— Не суй нос не в свое дело!
— Дело как раз мое, я служу в полиции, — ответил Пирс, втайне злорадствуя.
— Вот и лови преступников, а не бездельничай! Теперь понятно, почему на улицу страшно выйти… Вместо того чтобы ловить воров и убийц, наши стражи порядка охотятся за собачьими какашками!
Замечание о том, что он бездельничает, в то время как должен расследовать преступления, сегодня утром живо вспомнилось Пирсу. Генри побежал было дальше, но вскоре за живой изгородью послышался шорох. Несколько притупившийся охотничий инстинкт Генри сразу воспрянул к жизни. Он бросился в кусты; поводок вытянулся во всю длину и вскоре запутался в переплетении веток. Застрявший Генри громко завыл.
— Сам виноват, — буркнул хозяин, не проявив никакого сочувствия.
Поводок запутался безнадежно. Пришлось Пирсу перешагнуть канаву, раздвинуть колючие ветки, которые тут же вцепились в одежду и волосы, вытаскивать пса. В ходе операции Пирс нечаянно ступил ногой на дно канавы, где было по щиколотку холодной, грязной воды. Генри и так возмущался, что его тащат прочь от чего-то интересного. Пока хозяин волок его за собой, он цеплялся за землю когтями, и за ним тянулся рифленый след.
— Хватит! — рявкнул Пирс на своего любимца. — Мы сейчас же идем домой!
У калитки он отстегнул поводок от ошейника Генри, и пес ринулся домой. Пирс снял с себя промокший ботинок. Придется переобуться и поменять носки… С ботинком в руках Пирс заковылял к двери черного хода и еще издали услышал гневный крик жены:
— Дэйв Пирс! Как ты посмел впускать пса в дом, не вымыв ему лапы?! Он мне весь пол в кухне запачкал!
Пирс остановился на пороге и возвел глаза к небу.
— Пожалуйста, — прошептал он, — пусть сегодня хоть что-нибудь пойдет как надо!
Его мольба была услышана. Когда он наконец добрался до работы, опоздав на пятнадцать минут, его встретила Джинни Холдинг.
— У нас появилась свидетельница! — воскликнула она. — В ответ на телеобращение позвонила одна женщина. Она утверждает, что видела Эстер Миллар в то утро, когда ее убили.
— Кто? Где? — жадно спросил Пирс, хватая протянутый Джинни лист бумаги.
— В Нижнем Стоуви, примерно без двадцати десять. Свидетельницу зовут миссис Линда Джонс. Они с мужем живут на ферме, которая называется «Зеленый Джек», почти на опушке леса Стоуви. У нее есть тринадцатилетняя дочь, которую она каждое утро возит в школу. Когда миссис Джонс высадила дочь и возвращалась по главной улице, она обогнала идущую пешком Эстер. — Джинни закатила глаза. — Уверяет, будто только что об этом вспомнила!
Пирс выхватил у нее лист бумаги с адресом.
— Сейчас же еду к ней!
Чтобы попасть на ферму «Зеленый Джек», нужно было сначала свернуть с шоссе на дорогу, ведущую к лесу Стоуви, а потом повернуть еще раз — на проселочную дорогу. Ферма располагалась в низине. Жилой дом, окруженный каменными и деревянными хозяйственными постройками, представлял собой одноэтажное безыскусное здание в виде буквы «П». Слева от дома находился навес, крытый рифленым железом, а справа — старая конюшня.
Пирс вышел из машины. Во дворе никого не было. Над головой кружили грачи; где-то вдали рокотал трактор. Пирс подошел к приоткрытой парадной двери, постучал и, приложив губы к щели, крикнул:
— Здравствуйте! Есть кто-нибудь дома?
Вскоре он услышал медленные, осторожные шаги. Дверь, скрипнув, приоткрылась, и перед Пирсом предстал пожилой человек в старомодном коричневом костюме, под пиджаком на нем была надета зеленая фуфайка, из-под которой выглядывала рубашка. Его седые волосы совсем поредели; с румяного, обветренного лица на гостя смотрели водянисто-голубые глаза.
— Кто такой? — спросил старик не враждебно, а с каким-то детским любопытством.
— Инспектор Пирс. — Пирс протянул свое удостоверение, но старик его как будто не заметил; он все разглядывал Пирса, как будто внешность инспектора забавляла его. — Я приехал побеседовать с миссис Линдой Джонс. — Пирс чуть повысил голос. Он не знал, хорошо ли слышит старик. Возможно, глух, как тетерев.
— Линда — моя невестка. — Сообщив ценные сведения, старик, видимо, решил, что с незваного гостя довольно и больше Пирсу тут делать нечего. — Рад был познакомиться, юноша. — Он явно собрался захлопнуть дверь.
Пирс поставил ногу в проем.
— Могу я увидеть миссис Джонс? — Он решил, что старик не глухой, а просто придурковатый.
Старик опустил голову, посмотрел на ногу Пирса и насупился:
— Вы не даете мне закрыть дверь!
— Знаю. Я хочу поговорить с миссис Джонс! — громко повторил Пирс.
— Вы не так сказали.
— Нет, я… она дома?
К счастью, в этот миг он услышал женский голос:
— Папа, что вы там делаете? — Дверь распахнулась настежь, и Пирс увидел женщину средних лет с обветренным лицом, в джинсах, клетчатой рубашке и куртке без рукавов. Светлые волосы, в которых уже мелькала седина, она собрала на макушке узлом и заколола двумя большими заколками. Несмотря на полное отсутствие косметики и то, что из прически выбивались пряди, женщина все же сохранила привлекательность. Пирс решил, что ей лет сорок с небольшим.
— Миссис Джонс? — с надеждой спросил он. — Я инспектор Пирс. Вы звонили и сказали, что…
Она перебила его:
— Я не ждала, что вы сами ко мне приедете!
— Мне очень нужно поговорить с вами, миссис Джонс.
Она как будто замялась:
— Не знаю, не знаю. По телефону я уже рассказала все, что мне известно. Я видела Эстер Миллар утром того дня, когда ее убили. Ужас!
— Линда, он хочет поговорить с тобой, — сказал старик, до которого, видимо, только сейчас дошла суть происходящего.
— Да, папа. А вы возвращайтесь в дом и сядьте. Сейчас принесу вам чаю.
Видимо, обещание чая сделало свое дело. Старик повернулся и исчез в доме.
— Пойдемте на кухню, — пригласила Линда Джонс. — Хотя мне и рассказывать-то почти нечего.
Чуть позже, сидя за столом перед кружкой крепкого чая и куском домашнего кекса, Пирсу наконец удалось спросить у хозяйки:
— Вы хорошо знали Эстер Миллар?
Линда покачала головой:
— Нет, не слишком. Здоровались, говорили о погоде. Она всегда была приветливой. Я знала, что она живет у Рут Астон; они с Рут вместе заботились о церкви. Стыд и позор, что у нас больше нет своего приходского священника! Вы знаете, что последним нашим священником был отец Рут? — Она пытливо посмотрела на Пирса.
— Да… знаю. Миссис Джонс, вы — местная уроженка?
— Ну да, местная… Всю жизнь провела здесь, в Нижнем Стоуви. — Помолчав, миссис Джонс заговорила снова, стараясь развеять впечатление о горечи в своих последних словах. — Мои родители владели соседней фермой, Черч.
