.
Та вырвалась и бросила:
— Я мирная.
Терьер гавкнул.
— Проезжайте, — обратился бородач к Джулиет через могучее плечо миссис Смедли. — Мы просто отстаиваем свои права.
— Очень хорошо, — сказала она. — А я настаиваю на своих.
Из умолкшей толпы внезапно вырвался мужчина помоложе, в таких же очках, как у Джулиет, и сунул в приоткрытое окно пачку листовок.
— Спасибо, — поблагодарила она, положив их рядом на пассажирское сиденье.
При этом толпа, будто достигнув конечной цели, расступилась перед машиной, как Красное море. Проезжая, Джулиет на всякий случай подняла стекло. Позади группа снова сплотилась так, что на всем пути к парадному входу слышалась разноголосая декламация в сопровождении громкого лая.
Ее прибытие было замечено в доме. Двери со скрипом открылись на несколько дюймов, позволив протиснуться, и мгновенно захлопнулись. В темном холле Джулиет очутилась лицом к лицу с разъяренным стариком. Не зная, то ли это владелец, то ли дворецкий, поколебалась и решила проблему, представившись:
— Джулиет Пейнтер. Я письменно предупреждала.
— Вас ожидают, мисс, — сказал дворецкий (вероятнее всего). — Пожалуйте за мной.
И повел ее по лабиринту ледяных коридоров к хозяину, который смотрел в верхнее окно, по всей видимости находясь на грани апоплексического удара.
— Удачный день выбрали для визита! — приветствовал он Джулиет. — Только посмотрите на них! Какая-то распроклятая Французская революция! Толпы бьются за свои права! — На гостью взглянул налитой кровью глаз. — А как насчет моих прав, черт побери? Где они? — Он попыхтел минуту-другую и уже спокойнее добавил: — Хотите осмотреть дом?
Джулиет замешкалась. Впрочем, она приехала в такую даль не для того, чтобы бравировать отвагой перед современными санкюлотами… Вполне можно и осмотреть, хоть хорошо известно, что увидишь. Как и ожидалось, мавзолей эдвардианской мебели и жестоких охотничьих трофеев. Оленьи рога в коридорах, побитая молью коллекция птичьих чучел и мелких млекопитающих с глазками-бусинками. Фамильные портреты неодобрительно усмехаются с закопченных стен. Даже в теплый день, в начале лета, повсюду страшный холод.
После осмотра сели за ланч, поданный взбешенным дворецким, во время которого в окна заглядывали бородатые физиономии. Еда не слишком хорошая: комковатый овощной суп, жесткое холодное мясо, кусок сухого сыра, растрескавшегося, как скала в ледниковый период. Предположительно, старый слуга одновременно является поваром. Вино, с другой стороны, превосходное. Дворецкий поставил на стол пыльную бутылку, которую высоко оценили бы на аукционе. Хотя Джулиет обычно не пьет за обедом, тем более на работе, она соблазнилась на пару бокалов. Отчасти потому, что никто не воротит нос от изысканного марочного вина, отчасти потому, что, предчувствуя дальнейшее, она нуждалась в добавочном кураже.
